Мы родились и жили на Урале–реке... (СИ)

говоря, странными. Кажется, Н. Хрущев стремился обогнать “медленно

идущее” время и подчинить своей власти (желанию) окружающий

мир...Он надеялся осуществить “мечту советского народа” - привести

285

страну к коммунизму...Ведь было известно, что “все дороги ведут к

коммунизму ” - не так ли?.

Но они должны быть обязательно чистыми, свободными, доставлять

людям радость и удовольствие...Вот только неизвестно, почему многие

местные руководители полагали, что “высокие идеи чистых дорог” не

должны иметь отношения к повседневной жизни рядовых граждан

страны....

Известно, что жить обеспеченно и спокойно в небольшом городе или

поселке невозможно без налаженного личного хозяйства (огород, бахча,

скот, птица и пр.). Большая семья могла чувствовать себя, уверенно лишь

тогда, когда все - и родители, и дети- постоянно работала не только на

предприятии или в конторе, но и дома, в поле, в лесу, на реке.. Так был

всегда и в нашем доме, но в последнее время многое изменилось: сыновья

- студенты “взбунтовались”, отказавшись “работать летом на земле”...

Успешно учась, они получали стипендию, ставшую их “долей” в семейном

бюджете.. В его “формировании” принимал участие и я, каждый месяц

(как я уже говорил) передавая родителям часть своей зарплаты... Наша

семья, кажется, не должна была испытывать никаких трудностей. Однако

они нередко возникали. Как выяснилось позже, причина их - не в деньгах.

Отец, всю жизнь увлеченно работавший на бахче, не хотел оставлять свое

любимое занятие, хотя мама часто и настойчиво требовала “бросить это

дело”. Где -то за Уралом отец “поднял под картошку” небольшой участок.

Там он отдыхал душой и успешно “боролся” с сорняками и сусликами. И,

как рачительный, “настоящий” хозяин - работник, заранее старался

определить, на какие урожай и прибыль он может рассчитывать. Обижался

на детей, которые не хотели помогать ему в уходе за картошкой: отец не

понимал их равнодушного отношения к “земле - кормилице” .

До конца 50-х отец по - прежнему продолжал работать кучером -

грузчиком: каждый день спокойно отправлялся на “больничной” лошади за

продуктами и лекарствами и чувствовал себя нужным человеком. Но

неожиданно наступили “новые” (по выражению отца, “глупые”) времена”,

и он лишился своего давно знакомого и привычного транспорта: его

начальник заставил опытного и честного работника “срочно сдать” лошадь

неизвестно кому и куда. Больница и детский сад, как выяснилось, больше

не нуждались в услугах “копытного товарища”: его заменила быстрая

машина...

Через некоторое время нашей семье, как и многим городским

хозяевам, пришлось расстаться с коровой. Нашу ласковую, спокойную,

добродушную кормилицу Буренку отец вынужден был куда -то отвести..

Оказывается, местные власти включились в борьбу “за повышение

культуры быта и производства”: они выполняли решение центральных

властей, запретивших держать крупный скот (коровы, лошади и пр.) в

286

областных центрах и больших городах, поскольку животные “ухудшают

экологическую обстановку” в них. Наверное, московские и алма -

атинские руководители не знали своей страны (особенно ее окраины) и

приняли не самое умное и не нужное людям постановление...

“Скотский “ запрет был воспринят уральцами резко отрицательно.

Некоторыми - откровенно враждебно: “Какая грязь от коров?.. Кто

ухаживает за ними?.. Сами ведь ухаживаем и за порядком следим, а не

власти... Просто им (начальникам) не нравится, что молоко и сметана на

базаре лучше и дешевле, чем в магазине. Туда привозят из совхоза всегда

разбавленное молоко. И как везут?.. Обязательно расплещут... Вот и

запретили наших коров....”

В прохладные осенние дни горожане (женщины- со слезами на глазах,

мужчины - ругаясь) вынуждены были отправить своих “любимиц” и

“кормилиц” в неизвестное “общественное стадо”. Официально считалось,

что хозяева продавали своих животных...Но, в действительности, просто

отдавали, - почти бесплатно ( “задарма”, - как говорили уральцы). Зимой

по городу прошел слух, что большая часть животных погибла от голода

или была “пущена под нож”: в совхозах и колхозах не успели (или не

смогли?) запасти нужного количества кормов...

Родители по - разному восприняли непонятное решение властей.

Отец, как всегда, был откровенно недоволен происшедшим: в нашем

дворе “пропала” последняя настоящая “живность”. Не признавать же

десяток кур с петухом за серьезное хозяйство...К ним отец всегда

относился равнодушно..

Мама жалела свою любимую Буренку, расставаясь с ней, но

одновременно чувствовала и некоторое облегчение: “... Зачем нам теперь

корова?.. Дети выросли... Пусть сами думают о себе... И не только о себе,

но и о нас...”

Мама никогда не жаловалась на свою нелегкую жизнь, но в последние

годы и отец, и дети видели, что она стала уставать от домашних и

кухонных забот... Возраст и болезни (сердце, давление, ревматизм)

сказались на ее здоровье. Она уже не занималась “большими” делами так

регулярно и настойчиво, как прежде. Но не хотела никому (кроме отца)

признаваться в том , что ей становится трудно выполнять привычные,

давно знакомые дела и поддерживать строгий порядок в комнатах...

7

Отец, привыкший всегда “держать” (т. е. иметь) хозяйство и

заботиться о лошади, был недоволен своей “вольной”, “ленивой” (по его

287

мнению) жизнью - без традиционного летнего сенокоса и обязательных

зимних поездок в луга за сеном или дровами. Хмурый, подавленный новой

(“чужой” - для него) жизнью, заметно растерявшийся, он не хотел

соглашаться с безмолвием, царившим во дворе, и с “пустыми” базами, где

когда -то стояли сытые лошадь и корова.. У отца сохранилась старая

привычка: он, как и раньше, глубокой ночью выходил во двор, наверное,

надеясь на “волшебное чудо”, - на тихий, приветливый храп Сивого и

спокойные, почти бесшумные вздохи Буренки...

Отца можно было понять: ведь он смотрел на себя как на

самостоятельного, обеспеченного, всегда занятого и знающего свое дело

хозяина - работника.. Именно так: хозяина и работника - одновременно...

Человека, способного собственным трудом обеспечить с в о е й семье

вполне благополучную жизнь...

Пустые базы и тихий двор угнетающе давили на душу...Старый казак

видел в них страшное и горькое доказательство своей унизительной

бедности.. Даже не бедности, а оскорбительной нищеты.. Ведь в хозяйстве

ничего не осталось..

...Впервые за многие годы наша семья лишилась серьезных

хозяйственных забот. И что же теперь делать с остатками былого

“богатства” - телегой, плугом, косилкой, граблями?.. Продавать?.. Но кому

они нужны, когда все старые друзья и приятели тоже остались

“совершенно голыми”?..

Старший сын попытался “популярно” объяснить отцу смысл и

значение новых партийных решений: “Ты же не маленький и должен

понимать, что все делается для таких, как ты.. Тебе же легче будет. Ведь

тяжело ездить за Урал, на бухарскую сторону, договариваться с лесником,

косить траву и привозить сено... А теперь... Пришел в магазин, и,

пожалуйста, все готово для тебя...”

На слова Владимира лишь раздражали отца, и он сердито говорил: “Да

не пойду я в твой магазин. Какой же ты дурак, если не хочешь понимать,

что я хочу иметь с в о ю лошадь, мне нравится с в о я корова и с в о е

молоко... И не нужны мне твои, казенные... Раньше выйдешь во двор, -