Заседание рейхстага обявляю открытым

На выборах в рейхстаг в январе 1912 года социал-демократы из общего количества 12 200 тысяч голосов получили 4250 тысяч, поданных немцами, видевших в этой партии испытанного борца против военной опасности. Однако социал-демократия все глубже погружалась в болото оппортунизма.

30 июня 1913 года социал-демократическая фракция рейхстага, к возмущению левых, проголосовала за военные ассигнования, против чего она ранее возражала, подготовив, таким образом, свое будущее предательство 4 августа 1914 года.

Теперь вся ненависть реакции была направлена против левых, особенно против их вождей. В 1913 году Карл Либкнехт разоблачил в рейхстаге изменнические происки и махинации германских военных монополий, установивших тесные связи с военными промышленниками иностранных государств. Либкнехт получал множество писем с угрозами по своему адресу.

Роза Люксембург, которую реакция люто ненавидела за антимилитаристскую пропаганду, была предана суду и осуждена в связи с тем, что на одном собрании во Франкфурте-на-Майне она призывала рабочих не стрелять в своих братьев по классу из других стран.

В составленном реакцией «черном списке» противников Кларе Цеткин было отведено первое место. Что это означает, ей было наглядно продемонстрировано в первые же дни войны.

Внутри социал-демократической партии левые в конце концов подверглись открытой травле — как их лидеры, так и функционеры низового звена и даже рядовые члены партии. Удары и клеветнические выпады следовали один за другим. Партийная печать была для левых почти закрыта. Франца Меринга вывели из редакции теоретического органа социал-демократии «Нойе цайт». Клара Цеткин вынуждена была оставить работу в «Гляйхайт». На партийных съездах все громче раздавались голоса, требовавшие издания другой, «более легкой для понимания» женской газеты. В действительности же в виду имелась проводимая «Гляйхайт» политическая линия. Клара Цеткин энергично защищала газету, которая была не только партийным органом, но международным изданием социалисток. Разделаться с пей правлению партии было не так-то просто. «Гляйхайт», выходившая тиражом 140 тысяч экземпляров, перед первой мировой войной оказалась почти единственным массовым органом, который еще находился в распоряжении левых. Для десятков тысяч немецких революционеров эта газета была помощником в борьбе. Она завоевала признание далеко за пределами Германии. Ее читал В. И. Ленин, внимательно следивший за борьбой левых. Об этом вспоминал ветеран труда Роберт Зиверт, руководивший в 1911 году в Цюрихе распространением литературы международного рабочего союза. Зиверт рассказывал, что, когда товарищи спросили В. И. Ленина, какую немецкую газету он мог бы им порекомендовать, Владимир Ильич указал па «Гляйхайт». Эту газету, сказал он, вам читать необходимо, в ней вы найдете то, что вам пужно.

Несмотря на атаки правых, Клара Цеткин вела революционную пропаганду с неослабевающей силой. «Я крикнуть это должен бурям!» — словами немецкого писателя-романтика Адальберта Шамиссо можно охарактеризовать ее деятельность в предвоенные годы.

Накануне войны Клара Цеткин все настойчивее требовала, чтобы рабочий класс применил против империалистов все виды оружия, которыми он располагает, и в первую очередь политическую массовую забастовку.

«Мы — сила!» — заявила она в передовой статье 1 мая 1913 года. «Этот майский праздник должен быть больше, чем когда-либо, демонстрацией против гонки вооружений и поджигателей войны, проходить под знаком борьбы за радикальные реформы, явиться началом предвыборной кампании в Пруссии». Клара Цеткин не уставала повторять рабочим: «Помните всегда — все колеса остановятся, пови-пуясь властному движению вашей руки!»

Она была злейшим противником — да и могло ли быть иначе! — тех, кто в германском рейхстаге голосовал за предоставление военных кредитов. Как и прежде, Клара решительно боролась за победу в партии революционных взглядов, против своих идейных противников на заседаниях центральных и вюртембергских партийных учреждений, в которых она состояла, не пропускала ни одного заседания, независимо от их повестки дня. Если она была дома, то постоянно работала, писала. Ее ослабленный организм не мог вынести такой нагрузки, за которую Клара в годы войны тяжело расплатилась.

«Она уходила спать последней, когда было далеко за полночь, а в шесть утра уже сидела за работой. Иногда мы находили ее уснувшей в кресле за своим письменным столом. Когда же Клара спит? — часто в тревоге спрашивали мы друг у друга». Это рассказывала автору книги племянница Клары Элизабет Люфт, часто в то время бывавшая в Зилленбухе. Роза Люксембург иногда пыталась заставить ее отказаться от такой лихорадочной траты сил. Увы, все усилия друзей были тщетны.

«Оставь, пожалуйста, жалобы по поводу твоего «прозябания»,— писала ей Роза позже, 1 июля 1917 года, из крепости Вронке.— Это как раз то, что тебе необходимо, ты же своим безрассудством и привычкой рьяно браться за дело, работая напролет дни и ночи в течение всех лет, что я тебя знаю, накопила такой острый недостаток в покое и разрядке, который ты теперь не возместишь и годами твоего «прозябания». И надо же было, чтобы мне так не повезло, ведь как раз в этот никогда прежде у тебя не случавшийся период «прозябания» я пе могу быть подле тебя, чтобы по меньшей мере несколько дней посидеть вместе с тобой в саду, погулять по лесу и вволю наговориться. Ведь до сих пор ни в Берлине, ни в Штутгарте мне никогда не удавалось оторвать тебя от твоих вечных заседаний, рукописей и корректур, чтобы хоть немного «по-человечески» побыть вместе».

Сказанное Розой Люксембург относится преимущественно к последним годам перед войной.

Что изучала в то время Клара? Ее статьи и речи позволяют дать ответ на этот вопрос. Она следила за течением политической жизни в Германии, изучала тактику социал-демократической партии. Живой иптерес проявляла Клара также к международным событиям крупного масштаба, таким, например, как положение в России, где революционное движение после поражения 1907 года переживало период нового подъема; революция в Китае под руководством Супь Ят-сена; положение на Балканах, и прежде всего — изучала вопрос об империализме, ставший настолько актуальным, что оп был поставлен на повестку дня съезда социал-демократической партии в 1912 году.

Перед началом нового века Клара Цеткин внесла существенный вклад в борьбу с германским империализмом. Хотя она не занималась специально теоретическими проблемами империализма, Цеткин, как и другие левые, сумела многое правильно понять. Так, например, в Базеле она и се друзья говорили о развитом капитализме, на женской конференции 1911 года Клара указывала на усиливающуюся концентрацию капитала, на рубеже века и позднее неоднократно подчеркивала, что монополистический капитализм влечет за собой обострение всех капиталистических противоречий. Как и другие левые, она считала, что современная эпоха созрела для пролетарской революции.

Но Клара Цеткин, как и ее друзья, не учитывала, что империализм обрел для себя в оппортунизме прочную опору внутри рабочего класса, чему способствовало закономерное возникновение рабочей аристократии. Поэтому она недооценила не только правых, но и центристов, возлагала неоправданно большие надежды на революционное настроение масс, от которых в случае возникновения войны ожидала стихийных действий, хотя именно Клара Цеткин особенно хорошо понимала все огромное значение организаторской работы и сплочения масс под руководством опытных и стойких руководителей.

И тем не менее одно совершенно ясно и должно быть копстатировано со всей категоричностью: как и другие, входившие в группу левых, Клара Цеткин распознала в империализме смертельного врага человечества, преодолеть которого жизненно необходимо. Твердо зпала она также и то, что империализм несет войну, и поступала в соответствии с этими выводами. Это проводит резкую грань между пей и Каутским и Гаазе — лидерами центристов.