Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin

Восновном, группа с самого начала плохо относилась к выступлениям нателевидении. Впрочем, в Британии у них и не было особых шансов. В 1969 годуединственной регулярной музыкальной передачей британского телевидения была Topof the Pops, созданная специально для того, чтобы освещать записи из хит-парадаTop-30 синглов, что сразу же исключало Zeppelin. (Конечно, поп-версия ‘WholeLotta Love’ потом будет использоваться как заставка программы, но Zeppelin,как и The Clash, сойдут в могилу, так и не выступив в этом шоу.) Даже споявлением в 1971 году ориентированного на альбомы шоу канала BBC2 подназванием The Old Grey Whistle Test, которое выходило в эфир поздним вечером, аснималось в маленькой закулисной студии, совершенно не подходящей для настоящегоопыта Zep, они неизменно отказывались появляться на телевидении. Как рассказалмне Джонс: «У большинства остальных известных групп было полно хитовых синглов.Следовательно, они часто появлялись на телевидении и, следовательно, были оченьпубличны, а мы нет. В некотором роде, в этом была наша собственная вина. Мырешили, что нам нечего делать во всех этих поп-шоу, раз мы не выпускаем синглы.Поначалу кое-где без этого было не обойтись. В Дании, например, где радио былоне очень хорошим, это была единственная лазейка для подобной музыки. Но мыникогда не принадлежали к поп-сцене. Выступать в поп-шоу по телевизору былопросто не для нас. Никогда не предполагалось, что Led Zeppelin будет таким.Нашим делом всегда было живое исполнение». Или, как незабываемо определил этоПитер Грант: «Led Zeppelin были очной группой». Смысл: «Они не были группой, накоторую можно смотреть по телевизору, они были группой, чтобы действительновоспринять которую, их надо было увидеть лично, вживую на сцене».

Темне менее, Грант был счастлив дать свое благословение на одно появление нателевидении, когда съемочная группа должна была посетить концерт в клубеMarquee 28 марта и снять его для программы BBC1 Colour Me Pop. Он преподнес этоДжимми как пока что лучшую возможность для них продемонстрировать настоящееживое выступление группы потенциально огромной аудитории, но хорошее настроениеГранта, в котором он пребывал тем вечером, вскоре сменилось замешательством, апотом — яростью, когда никто с BBC не появился на шоу и даже не потрудилсязаранее позвонить ему, чтобы сообщить, что они не придут. Грант хорошоразрекламировал это, и теперь перед ним стояла мерзкая задача сообщить Пейджу иостальным, что их подвели без всяких объяснений. Он поклялся, что большеникогда не позволит себе или Led Zeppelin зависеть от мимолетных капризовтелекомпаний, какими бы крупными или известными они не были. Это решение будетиметь роковые последствия для карьеры Zeppelin, которые не могли предвидеть ниПейдж, ни Плант, и не только серьезное недопонимание, которое будет все теснееокружать их наследство с течением лет, когда более дружелюбные по отношению ктелевидению современники вроде The Who и The Stones обгонят Zeppelin и покритическим оценкам, и по исторической значимости, если не по фактическимпродажам пластинок. «Тогда я понял, что нам просто не нужны медиа, — сказалГрант. — Все сделают фанаты».

Каки в Америке, по завершении тура в апреле альбом начал непрерывно продаваться. Кконцу года количество продаж в Британии достигнет отметки в 100 000 копий, чтообеспечит ему шестое место в национальном чарте. Но это было все ещенезначительно, и когда группа той весной вернулась в Америку, они чувствовалиоблегчение. Во время своего первого американского тура они открывали концерты ичасто даже не были заранее обозначены в афишах, но когда они вернулись напервое шоу на Джазовом фестивале Нью-Йоркского университета 18 апреля, это былоначало серии из двадцати девяти концертов, которая им предстояла в следующиетридцать один день, в качестве одного из хедлайнеров вместе с Vanilla Fudge — ив каждом следующем городе концерт собирал больше народа, чем в предыдущем.Продаже достигли рубежа в 200 000 копий, и альбом приближался к двадцаткелучших, и в Америке их воспринимали как группу на пороге огромного успеха.

Другимотличием этого тура, как заметил Роберт Плант, было то, что «люди началипроявлять интерес к другим участникам группы, а не только к одному Джимми».Неизбежно большое количество этого вновь обретенного внимания доставалосьсамому Планту как фронтмену. То, что он не написал ни одной вещи с альбома,было несущественным. Джо Кокер и Род Стюарт тоже не сочиняли свой материал. И,как и последний, Плант не просто хорошо звучал — он был высоким, светловолосыми выглядел довольно соблазнительно, настоящий золотой бог, трясущий тем, что унего было, — идеальный визуальный контраст для более темной, более стройной,слегка женоподобной сценической личности Пейджа. С признанием вернулась иуверенность, качество, недостатка в котором Плант никогда не испытывал впрошлом, но сейчас каждую ночь открывал его снова. Если Пейдж с облегчениемнаблюдал, как его фронтмен визуально выпрямляется в полный рост на сцене, то засценой изменение почувствовал Ричард Коул. Уже отметив смесь «беспокойства ивысокомерия», присущую певцу, Коул вспоминает на страницах своей книги, чтовнезапно: «Он, казалось, был полон решимости изводить меня, иногда даженедооценивая, проясняя, кто тут босс, а кто — наемный работник. Когда мы были вотелях, он звонил в мою комнату с запросами вроде „Ричард, позвони вобслуживание номеров, пусть они принесут мне завтрак и чай“. Я хотел сказатьему самому позвонить на кухню отеля. Но он, похоже, находил огромноеудовольствие, заставляя меня сердиться...»

И,конечно, невозможно было не заметить безграничного мастерства Бонэма какударника. Хотя его партнер по ритм-секции Джон Пол Джонс часто выглядел ичувствовал себя покинутым – тенью на сцене, отбрасываемой ударными, пока Планти Пейдж находились в лучах прожекторов, — ни одна тень на сцене никогда не быладостаточно большой и темной, чтобы сдержать Бонзо, и не только во время егобесконечного соло на ударных, посреди которого он отбрасывал палочки в сторонуи начинал колотить по барабанам руками, громко изрыгая проклятия. «Пушки!» — оралон, прежде чем разразиться грохотом. «Я реву как медведь, чтобы датьдополнительную поддержку, — объяснит он позже. — Мне нравится походить нагрозу».

Таки было. Остальные музыканты были практически очарованы дикой техникой Бонэма,которой он ни у кого не учился. Пейдж рассказал мне историю о том, как во времявторого тура столкнулся с заслуженным ударником Ронни Верраллом. «Ронни был изпрошлой эпохи, — объяснял Джимми, — великолепный ударник, игравший в группеТеда Хиза. Теперь он вместе с Биг Джимом Салливаном играл в гастролирующейгруппе Тома Джонса, и мы наткнулись на них в «Шато Мармот». Поздоровавшись, онспросил: „Где ваш ударник? Я хочу с ним поговорить“. Он хотел узнать,использовал ли Бонзо сдвоенный басовый барабан в ‘Good Times Bad Times’».Когда Джимми сказал, что тот его не использовал, Ронни еще больше загорелсяжеланием повидаться с ним. «Поэтому я привел его к Бонзо, и первым, что онпроизнес, было: „Как ты это делаешь?“ И я видел его лицо, когда Бонзоему показал. Весь вид Ронни говорил: „Черт подери!“ И это парень, который былвроде как одним из лучших, понимаете? Я думал — ух, раз музыкант такого уровняобращает внимание на то, что делает этот парень, это поразительно, понимаете?»

Авнимание обращали не только старые джазисты. Подоспело целое новое поколениерок-н-ролльных ударников, которые наблюдали за тем, что делал Бонэм. Не толькоего старый приятель из Брама Билл Уорд, который вот-вот познает успех такого жеуровня с Black Sabbath. «Сегодняшние мастера-ударники действительно могут сделатькласс и знают кучу трюков, благодаря существующим потрясающим новымтехнологиям, — говорил он мне. — Но я слышал, что Бонэм вытворял на одномбасовом барабане, когда ему было семнадцать. Единственный, кто мне приходит наум, кто делал нечто похожее до него, — это Бадди Рич, большим фанатом которогобыл Джон. На самом деле, чтобы увидеть такую работу, действительно надооглянуться на ветеранов. Чутье Бонзо и то, что он вложил в рок, настолькорафинированы, что он лучший пример, который может услышать любой ударник. Еслихотите узнать, куда поставить акцент или как использовать синкопы, послушайтемастера, ведь Бонэм был безусловным мастером даже в юности». Или как мне позжесказал еще один приятель Бонэма, с которым они дружили будучи подростками, БивБиван, позже также ставший полноправной звездой сначала с The Move, а потом сThe Electric Light Orchestra: «То, что Бонзо мог вытворять на басовом барабане,используя только ножную педаль, было просто возмутительным. Он,определенно, превосходил меня в отношении чистого таланта. Людям иногда простобыло сложно понять его сногсшибательную индивидуальность». Биван сказал, чтоновички The Move изначально думали о том, чтобы предложить место ударникаБонэму, однако изменили свое мнение и обратились вместо него к Бивану. «TheMove в первые дни вообще не пили, и они подумали, что Джон может статьисточником повышенной опасности...»