Факелы на зиккуратах (СИ)

Краббус тявкнул, подошел к нему – и улегся на его туфли.

– Краббус, скотина, ты опять мне изменяешь? – жизнерадостно возмутился Аластер.

Фабиан попытался отодвинуть Краббуса носком туфли, но тот невозмутимо вернулся на свое место, сладко зевнул и улегся на ногу Фабиана – вторую тот предусмотрительно отставил в сторону.

– Он влюблен в тебя, – самодовольно откомментировал Аластер. Фабиан покосился на него и вяло оскалился.

– Чего ты от меня хочешь? – хмуро спросил он.

– Угадай, – игриво произнес Аластер, повернувшись к нему.

– Не впутывай меня в твои игрища с завещаниями, фондами и прочей шушерой, – угрожающе произнес Фабиан.

– А кого еще? – лениво пожал плечами Аластер. – Я попытался вовлечь в эту финансовую мутотень Карстена, но он, видите ли, слишком занят своими делами, чтобы заниматься еще и этим непотребством. А нам, между прочим, нужно серьезно озаботиться нашими финансами, в конце концов, мы должны обеспечить стабильное будущее нашим детям.

Фабиан глухо застонал, до такой степени самодовольно прозвучало это «стабильное будущее»; хуже этого оказалось только «нашим детям». Он сам был не рад, что из-за непонятного душевного порыва, да еще подстегиваемый собственной меланхолией, предложил ему участие в авантюрном проекте. Что тогда казалось удачной попыткой отвлечь Аластера, вылилось со временем в самую большую головную боль. Фабиан покосился на него, и Аластер, хищно следивший за ним, мгновенно оживился, перехватив взгляд Фабиана, и сунул ему под нос снимки эмбрионов.

– В них уже почти по сто восемьдесят граммов, ты представляешь? – с маньячным блеском в глазах спросил он.

Фабиан повернулся к нему спиной и обреченно прикрыл ладонью глаза. Официант, давно уже подскочивший к столу, в растерянности замер, глядя то на него, то на Аластера.

– Ему тоже кофе. Если он все-таки решит наложить на себя руки, то сделает это как можно эффектней. Уличное кафе – не из тех мест. – Величественно взмахнул рукой Аластер. – Для начала принесите ему эспрессо консульского уровня, а затем, когда он наконец сможет адекватно принимать решения и воспринимать действительность, осторожно спросите еще раз, какого хрена он хочет от жизни вообще и от вашего кафе в частности.

– Господин… консул? – осторожно спросил официант.

– Господин пятый консул, – высокомерно поправил его Аластер. – Милый, ты ведь согласен с кофе?

Аластер подался вперед, протянул к Фабиану руку, но похлопать его по плечу поостерегся: с Фабиана сталось бы разбить о его голову стол, к примеру. По крайней мере, именно это желание читалось в его глазах.

– Я когда-нибудь соберусь с духом и все-таки сверну твою тощую шею, – кротко произнес Фабиан.

– Вот именно на такой случай и рассчитаны завещания, – хладнокровно подытожил Аластер. – У тебя просто нет выбора.

Фабиан поднял угрожающий взгляд на официанта, отскочившего на полметра назад и удравшего за кофе, перевел его на Аластера. Тот – сидел и широко улыбался.

– Ты справился со мной в свое время, Равенсбург. Вернул с того света, как бы пафосно это ни звучало. Разве ты не справишься с двумя малолетними оглоедами, обремененными ответственностью папеньки Карстена?

– Ты так упорно говоришь о том, что должно будет происходить после твоей смерти, что я начинаю задумываться. – Фабиан нахмурился. – Армониа, ты просто следуешь традиции своей семьи все время говорить о завещании – или для твоего упорства есть более трагичные основания?

Аластер моргнул.

– Ты о чем? – насторожился он. Фабиану показалось: ушами застриг – то ли от любопытства, то ли от тревоги.

– О твоем здоровье. О ваших с Лорманом отношениях. Откуда я знаю, о чем еще, – зашипел Фабиан. – У тебя все в порядке? Отвечай, – тихо рявкнул он.

Краббус завозился на его ноге и снова зевнул.

– А просто вытащить себя в цивильное место, посидеть, понаслаждаться погодой я не могу? – вознегодовал Аластер.

– Лорман еще не дал тебе пинка под зад? – угрюмо спросил Фабиан.

– Пусть только посмеет! – вспыхнул Аластер.

– А ты не собрался сдристнуть от него?

– Еще чего! – возмутился Аластер. – Чтобы он наслаждался жизнью без меня? Никогда!

Фабиан скептически поднял брови.

– Со здоровьем что? – угрюмо допытывался он.

– Да все зашибись. В спецназ не пройду, зрение фиговое, но вообще все просто окей. Кончай строить из себя мамочку, Фальк, тебе не идет, – по-кошачьи протянул Аластер и лукаво ухмыльнулся. – Я, конечно, польщен твоим вниманием, но мне хватит Лормана, знающего наизусть мою медкарту и общающегося с моими терапевтами куда чаще, чем даже я сам.

– Тебя послушать, так ты добровольно согласишься выслушивать их рекомендации, – мрачно бросил Фабиан.

– Никогда, – жизнерадостно подтвердил Аластер. – Так ты согласен?

– На то, что ты отстанешь, можно не рассчитывать? – безнадежно спросил Фабиан.

Аластер покачал головой.

Фабиан мрачно посмотрел на официанта, ставившего перед ним чашку.

– Не бойтесь, если он всего лишь угрожающе смотрит, вы в относительной безопасности, – радостно известил Аластер официанта. – Хотел бы он вашей крови, набросился бы без предупреждения.

– Что-об тебя, – обреченно протянул Фабиан.

– Да, и еще, - проследив за поспешно отдалявшимся от стола официантом, пропел он. – Врачи могут ошибаться, верней, неточно оценивать время рождения, поэтому мы с Карстеном так неторопливы, но если тебя, сволочь такая, через десять месяцев не будет на их крестинах, я пойду на самые главные инфоканалы и оповещу всех, в каких позах ты трахал этих… звездулек. Хочешь? – Аластер мило улыбался, сложив руки перед собой, и смотрел на Фабиана, склонив голову к плечу. Фабиан тяжело вздохнул в ответ. – Отлично! Заодно побудешь их крестным.

Фабиан вцепился руками в волосы.

– Ну почему, почему мне так не везет? – угрюмо спрашивал он. Краббус печально заскулил и попытался забраться к нему на колено.

– Твое здоровье, Фальк, – Аластер поднял чашку.

– Гад, – мрачно зыркнув на него, выплюнул Фабиан.

– Я всегда восхищался твоей самокритичностью, – живо отозвался на это Аластер.

По большому счету, успокоившись, смирившись с идеей стать крестным еще двум отпрыскам рода человеческого, Фабиан даже смог смотреть на жизнь с оптимизмом. Едва ли Армониа попустит чему-то случиться с теми двумя спиногрызами, которые на двоих и полукилограмма не весили. Едва ли гиперответственный Лорман попустит чему-то случиться со своими тремя детьми, включая Армониа. И Краббуса, нехотя признал Фабиан, пытаясь столкнуть со своей ноги пса. Тот ворчал, поскуливал, когда его отодвигали в сторону, но упрямо возвращался на свое место. Примерно так же, как и Армониа: его в дверь, а он в окно.

– Знаешь, я был уверен, что ты будешь сопротивляться яростней. Изощренней, беспринципней. – В задумчивости признался Аластер, поглотив еще один кусок торта.

– Это помогло бы? – Отрешенно спросил Фабиан.

– Нет, – честно признался Аластер. – Но ты мог бы попытаться. Пусть даже и из любви к искусству, а не ради результата.

Фабиан поморщился, покосился на него.

– Ну и смысл ссать против ветра? – риторически спросил он.

Аластер пожал плечами.

– Тебе не идет быть вульгарным, Равенсбург, – осуждающе произнес он. – Я, наверное, идиот, цвет волос обязывает. Но куда меньше смысла я вижу в твоих беспрестанных заигрываниях с тупицами из магистрата. Вместо того, чтобы просто перекроить его к едрене фене, ты о чем-то с ними договариваешься, что-то обещаешь, что-то выпрашиваешь. В этих телодвижениях есть смысл?

Фабиан огляделся, убедился, что на них не обращают внимания. Снова посмотрел на Аластера, пожал плечами.

– Есть, наверное. – Наконец сказал он.

– Не знаю, – скептически отозвался Аластер. – Или эти твои заигрывания со старшими дяденьками-консулами. Я отказался понимать, что они себе думают, лет этак пять назад. Карстен пытается следить за ними, но у него полностью отсутствует воображение, и понять, что эти мудаки хотят и на что рассчитывают, он в принципе не может.