Заседание рейхстага обявляю открытым

Трудящиеся массы были полны тревоги. Матери думали о своих сыновьях, находящихся в военных казармах, жены вынимали из шкатулок военные извещения о порядке мобилизации, ежегодно получаемые их мужьями. Во многих семьях, особенно в деревнях, усердно молились.

Рабочие на предприятиях сжимали кулаки от гнева. В Англии и Франции они выходили на улицы городов. В Германии на собраниях, организуемых социал-демократами, левые выступали против авантюристической политики германского империализма в Марокко. На одном из митингов в Штутгарте, где присутствовало 6 тысяч человек, выступил Карл Либкнехт. В принятой резолюции собравшиеся потребовали решительной борьбы против авантюры в Марокко, вплоть до принятия крайних мер.

Между тем правление партии не торопилось что-либо сделать, хотя именно немецким социал-демократам надлежало выступить в первую очередь. Лишь в начале августа, под растущим давлением масс, правление призвало проводить собрания протеста; за эту медлительность оно тогда подверглось резкой критике со стороны левых.

После призыва партийного руководства антиимпериалистическое движение протеста бурно развивалось. В Лейпциге, Нюрнберге, Мюнхене, Ганновере и многих других городах состоялись массовые митинги. В Трептов-парке в Берлине собрались 3 сентября 200 тысяч рабочих. Немецкий народ, как и другие народы Европы, не хотел войны.

Разве могла Клара Цеткин в такой момент молчать, предаваться отдыху и покою? 14 августа в «Гляйхайт» наряду с другими материалами, посвященными марокканскому вопросу, была опубликована полная пламенного боевого пафоса передовая статья Розы Люксембург. Громко звучал и гневный голос Клары Цеткин среди тех, кто упрекал правление партии в равнодушии и нерешительности.

На партийном съезде в Иене в 1911 году Клара Цеткин подвергла деятельность правления резкой критике и страстно защищала своего друга Розу Люксембург, против которой правые возбудили дисциплинарное преследование. Роза Люксембург — надо полагать, не без ведома и одобрения Клары — опубликовала письмо Германа Молькен-бура в Международное социалистическое бюро II Интернационала. Молькенбур отверг предложение о проведении демонстраций, направленных против военной опасности, под предлогом того, что они могут якобы повредить предстоящей избирательной кампании.

Драматические события лета 1911 года глубоко потрясли Клару Цеткин. Это показывает страстный тон, который принимают теперь ее звучащие как клятва статьи и речи, направленные против военных приготовлений германского империализма. Разве провокация в Марокко не показала со всей очевидностью, что каждый день может разразиться мировая война?

На социалистической женской конференции в Иене (последняя организованная социал-демократической партией в тот период, когда к ней принадлежала Клара Цеткин) она выступила с докладом «Женщины и выборы в рейхстаг». Это была резкая и горькая обвинительная речь против германского империализма и тех, кто поддерживает его великодержавную политику. Одновременно это был и призыв к действию, обращенный в первую очередь к трудящимся женщинам.

Это вам, говорила им Клара Цеткин, придется жертвовать своими сыновьями, а дома нести главное бремя вой-пы. Однако и в мирное время, разъясняла своим слушателям Клара Цеткин, империализм объединяет в себе «все зло, все гнусности капиталистического классового господства: все большее экономическое ограбление масс применением бессовестной и наглой налоговой политики; безудержный разгул взяточничества и спекуляций; непрестанное взвинчивание цен; развертывание деятельности самых реакционных подстрекательских организаций; свирепое подавление всякой деятельности в области социальных реформ; отказ от решения задач в области культуры; лишение масс политических прав. Такой ход событий находится в непримиримом противоречии с интересами пролетарских женщин».

В речи, встреченной делегатами бурными аплодисментами, она призывала женщин употребить свою власть, которую дает им массовое участие в капиталистическом производстве, чтобы сражаться, как подобает истинным боевым соратницам, против своего смертельного врага — империализма.

Непримиримая борьба против германского империализма, за мир, демократию и социализм! Это требование Клара выдвигала все вновь и вновь в начавшейся вскоре избирательной борьбе. Она выступала с речами в Майнце, Вормсе, Швейнефурте, Берлине, Франкфурте-на-Майне, в Цвиккау-Криммичау, Рейхенбахе, Йлауэне, Эссене, Эль-берфельде, Леннепе, Меттманпе, Бармене, Нюрнберге, Фюрте и Дюссельдорфе.

По мере того как опасность войны становилась все более очевидной, атаки левых против ревизионистов принимали более острый характер. Еще в 1910 году на партийном съезде в Магдебурге полемика Клары Цеткин с ними приняла невиданные до той поры острые формы. Тогда Роза Люксембург и Карл Либкнехт выразили свое возму-щспие против партийных руководителей в Южной Германии, которые на протяжении длительного времени полностью сблизились с либералами и, вопреки партийным решениям, голосовали за государственный бюджет. Роза Люксембург и Карл Либкнехт потребовали исключения их из партии.

В Магдебурге еще раз резко выступил против ревизионистов, защищая революционные позиции, Август Бебель. Он заявил: «Классовые противоречия не смягчаются, они обостряются. Мы идем навстречу весьма, весьма серьезным временам... Если дело дойдет до того, что в 1912 году разразится европейская военная гроза, тогда вы увидите, что нам придется пережить и в каком положении мы окажемся. Безусловно, в совершенно другом, чем то, которое сейчас сложилось в Бадене».

Клара Цеткин обратилась к центристам, всячески ратовавшим за сохранение единства партии. «Какой ценой,— спрашивала она,— на какой основе собираемся мы обеспечить сплоченность и единство партии? Тем, что сделаем шаг вправо, ступим на зыбкую почву политики уступок и конъюнктуры сегодняшнего дня с их обязательными «если» и «однако», или же мы добиваемся единства на незыблемом граните принципиальных взглядов». На этой основе должна стоять социал-демократия, если она желает быть «политическим выражением, политической организацией борющегося революционного рабочего класса».

Внутрипартийные дискусспи, в которых Клара участвовала в Штутгарте, в контрольной комиссии и в комитете по образованию, а также публичная полемика с ревизионистами изнуряли и выматывали значительно сильнее, чем те дискуссии, которые приходилось вести в конце прошлого и начале нового века. Тогда Клару подкрепляла надежда на скорое изменение положения в партии, тогда в первой шеренге борцов находились Август Бебель и Пауль Зингер, а ревизионисты той поры, такие, как Бернштейн, Ауэр, Эмма Ирер, пожертвовавшие многим для партии в годы закона против социалистов, все еще оставались, несмотря на бурную полемику, старыми товарищами.

Но с Эбертом и Носке, Шейдеманом и Давидом Клара не имела ничего, абсолютно ничего общего. На заседаниях и конгрессах она обменивалась с ними лишь несколькими

холодными и недобрыми словами. Постоянная и ожесточенная борьба лишала ее радости жизни, омрачала существование. Но она не сетовала. Ненависть против империализма и явное приближение мировой войны вселили в нее твёрдость.

Одна мысль владела ею: вперед, бороться, оправдать доверие рабочего класса!

Штутгартские левые

Гораздо большее значение, чем до сих пор, придавала Клара Цеткин своей работе в Вюртемберге. Вюртемберг, Бавария и Баден были цитаделями ревизионизма. Здесь окопалась южногерманская фронда, оказавшаяся в центре полемики на Магдебургском съезде партии, здесь находились Людвиг .Франк, Гуго Линдеманн, Бертольд Хайманн и другие, которым чужды были идеалы социализма.

В лице Клары Цеткин, являвшейся с 1910 года посланцем женщин в вюртембергском земельном руководстве социал-демократической партии, они обрели, по крайней мере в Швабии, серьезного противника. И Кларе доставляло удовлетворение, что в Вюртемберге — не без ее участия — сложилась сильная революционная оппозиция, от которой правым порядком доставалось. Ее деятельность имела значительные шансы на успех, поскольку как в самом Штутгарте, где находились заводы Боша, так и в промышленных центрах Гёппингене, Эслингене и Хайльброн-не имелись крупные предприятия, на которых были заняты тысячи рабочих. В Штутгарте подобрался кружок дельных, оппозиционно настроенных социал-демократов. Среди них Клара чувствовала себя хорошо, могла откровенно высказывать свои мысли и набираться свежих сил, здесь ее ценили и уважали.