Камаэль (СИ)

Впереди ехал Аэлирн с такой грацией в своей позе, с таким величием на лице, что я начинал подумывать: а вдруг так и тихонечко, шагом, как приличные? Но стоило городку остаться позади, как он с залихватским вскриком-кличем хлестнул свою лошадь по крупу стеком — хлыстом — и с ухмылкой оглянулся на пару секунд на меня. Не успел я и ахнуть, как всего меня порядком встряхнуло мне дали ещё совсем молодого коня, и он понёсся вслед за Аэлирном. Тут же я проклял прошедшие вечер и ночь, возненавидел мужчин и их половые причиндалы, возненавидел себя, потому как понимал, что вечером или через неделю обязательно сам приползу, задирая вверх задницу. Мне ещё лишь предстояло обучиться верховой езде и на тот момент я совсем не думал, что это легко и прекрасно, потому как все мои детские романтические мечты разбились моим же болезненно стукающимся задом и совсем не мягкое седло. Когда же зубы перестали клацать друг о друга, а я сам немного привык и перестал проклинать Аэлирна за его порывистость, как тут же тихо подавил смешок — рядом со мной угрюмо морщился и шипел сквозь сильно сжатые зубы Виктор. Пусть вампирам и положено иметь бледный вид, мой брат и вовсе походил на снег, что во множестве лежал вокруг сугробами и оледеневшими пластами, и только дорога была расчищенной.

Величественный и пугающий вид гор, в которые я совершенно влюбился, пока разглядывал их грозные, острые и пологие вершины, поблескивающие в неверном свете заволочённой тонкой плёнкой облаков солнца, разбавляло то и дело доносящееся до меня сквозь гул ветра болезненное рычание Виктора, чья лошадь была с совершенно дурным нравом и то и дело норовила взбрыкнуть или сорваться на такой сумасшедший галоп, что угнаться было совершенно невозможно. Каменистая дорога с явной колеёй от торговых телег ( мы встретили их в великом множестве, что меня нервировало и успокаивало одновременно), петляла и то и дело выводила к отвесным склонам, с вершин которых были видны серебристые ленты горных ручьёв и рек, укрытых по бокам снежным покровом. Порой приходилось съезжать с дороги, и тогда я старался держаться поближе к Аэлирну — мрачные ветвистые деревья казались мне прекрасным укрытием для Тёмных и, особенно, тени, которые они отбрасывали на всё вокруг. Кажется, даже лошади начинали поглядывать по сторонам. Один лишь Павший выглядел так, будто всем доволен, но меня ему было не дано обмануть — я чувствовал его напряжение, видел его в лёгком, неброском передёргивании плечами и крыльями, холоде яростного блеска глаз в здешней полутьме.

Нет-нет да мелькала в голове мысль о том, что рядом с таким мраком абсолютно точно не может быть эльфийских городов и селений. Потому как даже самое мимолётное дуновение ветра, так любимого мною за его свежесть и непредсказуемость вопреки всем открытиям метеорологов моего мира (что уж говорить о воздухе и повадках этих мест) в тиши горных лесов, заставляло ёжиться, замирать на доли секунд и тянуться к рукояти Саиль. Но клинок был спокоен и молчал, и это меня утешало, не давало шансов на то, что бы перебраться к Аэлирну или Виктору, прячась в их уверенных объятиях. А ещё я прекрасно понимал, что ни черта эти двое не уверены, так же тревожатся, может, боятся, но настолько горды и упрям, что ни за какие коврижки не покажут это друг перед другом или, упаси Куарт, передо мной.

Если бы не серьёзность ситуации, я бы не упустил возможность поиздеваться и пошутить, однако тишина гор была настолько хрупка, что нарушить её я не решался. Просто из уважения. Вскоре узкая тропка, которую почему-то выбрал Аэлирн, вывела нас к пологому склону. Сперва, увидел смутные очертания в сгущающейся мгле, я было обрадовался, но тут же проглотил свой вздох облегчения. «Город» показался мне странным — ни голосов, ни даже маленьких лучиков света, и абсолютное отсутствие растений, снега. И лишь через пару мгновений, как следует приглядевшись, разглядел и почерневшие от старого огня руины, и белые кости, точно именно их время и пламя, сговорившись, не собирались портить. Мне становилось всё жарче, казалось, что я и сам вот-вот сгорю до самых костей, пока не почувствовал нежно-властную прохладу на щеке. Аэлирн возвращал меня из пламенного бреда, но дышать всё ещё было трудно, точно лёгкие слиплись от смолы и дыма, зрение возвращалось с почти такой же неохотой.

– Это те самые?

– Да, чумные поселения, – сухо оборвал меня Павший и кивнул в сторону едва заметной, узкой тропы. – Не спи, время ждать не будет, Тёмные тоже. Да и тебе будет не слишком хорошо, если заразишься.

Мужчина резко отвернулся и ударил коня под бока пятками, сдвигаясь с места. Неестественно прямая спина и сжатые на поводьях дали мне понять — здесь когда-то начинался путь Павшего, здесь, возможно, когда-то он прогуливался с Дереком. Скрежетнув зубами, я всё же смолчал и направился, куда сказали, то и дело поглядывая на Виктора, который, поймав мой очередной вопросительный взгляд улыбнулся и подмигнул, точно просил подождать до чего-то необыкновенного.

Собственно, так оно и случилось. Руки и ноги мои, казалось, превратились в сплошные ледышки, а ко всему прочему счастью началась такая метель, что не было ничего ни видно, ни слышно — только крупные и болезненные осколки снега да рёв ветра в ушах. Виктор и Аэлирн ехали по бокам от меня, не отпуская мои локти, не давая сорваться с места в карьер и свернуть в этой буре вниз со скал. Ресницы мои покрылись инеем, одежда не согревала, не спасала, и хотелось лишь одного — к жаркому костру, в объятия с чашкой чего-нибудь горячего. О еде я даже и не думал, хотя желудок подвывал с голода, потому как ни разу за долгий и изнурительный день мы ни разу не остановились, не поели. И кони наши были на последнем издыхании, но Аэлирн безжалостно гнал и их, и нас дальше, к цели. А буря всё ревела вокруг, я бы не смог удержаться в седле, если бы брат и Павший не поддерживали меня.

– Аэлирн, прошу тебя, надо зайти в лес или спуститься ниже, – перекрикивая бурю, взмолился вампир, перетаскивая меня к себе, укутывая в плащ, но даже этого было мало — сам он был ледяным, плащ его промок до нитки, да ещё и кровью пахло так сладко, что рот наполнился слюной. – Ты что, не видишь? Льюису совсем плохо!

– Если нас найдёт Джинджер и его головорезы ему точно не будет лучше, – рявкнул Аэлирн, но вампир не отставал, растирая мне плечи.

– Хватит! Аэлирн, они в такую бурю нас не найдут. Надо согреть и покормить

Ситуация была не самой лучшей, можно сказать — плачевной, но мне отчего-то становилось смешно, хоть и хотелось поскорее согреться и уснуть, даже если и навечно. Мужчины так яростно спорили, что почти забыли о сути проблемы, порой переходили на личности и начинали друг друга тыкать в прошлые ошибки. Сквозь усталость и подступающее нехорошее онемение во всем теле, совершенно точно предшествующее обморожению, я заставил себя открыть глаза. И подумал о том, что, скорее всего, вижу «свет в конце туннеля» – слабое сияние и очертание дома. И, кажется, чувствовал едва различимый запах дыма.

– Дом, – проблеял я, подёргав Виктора за плащ едва сгибающимися пальцами. – Виктор, там дом.

Вампир ощутимо вздрогнул, куда заметнее, чем та неприличная дрожь, которую я ощущал всё то время, что сидел в его объятиях. Он пару секунд молчал, а затем повторил за мной:

– Дом. – Мужчина вновь замолк, а затем дернул Павшего. – Зайдём.

– Нет, мы не будем туда заходить, – упёрся рогами Аэлирн, – чёрт его знает, кто там живёт.

– Заткнись и подчиняйся, – взмолился я, почти что сваливаясь в сугроб у ворот дома. – Я замёрз и устал. – И в самом деле мои приказы сейчас были и не приказы вовсе, а совершенно точно не достойный короля жалкий скулеж.

– Как пожелаешь, – прошипел мне в спину сквозь зубы Аэлирн, спешиваясь и проходя в ворота, затем уверенно постучал в двери небольшого двухэтажного домишки с двумя маленькими покосившимися пристройками.

Ветер всё завывал вокруг, засыпал за шиворот всё новые и новые острые снежинки, мне даже казалось, что я качаюсь под этими неудержимыми порывами, но Виктор удерживал меня за плечи, не давал упасть на землю. Павший уже повернулся к нам с выражением лица, ярко говорящем: «Ну а что я говорил?» однако дверь тихонько приоткрылась.