Войны Миллигана (ЛП)

На обратном пути в Афины Писатель купил номер Коламбус Ситизен от 29 апреля 1980 и прочел на первой полосе:

МИЛЛИГАН ОСТАЕТСЯ В ЛИМЕ.

Лима (UPI).

Решением суда по исполнению наказаний в округе Аллен, Уильям С. Миллиган, 26-летний насильник с множественным расстройством личности, с понедельника остается под стражей в государственной клинике г. Лимы для душевнобольных преступников.

Алан Голдсберри, адвокат Миллигана, утверждает, что его клиент не получал надлежащего психиатрического лечения.

Голдсберри подал иск за халатность против Рональда Хаббарда, главного врача клиники в Лиме, а также против доктора Льюиса Линднера, психиатра Миллигана. Будут ли эти иски также отклонены Кинуорти?.

Так как судей назначают в Огайо, никто не удивился ни решениям Кинуорти, ни скорости принятия сенаторами генеральной ассамблеи Огайо «закона 297», ни тому факту, что управляющий Джеймс Рот подписал эту поправку всего через два дня после голосования.

Судья Джей Флауэрс, а также многие прокуроры Огайо (среди которых был Берни Явич, который представлял прокуратуру в деле Миллигана 1979 года), впоследствии говорили Писателю, что поправка прошла через Сенат и была немедленно подписана управляющим из-за разногласия мнений, окружавших дело Миллигана. Прямым следствием нового закона было содержание Билли в учреждении с повышенными мерами безопасности.

Отныне Департамент психического здоровья больше не имел права переводить его в психиатрическое учреждение с менее строгим режимом (в частности, в центр психического здоровья в Афинах) заранее не предупредив об этом суд. Ясно, что в таком случае информация сразу же будет подхвачена СМИ, и даст возможность прокурору и другим противникам воспрепятствовать переводу Билли Миллигана.

Эту меру назвали «закон Коламбус Диспэч» или «закон Миллигана».

Так Диспэч довольно тонко напомнил судьям и законодателям Огайо о том, что в этом году состоятся выборы.

13. Похитители дверей

Как-то в середине мая за завтраком Аллен заявил, что собирается изучить корпус № 6. Зак предложил пройтись вместе.

Они прошли по коридорам и проверили несколько дверей, обнаружив, что одна из них открыта, и по ней можно попасть на винтовую лестницу внутри здания.

Когда Зак и Аллен миновали последнюю ступень, они увидели другую дверь, на которой было написано: «Трудотерапия». За дверью находилось помещение, похожее на подсобку. Внутри лысый и голубоглазый парень пил кофе, держа в руке сигарету. Он вздрогнул, удивленный их появлением, потом улыбнулся им и пригласил в комнату.

— Меня зовут Ленни Кэмпбелл. Войдите, осмотритесь!

Аллен увидел ящики с материалами для изготовления керамики, вроде тех, что были у него, когда он работал в клинике Хардинга два года назад.

Зак вошел в помещение, на двери которого висела табличка: «Столярная мастерская». Аллен прошел за ним. В комнате стояли деревообрабатывающие станки, но было подозрительно чисто. Внутри никого не было. Ни одна машина не работала. В углу помещения стоял почти завершенный журнальный столик.

— Красивая вещь, — восхищенно сказал Аллен — Кто это сделал?

— Я. — ответил Кэмпбелл.

— Сколько же времени ты потратил? — недоверчиво спросил Зак.

— Примерно три недели.

— Ты собираешься поставить его в свою палату?

— Надеюсь, что нет! — воскликнул Кэмпбелл. — Я хочу продать его посетителям или персоналу.

— И сколько тебе заплатят за такую штуку? — спросил Зак.

— Мне предложили двадцать долларов.

— Двадцать долларов? — вскинул брови Аллен. — Черт, может быть, покупатель — твой лучший друг, не знаю, но это смешная цена! Я бы заплатил тебе пятьдесят долларов, и при этом чувствовал бы себя грабителем.

— Продано!

— Честно говоря, у меня нет здесь денег…

Кэмпбелл почесал лысину.

— В таком случае, я соглашусь на двадцать долларов. Он будет расплачиваться со мной сигаретами в течение месяца.

— Конечно, — иронично заметил Аллен. — Но ты потратил три недели на то, чтобы сделать это.

— Блин, я хотел бы уметь делать такие же вещи из дерева! — сказал Зак.

Кэмпбелл движением руки показал ему на дисковую пилу.

— Попробуй, чувак.

Зак рассмеялся.

— Я отрежу себе руку, это точно!

— Почему никто не использует это оборудование? — спросил Аллен.

— Ни один пациент пока не приходил сюда, — ответил Кэмпбелл. — а я прихожу сюда примерно три года. Один чувак ушел, он провел здесь два года, и его вполне устраивало просто сидеть и болтать здесь. Вот и все. Когда Боб Дэвис, начальник мастерской, заходит сюда, мы играем в карты и болтаем. Остальное время я работаю здесь и не вмешиваюсь в чужие дела.

— Что за бесхозяйственность, ведь все это оборудование простаивает! — возмутился Зак.

Аллен согласился с ним:

— Да, почему бы не исправить это?

Он лег на один из стальных столов, чтобы дотянуться рукой до выключателя сбоку.

— Убери руки, — крикнул Кэмпбелл. — У него вращается лезвие!

Аллен наклонился, чтобы заглянуть под стол.

— А для чего это?

— Сейчас покажу.

Кэмпбелл взял кусок дерева в углу.

— Это последнее, что у меня осталось. Вообще, я собирался сделать из него какую-нибудь вещицу, но ладно…

Он положил деревянный брусок на металлический рабочий стол и нажал на выключатель.

В воздух взлетели щепки.

— Электрическая пила! — воскликнул Зак.

— Блять, вот это сила! Посмотри, как она въедается в кусок дерева! — удивился Аллен. — На нем можно работать с любой породой древесины.

Ленни Кэмпбелл рассмеялся.

— Какая древесина?! Оглянитесь вокруг. Где вы видите хотя бы кусок древесины? Ничего, кроме бетона и стали. Мастерская укомплектована всем необходимым для работы с древесиной, кроме самой древесины.

Зак показал рукой на дверь с табличкой «Сушилка».

— Вот древесина.

Они рассмеялись.

— Это точно, — сказал Аллен в полный голос. — В здании почти все двери деревянные…

Зак улыбнулся.

— Так много деревянных вещей в этом здании…

— Я не хочу даже знать, что у вас на уме! — сказал Кэмпбелл.

После того, как Аллен и Зак покинули столярную мастерскую, они вернулись в свои камеры корпуса № 6. Через перегородку они совместно решали, каким способом раздобыть древесину, чтобы смастерить изделия. Зак настойчиво утверждал, что они могут расшатать и снять дверь между сушилкой и мастерской — никто этого даже не заметит.

— Мы можем сделать два журнальных столика, — сказал Аллен. — И мы не продадим их за двадцать долларов! Кэмпбелл, видно, сумасшедший, просить за них так мало…

— Когда у тебя нет ни цента, даже на дешевое курево, то немного денег — всегда лучше, чем ничего.

— Любой заплатит сорок-пятьдесят долларов за стол, Зак!

— Хорошо, вернемся в мастерскую завтра.

На следующее утро, они отправились в отделение трудотерапии, чтобы записаться в столярную мастерскую.

Гарри Видмер, Дед Мороз с рыжей бородой, недоверчиво взглянул на них через окно своего кабинета.

— Что вы хотите?

— Мы бы хотели ходить в столярную мастерскую, — сказал ему Зак. — Чтобы научиться работать руками.

— Вы умеете играть в карты?

— Да, — ответил Аллен.

— Хорошо. Когда вам надоест баловаться машинами, всегда можете прийти сюда, чтобы поиграть в карты. Не устраивайте бардак в мастерской и не приходите задавать мне вопросов, потому что я понятия не имею, как работает эта дрянь. Там есть ящик для инструментов и кое-что внутри. Этого вам должно хватить. А сейчас поднимитесь наверх и определитесь, что вы хотите смастерить. Только не отрежьте себе руку или ногу, хорошо?

Аллен и Зак осмотрели станки и поняли, что даже Ленни Кэмпбелл не знает, как работают многие из них. Он умел пользоваться дисковой пилой, ленточной пилой, электрическим рубанком и шлифовальным станком, но не имел ни малейшего понятия, как работать на токарном станке, и не знал как обращаться с электролобзиком.