Этюды о моде

В то время очень популярен был чёрный цвет, особенно, когда платье шилось из бархата. Вопреки тому, что синий цвет символизировал вер­ность в любви, а зелёный - влюблённость, платья этих цветов почти никто не носил. Жёлтый и коричневый, как цвета измены и коварства, казались тогда безобразными. Какой характер имела нелюбовь к этим цветам - эстетический или символический, это не известно. Серый цвет считался цветом грусти.

Эти требования сформулированы в итальянской литературе с ред­костным чистосердечием. Меткие выписки из неё сделал прелат и писа­тель Алессандро Пикколомини в 1538 году. Они - в виде диалога двух дам, Рафаэлы и Маркетты. Когда наивная Маркетта спрашивает более опытную подружку о том, что является важнейшей особенностью моды, то Рафаэла совершенно откровенно ей признаётся, вразрез со всеми церковными предписаниями, что мода должна быть "богатой", что платье должно быть широким, со множеством складок.

Женщины той эпохи носили платья двух видов - нижнее с длинными рукавами и поверх него - верхнее, нечто вроде распашного халата с широкими рукавами, называемые "гамурра". Маркетта и Рафаэла далее говорят о материях, которые должны быть как можно тоньше и качест­веннее, то есть если человек одевается в сукно, то выглядит в нём, как в монашеской рясе.

Флоренция, которая разбогатела именно на производстве суконных тканей и их вывозе за границу, сама отдавала предпочтение шёлковым тканям, парче, бархату, и так далее. Жёсткие и трудные для шитья ткани, как, например, парча с крупным узором, чаще всего с мотивами гранато­вого дерева, диктуют новый покрой и новую драпировку из складок. Женское платье ХV века присборено таким образом, чтобы создать ши­рокие, симметричные фалды, напоминающие спокойный ритм ренессансной архитектуры. Платье, которое в период готики тесно облегало фигуру и ниспадало вниз с хрупких, подчёркнуто опущенных плеч, теперь намного больше воплощает телесность и объёмность.

После Французской революции 1793 года в Париже распространилась так называемая "нагая" мода, называемая также "а ля Соваж". В Париже представительницей этой моды была всеми признанная мадам Жанна Мария Игнация Тереза Тальен, которая была "красивее капитолийской Венеры", как написала в своих мемуарах графиня д'Абрант. У мадам Тальен были бархатистый чёрные волосы, коротко остриженные, завитые на концах - такая причёска тогда называлась "а ля Тит". Говорят, она носила простое платье из индийского муслина, собранное в складки по античному образцу и застёгнутое на плече камеей. Камеями был украшен и пояс, рукав над локтем заканчивался золотым браслетом.

Один современник писал о мадам Тальен, явившейся в Оперу: "Она была в белом атласном платье греческого стиля, с голубым, шитым золотом передником римского образца, завязанным назади золотыми кистями, с красным шарфом вокруг талии. Её прелестные руки, обнажённые до плеч, были украшены шестью жемчужинами и бриллиантами в браслетах; ноги были обтянуты шёлковым трико телесного цвета, ступни и икры обвиты лентами от сандалий, платье было приподнято с обеих сторон до колен бриллиантовыми пряжками, так что, сквозь прорезь мелькала нога; серьги, оже­релье, перстни, украшения на голове - всё сияло камнями необычной цены".

Днём дамы одевались в батистовые или газовые платья античного покроя; они назывались платьями Дианы, Минервы, Галатеи, Венеры. Подоб­ная мода была предметом постоянного разговора в обществе, она воз­буждала насмешки и была постоянной мишенью для нареканий. Парижане смеялись над тем, что их дамам достаточно только одной рубашки, чтобы быть одетыми по моде: "Рубашка в обтяжку по моде, так выгод­но, так модно!"

Напрасно врачи пытались доказать, что климат Франции не так мя­гок, как в Греции, - никто не слушал их. Путешественники приходили в ужас от смелости парижских женщин. "Журнал де мод" в 1802 году ре­комендовал своим читательницам посетить Монмартрское кладбище, чтобы посмотреть, сколько молодых женщин, едва достигших тридцатилет­него возраста, стало жертвой "нагой моды" и умерло от простуды.

Статистика безжалостно отметила, что всего за несколько лет гос­подства этой моды умерло женщин больше, чем за прошедшие сорок лет!

Немецкий драматург Август Коцебу в своих воспоминаниях о путе­шествии в Париж в 1804 году пишет, что туалеты, которые сейчас счи­таются здесь сдержанными и элегантными, сто лет назад не разрешались даже женщинам лёгкого поведения.

Поэтому самую непримиримую войну против подобной моды повёл Наполеон. Он приказал погасить все камины, чтобы вынудить приверженец моды отказаться от платьев, сшитых из лёгких материй. Но мода оказа­лась сильнее власти императора: дамы, не считаясь с возможной про­студой, продолжали носить платья из кисеи и тюля...

Первым шить платья в качестве моделей и демонстрировать их перед клиентами начал англичанин Чарлз Фредерик Ворт, родившийся в 1825 году. Он работал клерком в одной лондонской фирме по экспорту тканей. Но вскоре эту скучная профессия ему надоела, и он в поисках счастья уехал в Париж. Некоторое время работал, в магазине дамских принадлеж­ностей, а когда поднакопил денег, открыл собственное ателье женского платья.

В то время дамы, приходя к портным, приносили с собой журналы мод с рисунками и гравюрами различных туалетов. И вот Ворту пришла в голову мысль сшить несколько моделей, изображённых на гравюрах, и пригласить своих постоянных клиенток взглянуть на них. Словом, решил продемонстрировать коллекцию модной одежды.

Приглашённые дамы оказались настолько очарованными этой демон­страцией, что разнесли весть о ней по "всему Парижу".Другие портные тут же последовали примеру ловкого англичанина.

Ворт в некотором смысле стал прародителем готового платья. Слава его разнеслась так далеко, что знатные дамы из Санкт-Петербурга, Вены, Каира, Рио-де-Жанейро и Бостона обращались к нему с просьбой пошить им платья той или иной модели. Они присылали свои мерки, а Борт по ним изготовлял манекены, на которых доделывали до конца раскроенные вещи. Подвалы его ателье были переполнены манекенами, на которых висели таблички "Госпожа X. из Рима" или "Госпожа У. из Лондона".

В 1859 году французская королева появилась на балу в модном белом вечернем платье, украшенном 103 воланами из тюля. Её примеру последовали многие женщины.

Начало XX века запомнилось многим роскошеством дамских туалетов. Дамы с достатком никогда не надевали дважды одного и того же платья для визитов. В моду вошло ношение длинных платьев, против которых резко выступили врачи. В 1901 году в Риме на конгрессе учёных доктор Казагранди наглядно показал, насколько вредна мода носить длинные платья. Исследовав шлейфы платьев под микроскопом, он обнаружил боль­шое количество болезнетворных микробов. В немецком городе Дрездене основная часть населения подала в магистрат петицию, ходатайствуя о запрещении дамам носить на улице длинные платья. И женщинам приш­лось перейти на укороченные платья.

Перед первой мировой войной Париж был признан столицей мировой моды. Модели "королей моды" всячески старались скопировать портные-конкуренты, засылая своих агентов на демонстрации коллекций. Модель­еры пришли в отчаяние. Агентов, захваченных "на месте преступления", заставляли платить крупные штрафы, но это мало помогало. Мода "залила" улицы.

В пятидесятых годах тон в моде задавали англичане. Они предложили так называемое платье для коктейлей, короткое и нарядное для приё­мов и других торжественных случаев во второй половине дня. Успех сопутствовал и нарядному поэтическому платью свободного покроя для "званого чая", которое изготавливалось из мягких тканей, с нежным сочетанием цвета.

Для любителей экзотики предложили платье "сафари" прямого покроя с погонами, - накладными карманами с клапанами и металлическими пуго­вицами; на груди были пришиты "петли" для патронов.