Заседание рейхстага обявляю открытым

В передовой статье «Революция как сила мира» Клара Цеткин излагает свой взгляд на проект мирного договора.

«Это насильственный договор,— констатирует она,— в сложившихся условиях он продиктован Германии. Суровый, жестокий, навязанный силой мир должен горько разочаровать тех, кто вместе с Эбертом, равно как и с Каутским и Гаазе, свято верили в четырнадцать пунктов Вильсона и его Лигу наций. Он не удовлетворяется тем, что в данных условиях было бы естественным: уничтожением германской военной мощи на суше, на море и в воздухе, возвратом Франции Эльзас-Лотарингии в качестве компенсации за преступные разрушения, совершенные в Бельгии и Северной Франции. Договор наносит яростные, сокрушительные удары по немецкой экономике и возможности ее развития в будущем, налагает оковы на национальное самоопределение и взваливает на плечи народа гигантское, непосильное бремя... Этот мир — естественное следствие ужасающей войны, являющейся порождением международного империализма, войны, за развязывание которой, ее продолжительность и методы ее ведения вина в первую очередь ложится на Германию...

Германия была родиной и «образцовой» страной империалистического милитаризма, который со своей гонкой вооружений уже перед мировой войной лежал на народах как проклятие».

Беспощадно клеймит Цеткин военные преступления германских империалистов.

«Германия виновна в систематических нарушениях международного права. Своими подводными лодками она без предупреждения пускала на дно торговые и пассажирские пароходы. Это предшествовало бессмысленным с военной точки зрения воздушным налетам на открытые города, применению огнеметов и ядовитых газов. Германские войска по приказу командования обратили в пустыню плодородные, культивированные земли в долине Соммы, где были взорваны и засыпаны землей все колодцы и вырублены все фруктовые деревья. В Бельгии и Северной Франции германские войска планомерно уничтожали промышленные предприятия, а население обирали до нитки и высылали в лагеря».

Она обращает свой гнев против правых социал-демократических лидеров, добровольно оказавших поддержку германскому империализму, ни разу не голосовавших против Брест-Литовского договора, предложивших Антанте свои услуги в роли мирового жандарма против Советской России и после всего этого не постыдившихся выступить в защиту германского империализма и взывать к международному рабочему классу, умоляя оказать ему помощь в борьбе против Версальского договора.

В последующих статьях Клара Цеткин уделила особое внимание разоблачению реваншистских притязаний германских империалистов и правых социал-демократических лидеров, потребовавших от западных держав возврата колоний, увеличения сухопутной армии против разрешенных Антантой контингентов в 100 тысяч человек, аннулирования требования о выдаче военных преступников; правда, на последнем империалистические державы не слишком настаивали.

Цеткин указала единственно правильный путь: продолжение революции до полной победы рабочего класса, солидарность с трудящимися всех стран, боевой союз с советским народом!

Твердую позицию заняла «Коммунистин» во внутрипартийных делах. На страницах газеты, а также на собраниях и прежде всего как член ЦК Клара Цеткин боролась против ультралевых взглядов, которые обнаружились еще на учредительном съезде партии и так глубоко ее взволновали. Эти взгляды — их распространению во многом способствовали кровавые расправы, учиненные над рабочими солдатней Носке, а также политика правительства Эберта — Шейдемана, защищавшего интересы имущих классов,— приобрели еще больше сторонников и мешали компартии укреплять свои силы.

Следует отметить, что появление в этих условиях ультралевых взглядов являлось неизбежным, так как члены Коммунистической партии были в большинстве своем, как констатировала в свое время Роза Люксембург, молодыми людьми, готовыми в любой момент отдать жизнь за революцию, но не обладающими политическим опытом. Им было тяжело наблюдать, как по вине правых социал-демократических лидеров терпят поражение революционные рабочие. Ими овладевало чувство гнева и скорби, когда они видели, как по приказу социал-демократа Густава Носке расстреливают их товарищей, как злодейски были убиты Карл Либкнехт и Роза Люксембург, а также другие революционеры. Не один из них, наблюдая, во что превратилась социал-демократическая партия, отбрасывал вообще мысль о необходимости партии, построенной на основе строгой дисциплины; многие выходили из реформистских профсоюзов, усматривая в них лишь зависимые от предпринимателей организации. Буржуазные парламенты они называли «говорильней», в которой революционеру нечего делать. Были целые округа, среди них Берлин, Гамбург и Дрезден, где большинство членов компартии выступало против политики, проводимой ЦК. Влияние ультралевых оказалось сильным и среди близко стоявших к Кларе товарищей.

Для руководства КПГ борьба с ультралевыми осложнялась тем, что ее приходилось вести в условиях строгой конспирации. Партия находилась под запретом. Место пребывания ЦК приходилось много раз менять. Аресты следовали один за другим. Помещения партийных оргапиза-ций подвергались разгрому и разрушению, партийные газеты вновь и вновь закрывались, листовки и брошюры конфисковывались, типографии занимала полиция.

Этими обстоятельствами объясняется тот удивительный факт, что, как явствует из разъяснения ЦК, опубликованного И октября «Коммунистин», ультралевые в редакции центрального органа КПГ «Роте фане» поместили статью синдикалистского содержания.

Путь молодой компартии оказался бы еще более тяжелым, если бы за ее развитием не следил внимательно В. И. Ленин и не оказывал КПГ помощь в духе пролетарского иптернационализма — советом, во время личных бесед с находившимися в Москве немецкими товарищами, в решениях созданного им Коммунистического Интернационала, письмами, в которых он указывал компартии путь, призывал руководящих товарищей проявлять терпение к политически неопытным революционным членам партии.

Таким образом, на II съезде КПГ, заседавшем нелегально в Гейдельберге с 20 по 24 октября 1919 года, удалось утвердить «Тезисы о коммунистических принципах и тактике», представлявшие собой решительное отмежевание от левого радикализма. Они определяли роль компартии в качестве сознательного и организованного авангарда рабочего класса. В «Тезисах» говорилось, что борьбу за политическую власть рабочего класса нужно проводить как политическую борьбу, в которой должны использоваться для разъяснительной работы среди масс и их организаций все политические и экономические средства и методы, каждая трибуна. В них было включено положение об участии компартии в выборах в парламент и о необходимости вести работу в реформистских профсоюзах.

Клара Цеткин, принимавшая, несомненно, самое активное участие в разработке и осуществлении этих решений, подробно изложила их содержание в «Коммунистин», подчеркнув их значение для будущего компартии.

«Коммунистическая партия,— писала она 11 декабря 1919 года в статье «Кризис»,— прошла через серьезный кризис, последствия которого еще действуют. Дело шло о настоящем и будущем нашей партии, ее принципиальном характере, ее существовании как политической партии».

Особенно подробно остановилась Клара Цеткин па революционном использовании буржуазного парламента, па-помнила о деятельности большевиков в царской думе, об имевших огромный резонанс выступлениях в рейхстаге Карла Либкнехта. Правда, Клара с полным правом могла бы напомнить и о собственных выступлениях в вюртембергском земельном парламенте.

Активно участвовала она в работе III съезда компартии, который состоялся — также нелегально — 25 и 26 февраля 1920 года в Карлсруэ и Дурлахе. Выступления Клары Цеткин на съезде свидетельствуют, что ей принадлежала руководящая роль в различных областях партийной работы. Она говорила о работе среди женщин, требовала организовать для партийных товарищей политическую учебу, неоднократно выступала — резко и бескомпромиссно — против ультралевых течений в партии.