Утро в раю

жеты, музыка и даже герои так похожи на наши фильмы

того времени.

- Да, – согласилась жена, – а взять моду…

И они стали говорить о фасонах платьев, которые носили

Любовь Орлова и Марлен Дитрих, а я, продолжая вполуха

слушать, бережно перелистывал сборник Рубцова, изданный

в далёком 1970 году в Москве. И силился понять, чем же

он привлёк немца Карла Карлхубера?

- Скажите, ваш муж владел русским языком? – восполь-

зовавшись паузой в женском разговоре, спросил я.

- Да. Он его выучил, когда сидел в русском лагере, а поз-

же вместе с остальными немцами работал у вас на Севере.

Сначала он валил лес в районе Котласа. Потом их перевели

в Вологду. Они там строили дома. Вообще мой муж был по-

Buch Utro v raju_210211.indb 188

09.03.2011 20:48:23

лиглотом, иностранные языки давались ему очень легко.

- Кем он был по профессии?

- Он мечтал стать инженером, даже окончил два курса

университета в Мюнхене, но потом началась война. Когда

в 1956 году он возвратился из плена, то какое-то время жил

в городе Регене, где мы с ним познакомились. Я ведь су-

детская немка. В 45-м всех нас выслали с родины – часть

в Германию, часть в Австрию. Когда мы в 1958-м с ним поже-

нились, то переехали к его родителям в Акслах. У них здесь

была лесопилка.

- Но при чём здесь Рубцов? – спросил я. – Что связывало

вашего мужа с этим русским поэтом?

- Ничего. По-моему, они даже не были знакомы, – вино-

вато улыбнулась женщина. – Просто мой муж любил Россию

и ваших писателей. Иногда он рассказывал о своей жизни

в лагере. Там было ужасно, но русским людям, по его словам,

было тоже очень тяжело. Да, – встрепенулась она, – я же

забыла сказать, что мой муж сам писал стихи и занимался

переводами. Но делал он это непрофессионально, а так, как

говорится, для души.

189

- Вы хотите сказать, что он переводил Николая Рубцова?

- Да, – кивнула женщина, – несколько стихотворений

из этой книги он перевёл. В ней даже сохранились его ка-

рандашные пометки на полях. А вот сами переводы нужно

будет поискать. Они не опубликованы.

- Как интересно, – вежливо сказала жена. – Но вы гово-

рили, что у вас есть также другие книги на русском языке.

- Ещё пять, – уточнила фрау Карлхубер. – А также альбо-

мы с репродукциями картин из русских музеев. Ах, прости-

те, – вдруг всплеснула она руками, – я совсем забыла. Я же

вам яблочный пирог принесла. Настоящий апфельштрудель!

Вот он. Пожалуйста, к кофе.

И тут я вспомнил, что наступило время традиционного

немецкого кофепития, которое, даже если вдруг солнце дви-

нется вспять, неизменно будет протекать между 15 и 16 ча-

сами и которое для истинных баварцев столь же обязатель-

но и естественно, как, например, воскресное посещение

церкви. Жена тоже уловила намёк и быстренько извлекла

из шкафа наш парадный сервиз.

А потом мы пили кофе, говорили о пустяках и много сме-

Buch Utro v raju_210211.indb 189

09.03.2011 20:48:23

ялись. Но не потому, что шутили, а просто всем нам было

хорошо.

Пять книг, о которых упомянула наша новая знакомая,

оказались сборником сказок Пушкина, двухтомником До-

стоевского, а также избранными произведениями Гоголя

и Чехова – обычный «джентльменский набор» русской

классики среднестатистического западноевропейца 70 –

80-х годов, интересующегося Россией. Но вот Рубцов! Этот

трагичный поэт явно выпадал из «списка рекомендуемой

туристам литературы». Он-то как в нём оказался? Чем при-

влёк внимание бывшего унтер-офицера вермахта, бывшего

военнопленного, несостоявшегося инженера, поэта и пере-

водчика, проведшего большую часть жизни в глухом бавар-

ском селе Акслах? Где его купил Карлхубер? А может быть,

эту книжицу ему подарил сам автор?

Нет, размышлял я, скорее всего, это мои ничем не под-

креплённые фантазии. Не мог Карлхубер встретиться с Руб-

цовым. С ласкаемыми властями Евтушенко, Вознесенским,

Беллой Ахмадулиной – сколько угодно, а вот с Рубцовым –

никогда! Да и где? Не в Вологде же, в которой поэт прожил

190

последние, отпущенные ему судьбой годы. Да и не верю

я, чтобы западного немца Карлхубера пустили в Вологду.

Зачем? Что ему было там делать? Любоваться домами, ко-

торые он в ней построил? Искать могилы друзей на клад-

бище, которого не существует? Вспоминать? Хотя, стоп! Вот

в книжке пометки рядом со стихотворением «Последний

путь», сделанные, как сказала фрау Карлхубер, её мужем.

Это были переводы некоторых русских слов на немец-

кий. А стихотворение звучит так:

Идёт процессия за гробом.

Долга дорога в полверсты.

На тихом кладбище – сугробы

И в них увязшие кресты.

Молчит народ. Смирился с горем.

Мы все исчезнем без следа.

И только слышно, как над полем

Тоскливо воют провода.

Buch Utro v raju_210211.indb 190

09.03.2011 20:48:23

Трещат крещенские морозы.

Идёт народ… Всё глубже снег.

Всё величавее берёзы.

Всё ближе к месту человек…

Он в ласках мира, в бурях века

Достойно дожил до седин.

И вот… Хоронят человека…

- Снимите шапку, гражданин!

Чем привлекло оно бывшего военнопленного? Какие

ассоциации вызывала «тихая лирика» Рубцова, названно-

го ещё при жизни «певцом земли, осени, дождя, сумерек

и грусти»4?

Обо всём этом, а не только о своей нынешней и будущей

жизни на родине предков думал я позже, гуляя в одиноче-

стве по чудным, словно кадры из рисованных мультфиль-

мов окрестностям Акслаха. Они были совершенно иными,

нежели те леса и поляны, где родился, творил, бражничал,

влюблялся и встретил смерть Николай Рубцов и где «мотал

191

срок» муж моей новой знакомой? И вообще, что может быть

общего между «справным баварским хозяином» и русским

поэтом, написавшим:

Когда я буду умирать,

А умирать я точно буду!

Ты загляни-ка под кровать –

И сдай порожнюю посуду.

Конечно, эти мысли и вопросы для меня, свеженького

переселенца, были в ту пору далеко не главными. Скорее –

третьестепенными. Но всё же время от времени они воз-

никали в сознании, а вместе с ними появлялось сухощавое,

с правильными чертами лицо Карла Карлхубера, виденное

мною только на фотографиях…

Удивительная вещь – память. Например, лицо бесконечно

любимого и родного человека – своей бабушки Татьяны, ко-

торая вырастила, воспитала и даже спасла меня от смерти, –

4 Из книги Педенко С. «Лёд и пламень». Северо-Западное книжное издатель-

ство, 1981 г.

Buch Utro v raju_210211.indb 191

09.03.2011 20:48:23

я не помню. А вот баварца Карлхубера вместе с Николаем

Рубцовым, которого видел к тому времени всего пару раз, да

и то на фотографиях, представляю ясно. Причём непременно

в сибирской тайге или в небольшом городке-посёлке на рус-

ском Севере. Может быть, потому, что довелось служить там

в армии, на строительстве железнодорожной трассы Ивдель-

Обь, которую вместе с воинскими подразделениями про-

кладывали также и зэки. Перегон – они, перегон – мы. И так

до самого Ледовитого океана, не разговаривая, не встреча-

ясь, но изредка видя друг друга. Издали.

Рубцова я представлял в чёрной фуфайке, накинутой

на «потёртый, тусклый пиджачок»5, а Карлхубера в мыши-