Снохождение (СИ)

Впрочем, буду чиста совестью. Нельзя дурно думать о тех, кто принял тебя, кто пытался помочь, кто не причинил зла».

Миланэ мельком посмотрела на сжатые вместе ладони Арасси.

«Игнимара! Ваал мой, как львёна, как это дитя смогло перенять мой огонь?! Невозможно! Она не может стать на путь Ашаи! Весёлый разлад с умом получается у тебя, Милани. Говоришь “Невозможно!”, а сама всё видела. Значит… Значит, среди шаманай есть те, кто может стать Ашаи. Или мы ближе, мы близки, мы — я боюсь думать — родственны друг другу. Ваал мой, крамола какая. И гляди: по привычке обращаюсь я к тебе, Ваал, но теперь — что думать о тебе, дух Сунгов? Я ли твоя служительница, твоя ли пленница, или ты…»

Миланэ вся вжалась в сиденье и закрыла глаза, словно ожидая кары от строгого отца.

«И если так, то что тогда я знаю о мире?..», — выглянула в окно. — «Все вещи зависят от того, откуда смотришь. Откуда смотрю я?».

На самом деле, Миланэ притворялась перед собою. Многие вещи она уже знала, просто не решалась уверенно разместить перед взором, как личное достояние, но бродила вокруг да около.

«Советовали прекратить игнимару. Но это — моя гордость! Я не могу этого совершить, ведь именно этим жила все годы… Игнимара — то, что удерживает Ашаи и Сунгов вместе. Самый главный дар духа. Каков будет мир без неё?».

Бесконечные, нестройные лозы сомнений обвили душу. Она вдруг вспоминала, что принадлежит к сестринству Ашаи, что не может поддаваться мгновенным впечатлениям и должна помнить то, чему научили; то вдруг впадала в совестливое сомнение во всём, на чём стояла её картина мира.

— Ответы. Мне нужны ответы, — сказала она вслух.

Арасси поглядела на неё чуть сощурясь, но ничего не сказала, а вытянула сирну из ножен и начала расплетать её темляк, что всегда делала в раздражении.

«Чем скорее я найду “Снохождение”, тем лучше. Немедленно в Марну. Может, направиться прямо сейчас? Нет… Надо оставить Арасси в Сидне — её терпение кончилось. Это не её борьба, и у неё скоро Приятие… Нараяна запрещала ей идти на него — грозит опасность. К ней прицепилась сущность из других миров, вытворяя с нею в сновидении невесть что. Однако. Ха, звучит слишком по-дурацки, чтобы быть правдой; но объяснения Арасси не менее глупы. Если бы знала, что Нараяне можно полностью верить, а тем более — Кайсе… Нельзя быть падкой на доверие в жизни. Я — Ашаи, она — шаманая. Есть разница. Огромная разница. Она дика, она незнакома со знаниями, она не видела величие стаамсов, игнимара не горит на её ладони, в её жестах нет нашей грации, и она не сможет поддержать светский разговор. Так-то…»

— Арасси?

— Да?

— Когда приедем в Сидну, я сразу отправлюсь в столицу.

— Как хочешь.

— Может, мы попытаемся по-иному взглянуть на твою проблему?

— У меня нет никаких проблем, это первое. Второе: я не собираюсь слушать бредни спятившей в одиночестве сестры. Ваал, Миланэ, да ты слушала её болтовню, развесив уши! — Арасси вмиг превратилась в одну кипящую страсть, стоило только тронуть.

— Если она спятила, то как узнала о твоих ночных кошмарах? Не отвергай очевидного!

— Так понятное дело. Ты ей раньше сказала.

— Арасси, ты о чём? Я видела её первый раз в жизни! Если она смогла понять, что с тобою, значит ей нечто ведомо! Давай прислушаемся!

— Прислушаемся к её советам? Какой был дан совет, помнишь? Не идти на Приятие, не пить на нём нарали! Не больше, не меньше. Пустяк какой, подумаешь там! Да я всю свою жизнь отдала этому пути. Если не пойду на Приятие — что тогда? Идти в таверну мыть горшки?

— Попытайся хотя бы осознать, что это не Ваал, а что-то похуже. Вспомни об этом, когда увидишь своего насильника в сновидении, вспомни так же, как о руках в сновидении. Знаешь, как в первые годы обучения. Посмотрела на руки — значит, сновидишь. Я безумно волнуюсь за тебя, Арасси.

— У меня нет выхода.

— Давай мы после Приятия снова приедем к ней. Она говорила, что готова тебя принять снова и помочь.

— Я не поеду к ней. Почему именно теперь я должна менять мнение? Что будет со мною, если мой мир, в котором я столь трудно научилась жить в добром настроении, разрушится? Да, меня душит по ночам невесть что, и мне надо верить, что это — Ваал. Да, я вообще не сновижу, потому что каждая попытка кончается этим привычным кошмаром. Да, сплю с кем попало, потому что тогда ночной страх ненадолго, но уходит. И сейчас, когда ты сидела до полночи у Нараяны, я улеглась для хозяина двора, в котором мы ночевали. Он одурел от счастья, я чуть не плакала, но знала, что буду плакать ещё сильнее ночью, если не совершу этого. Я бы ещё жгла игнимару день и ночь, как факел, если бы умела хорошо возжигать — после неё тоже легче, знаешь ли. А в остальном у меня всё превосходно.

— Арасси, так давай мы разобьём наши воззрения! Нужно что-то делать. Давай попытаемся…

— Крамольна ж ты, Милани, — сквозь слёзы улыбнулась Арасси, взяв её ладонь. — Сыграются с тобою злые шутки.

— И не стоило этого делать, с хозяином двора. Это не выход.

— Ой, знаешь ли, у тебя тоже не всё в порядке с личной жизнью. Кто бы говорил!

— Не понимаю, — Миланэ действительно не поняла.

Арасси умела состроить катастрофически кислое выражение.

— Кто та маленькая лгунья, которая рассказала, как хорошо было расставаться с Таем. Ах, Тай! Прощай, Тай! — паясничала она.

— Причём здесь это?

— Ни при чём. Совсем ни при чём. Ты ведь его даже не видела! Он не пришёл, — отчеканила последние слова Арасси.

— Ну и что? Это его выбор. Между нами не было ничего особенного. Так… Баловство. Дружба по интересам, если хочешь.

— Ты за ним ревела, — почти по слогам высказала Арасси, победно и смешливо.

— Вот поревела. Немножко. И что? А что мне остаётся? У меня в жизни не было ничего настоящего, признаюсь, да. А у тебя? У тебя — было?

Арасси ничего не ответила.

Двое вмиг решили, что лучше-ка эту тему оставить до более благих времён.

— Знаешь, я поняла, сколь далеко ты зашла в своём поиске. Удивительно… Нет, я никому ничего не скажу. Никогда. Только давай попытаемся быть добрыми Ашаи-Китрах. Давай будем верны, моя сестра, даже если верим в сонмы лжи. Мы должны верить в безбрежность верности так же, как должны верить во Ваала. Давай будем украшением духа Сунгов, даже если наша позолота — фальшива.

«Я ещё никуда не зашла», — подумала Миланэ.

========== Глава XVI ==========

Глава XVI

— С правами собственности нужно уладить ещё кое-какие формальности, но сир Тансарр настаивал, чтобы сиятельная могла войти в свой дом сразу после приезда. Оформление не займёт много времени, уверяю, — говорил лев со светлой, очень короткой гривой и бегающими глазёнками.

Когда он отвернулся, показывая вид за окном, Миланэ чуть ухмыльнулась. Она поняла, в чём дело: дальновидный патрон действует осторожно, не спешит отдавать ей дом, пока не свершилось Приятие. Разумно; впрочем, после него с правами собственности тянуть не стоит — такое вполне можно расценить, как невежливость и недоверие, а между Ашаи и патроном должно быть полное взаимопонимание.

— В доме два этажа. Наверху — три комнаты: две спальни, одна гардеробная. Здесь прихожая, прямо кухня, вот сюда, налево — столовая. Квартал Торговцев — очень спокойный, как раз для сиятельной.

Этот лев представился оценщиком и продавцом недвижимости; он пытался говорить спокойно, с большим достоинством, но его, пройдоху, выдавали сильный хольцианский акцент и слащавая любезность, из чего следовало, что на этой срочной сделке он неплохо заработал.

— Со временем я бы хотела создать экзану в какой-либо из комнат.

— Прошу простить мою неосведомленность, но что это?

— Помещение, где занимаются фармацией, — аккуратно осматривалась дочь Сидны.

— Аааа, это. Я думаю, какой-то уголок на кухне вполне подойдёт.

— На кухне экзану оборудовать нельзя. Посуду для еды и для фармации не хранят вместе, иначе можно нечаянно отравиться.