Биография отца Бешеного

Ответ вы наверняка знаете. Я даже не спросил, зачем я ему понадобился! Оказывается, он увидел во мне портретное сходство с Николаем Первым. Меня облачили в царские одежды, чуть добавили грима и отвели на фотопробы. Там произошел забавный случай: на фотопробах присутствовала какая-то очень древняя, сильно сгорбленная старушонка, которая, увидев меня, принялась тыкать в мою сторону своим узловатым пальцем, приговаривая:

— Это он! Это он! Он!!!

Старушка консультировала создателей фильма именно по царской семье. Через несколько дней Владимир Мотыль пригласил меня к себе и предложил сыграть роль Николая Первого. С огромным сожалением я отказался в пользу своей режиссерской стажировки.

Однако я горжусь тем, что внес в картину один маленький вклад. Прочитав сценарий, я спросил Владимира Яковлевича, знает ли он молодого московского актера Игоря Косталевского, с которым мне ранее приходилось общаться по работе?

Задолго до отъезда в Ленинград, в семидесятом году, я был ассистентом режиссера И. Гурина на фильме «Москва проездом».

Сначала мне предложили поработать «актером окружения», но когда мы ближе познакомились со вторым режиссером Светланой Рималис, чертовски обаятельной девушкой, а это была ее первая картина в качестве режиссера, она настолько в меня поверила, что предложила мне поработать в качестве и. о. ассистента по актерам. Кстати, работая над этими воспоминаниями, я созвонился со Светланой, и она напомнила мне, что я даже снялся в каком-то эпизоде фильма. Честно говоря, я забыл об этом.

Просматривая студентов актерских вузов Москвы, я и пригласил на небольшую роль солдата студента ГИТИСа Игоря Косталевского…

Владимир Яковлевич сказал, что его ассистенты говорили ему об этом актере, но пока он с ним не встречался. Потом просит своего второго режиссера вызвать Игоря Косталевского на «Ленфильм».

Не знаю, как другие, но я считаю роль поручика Аненкова в этом фильме одной из лучших работ Игоря.

Кстати, работая на фильме «Москва проездом», я первым заметил среди студенток Щукинского училища будущую звезду нашего кинематографа Наталью Гундареву, которую пригласил на малюсенький эпизод: она играла продавщицу мороженого. Как говорится, с этого фильма и началась кинематографическая судьба этой удивительной актрисы!

Интересно, помнит ли это Наташа? С огромным трудом дозваниваюсь. Слышу знакомый голос. Представляюсь. Милый смех и бальзамные для меня слова:

— Конечно, помню… Как же давно это было… Кажется, на третьем или даже втором курсе…

Не скрою, мне было очень приятно…

Однако вернемся к работе на «Ленфильме»…

Осталось у меня и очень неприятное воспоминание о том времени…

Написал я тогда одну небольшую киноповесть с весьма многозначительным названием: «День, прожитый завтра». В этой повести я фантазировал на тему развала в нашей стране Коммунистической партии и прихода к власти военной хунты. К тому времени я сблизился с главным редактором «Ленфильма» — Дмитрием Молдавским и дал ему прочитать свое творение. На следующий день он сказал сакраментальную, провидческую фразу:

— Слушай, Виктор, ты либо гений, либо тебя посадят!

Я рассмеялся от такой оценки моего труда, а через день в снимаемую мною квартиру пришли трое в штатском, в сопровождении капитана милиции. Бесцеремонно, нарушая все мыслимые и немыслимые законы, без предъявления ордера или какого-либо обвинения, они принялись тщательно обыскивать все помещение. Мои попытки пресечь это беззаконие окончились тем, что мне постучали немного по бокам и пристегнули наручниками к батарее. Обыск продолжался в течение нескольких часов, они складывали в кучу мои заметки, рукописи, черновики. Закончив, уложили все в мешок. А на мой вопрос, где мне это все потом искать, дали телефон: звоните! И ушли.

Было уже поздно, и я позвонил на следующее утро. Подумав, что это телефон какого-нибудь следователя, который станет права качать, я был крайне удивлен, когда услышал:

— Приемная полковника Надсона, начальника УГБ по Ленинградской области, что вы хотите?

Надсон — запоминающаяся и довольно редкая для России фамилия.

Я представился и попросил соединить.

— Виктор Николаевич, — поздоровавшись, сказал приятный баритон, — если вы хотите, чтобы у вас не возникало никаких проблем и вы спокойно продолжали бы работать на воле, а не в других местах, советую сменить тему вашего творчества! Я понятно говорю?

— Более чем! — вздохнул я.

— Вот и ладненько… Надеюсь, мне не придется слышать о вас в подобном контексте? Всего доброго!

Тон его голоса не слишком соответствовал пожеланию, высказанному в конце.

Это был уже второй звоночек, предупреждавший о пристальном внимании ко мне со стороны Органов, но я был молод, беспечен и все в моей жизни складывалось так удачно, что я отнесся к этому сигналу несерьезно, а напрасно…

Закончив стажировку на «Ленфильме», я вернулся в Москву с хорошей творческой характеристикой, и вновь передо мною остро возник вопрос прописки и жилья. С пропиской помогла все та же Тамара, которая работала на прежнем месте. Оставалось найти жилье.

Однажды я встретил старого знакомого по занятиям спортом, который рекомендовал меня в жэк-7 на улице Станкевича на должность педагога-воспитателя, с предоставлением служебной площади. В мои обязанности входило создать детскую команду: летом — по футболу, зимой — по хоккею, короче говоря, сделать все возможное, чтобы отвлечь трудных подростков от криминала. Стояла холодная зима, и я не мудрствуя лукаво стал ходить по дворам своего участка, где искал ребят, гоняющих шайбу, или настоящих драчунов.

Помните повальное увлечение турниром «Золотая шайба»? Вот во все жэки и спускались грозные приказы о создании таких команд. Вскоре мне удалось создать такую команду, что она вышла в финал первенства города, но… в финале нашу команду дисквалифицировали: выявили пару ребят, которые были на год старше определенного возраста. Все команды так делали, но попались только мы…

Занимаясь с ребятишками по вечерам, днем я вел битву за то, чтобы снимать самостоятельную картину, но все было тщетно, и я принял предложение Виктора Георгиева поработать вторым режиссером на его фильме «Большой аттракцион». С какими замечательными актерами посчастливилось тогда мне встретиться на съемочной площадке: нестареющий Мартинсон, великий Пуговкин, удивительная Варлей (мне по-настоящему жаль, что эта прекрасная актриса сейчас почти не снимается, подрабатывая лишь на телевидении в качестве ведущей), мощный Цилинский, уникальный Акопян-старший, забавный Крамаров (помните анекдот, рассказываемый им самим? «Сержант перед строем солдат: „надеть противогазы!“ Все надели. — „Снять противогазы!“ Все сняли. — „Рядовой Крамаров, почему не снял противогаз?“ — „Я снял!“ — „Ну и рожа…“) и многие, многие другие.

А сколько прекрасных девушек снималось у нас: и группа ритм-балета Касаткиной и Василева, и большая группа из цирка.

А сколько интересных историй во время съемок на Черном море! Например, мы наблюдали за тренировками отряда космонавтов при спуске космической капсулы в море. Руководил тренировками космонавт Виктор Горбатко. Он оказался очень веселым и компанейским человеком. Именно тогда я познакомился и с Владимиром Шаталовым, который в будущем оказал содействие в довольно сложном положении.

А был и забавный случай. Наша группа проживала в получасе ходьбы от места съемок, которые, в свою очередь, проходили невдалеке от массандровских хранилищ. Чтобы меньше жариться на солнцепеке, съемочный день начинали в шесть утра. Можете представить, как трудно было поднимать на работу людей, особенно технический персонал, которому приходилось вставать еще раньше, чтобы подготовить приборы и механизмы для съемок. И вдруг, по прошествии нескольких дней, я, как «начальник штаба», начал замечать, что «техники» устремляются на съемочную площадку задолго до времени побудки. Но было замечено и то, что к обеду весь наш технический персонал еле на ногах держался, а к вечеру все были «в лоскуты».