Философия в будуаре, или Безнравственные учителя (Другой перевод)

ЭЖЕНИ (с вытекающей из ее зада и из ее рта спермой). Ох и досталось мне, учитель! Взгляните, как отделали меня ваши воспитанники! У меня полный рот и полный зад, меня просто распирает от спермы!

ДОЛЬМАНСЕ (разгорячившись). Погодите, не успокоюсь, пока вы не вольете мне в рот ту сперму, которой шевалье одарил вашу жопу.

ЭЖЕНИ (исполняя просьбу). Какое чудачество!

ДОЛЬМАНСЕ. Ах, что может быть вкуснее спермы, добытой из недр прекрасной задницы! Блюдо богов! (Проглатывает.) Видите, какой я ценитель? (Поворачивается к Огюстену, целуя его в зад.) А теперь, милые дамы, с вашего позволения, мы с этим юношей ненадолго уединимся в соседнем кабинете.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Вы что, не можете позабавиться с ним здесь?

ДОЛЬМАНСЕ (тихо и загадочно). Нет. Есть вещи, требующие соблюдения полной тайны.

ЭЖЕНИ. Ну надо же! Объясните нам, по крайней мере, о чем идет речь.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Не отпущу его, пока не откроется.

ДОЛЬМАНСЕ. Вы действительно желаете это знать?

ЭЖЕНИ. Непременно!

ДОЛЬМАНСЕ (увлекая Огюстена). Что ж, дорогие дамы, пожалуй... хотя на самом деле о таком лучше не распространяться.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Неужели есть на свете хоть какая-нибудь гнусность, которую мы не в силах понять и исполнить?

ШЕВАЛЬЕ. Так и быть, сестричка, я вам скажу. (Шепчет обеим женщинам на ухо.)

ЭЖЕНИ (не скрывая отвращения). Вы правы, это ужасно.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. О, я догадывалась!

ДОЛЬМАНСЕ. Вот видите, не следовало посвящать вас в подробности моей фантазии, теперь вам ясно, что подобным мерзостям предаются лишь тайком и без свидетелей.

ЭЖЕНИ. Хотите, я пойду с вами? Можно помастурбировать вас, пока вы будете развлекаться с Огюстеном?

ДОЛЬМАНСЕ. Нет, нет, это дело чести, такое происходит только в мужском кругу: женщина нам все напортит... Через пару минут я снова к вашим услугам, милые дамы. (Выходит вместе с Огюстеном.)

ШЕСТОЙ ДИАЛОГ

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Ну, братец, твой друг и правда развратник.

ШЕВАЛЬЕ. Рад, что не разочаровал тебя.

ЭЖЕНИ. Убеждена, ему нет равных на всем свете... О, дорогая, он просто чудо! Приглашай его почаще, прошу тебя.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Стучат... Кто это может быть? Я велела никого не пускать. Видно, что-то срочное... Будь добр, братец, посмотри, кто там.

ШЕВАЛЬЕ. Лафлер забежал, принес какое-то письмо и тотчас скрылся – он нарушил ваши указания лишь потому, что, как ему показалось, дело не терпит отлагательства.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Ох, да что же там такое? Письмо от вашего отца, Эжени!

ЭЖЕНИ. Мой отец! О, мы погибли!

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Не торопись отчаиваться, сначала прочтем. (Читает.) «Представляете, сударыня, до чего дошла несносная моя супруга – ее встревожило пребывание моей дочери в вашем замечательном доме, и она отправилась на ее поиски! Вообразила себе невесть что... допускаю: приключилось именно то, чего она так опасалась, но стоит ли придавать значение пустякам, естественным и само собой разумеющимся. Не сочтите за труд наказать ее за подобную бесцеремонность, и построже; не далее как вчера я уже применил к ней исправительные меры, однако моего урока, как выяснилось, недостаточно. Покорнейше прошу: разыграйте ее, позабавьтесь с ней на славу, смею вас уверить – до чего бы ни простерлись ваши действия, я не стану подавать на вас жалобу куда бы то ни было... Эта дрянная особа давно мне в тягость... и, сказать по правде... Понимаете, о чем я? Распространяться не намерен, скажу одно: вам сойдет с рук все, что бы вы ни натворили. Явится она сразу после того, как вы получите мое письмо, так что держитесь начеку. Вынужден проститься, искренне сожалея, что не смогу составить вам компанию. Думаю, вы оправдаете мои надежды и вернете мне Эжени обученной, как следует. С радостью предоставляю вам право на сбор первинок и спокойно дожидаюсь своего часа, зная, что в определенной мере вы потрудитесь и для меня».

Вот видишь, Эжени, твои опасения напрасны. Хотя, признаться, маменька у тебя действительно преотвратная.

ЭЖЕНИ. Да она просто стерва! Ах, дорогая, раз папа предоставляет нам полную свободу действий, пожалуйста, не надо церемониться с этой гадиной, пусть получит все, что заслуживает.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Дай я тебя расцелую, милочка. Мне нравится твое расположение духа. Не беспокойся, отвечаю: пощады не будет. Ты мечтала о жертве, Эжени? Вот тебе жертва, посланная и природой, и судьбой.

ЭЖЕНИ. Уж мы поразвлечемся с ней, дорогая, поразвлечемся всласть, клянусь!

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Мне не терпится узнать, как отнесется к этому известию Дольмансе.

ДОЛЬМАНСЕ (возвращаясь вместе с Огюстеном). Как нельзя лучше, милые дамы. Я находился совсем неподалеку от вас, так что все слышал и обо всем осведомлен. Госпожа де Мистиваль придет с минуты на минуту – у нас больше не будет случая обсудить... Вы, надеюсь, решительно настроены на выполнение плана, намеченного ее супругом?

ЭЖЕНИ (обращаясь к Дольмансе). Ты сомневаешься, дорогой мой, что я выполню этот план? Да я его перевыполню, превысив все мыслимые полномочия! И пусть разверзнется подо мной земля, если я хоть на миг дрогну от жалости, к каким бы ужасам вы ни приговорили эту мразь! Будь другом, возьми бразды правления в свои руки.

ДОЛЬМАНСЕ. Руководить мы будем вдвоем с вашей подругой, от остальных потребуется послушание... Все же до чего наглая бабенка, никогда не встречал ничего подобного!

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Это от ограниченности. Может, приоденемся и примем ее в более приличном виде?

ДОЛЬМАНСЕ. Ни в коем случае; прямо с порога ошарашим ее тем, как здесь проводит время ее дочь. Итак, сохраняем беспорядок – и в одежде, и в обстановке.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Слышу какой-то шум; это она. Смелее, Эжени! Не отступай от наших принципов... Черт побери! Предвкушаю дивную сценку...

ДИАЛОГ СЕДЬМОЙ И ПОСЛЕДНИЙ

Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ (обращаясь к госпоже де Сент-Анж). Извините, мадам, мой визит без предупреждения; как мне известно, здесь находится моя дочь, и поскольку в ее года девице не должно выезжать одной, будьте так добры, мадам, отпустите ее со мной и не судите меня строго за это вторжение.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. Ваше вторжение, мадам, – верх бесцеремонности. Послушать вас, выходит, дочь ваша попала в плохие руки.

Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. Как знать! Если судить по состоянию, в котором я нахожу свою дочь и все ваше общество, мадам, то полагаю, что не ошибусь, сочтя ее пребывание здесь крайне неуместным.

ДОЛЬМАНСЕ. Неудачное начало, мадам. Не осведомлен о степени близости ваших отношений с госпожой де Сент-Анж, однако не скрою: на ее месте за подобную дерзость я бы выпроводил вас через окно.

Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. «Окно» – что вы подразумеваете под этим словом, месье? Довожу до вашего сведения: женщин моего круга не выставляют через окно! Не знаю, кто вы, хотя, судя по вашим речам и по вашему виду, нетрудно вынести суждение о ваших нравах. Эжени, следуйте за мной!

ЭЖЕНИ. Прошу прощения, мадам, не могу оказать вам такую честь.

Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. Что? Моя дочь мне противится!

ДОЛЬМАНСЕ. Видите, мадам, вам определенно выказывают непослушание. Я бы такого не потерпел. Хотите, я велю принести розги, и мы накажем упрямого ребенка?

ЭЖЕНИ. Боюсь, розги окажутся более кстати для мадам, нежели для меня!

Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. Несносное создание!

ДОЛЬМАНСЕ (приближаясь к госпоже де Мистиваль). Помягче, сердце мое, здесь не место для инвектив; все мы покровительствуем Эжени, и вы еще пожалеете, что наговорили ей резкостей.