Заседание рейхстага обявляю открытым

Еще большую опасность для рабочего движения представляли поссибилисты, утверждавшие, что в условиях капиталистической системы рабочие могут добиться только одного — осуществления реформ. Поссибилисты располагали денежными средствами, сильной печатью и могли оказывать большое влияние на рабочих.

В беседах с французскими рабочими и немецкими товарищами Клара горячо отстаивала взгляды марксистов, позицию которых она целиком и полностью разделяла, решительнее, нежели Осип, который на первых порах несколько колебался. Эти дискуссии были для нее хорошей школой.

Молодая женщина с энтузиазмом принимала участие в боевых действиях французских рабочих, особенно в массовых демонстрациях, то и дело происходивших в Париже. Во время одной из них она едва не поплатилась жизнью. Произошло это во время похорон одного из любимых рабочими руководителей. Внезапное нападение полиции вызвало в толпе панику, многие были задавлены насмерть. Клара получила удар полицейской саблей в ногу, упала. К счастью, кто-то поднял ее и внес в подъезд ближайшего дома, где она, страдая от боли, пролежала несколько часов.

Навсегда запомнила Клара демонстрации, проводившиеся ежегодно в конце мая в память Парижской коммуны у Стены коммунаров на кладбище Пер-Лашез. Во время этих демонстраций, в которых участвовали десятки тысяч парижан, часто происходили стычки с полицией. Клара всегда оказывалась в самой гуще демонстрантов, особенно там, где шла борьба за красное знамя: его полиция во что бы то ни стало хотела отобрать у рабочих.

Впоследствии Клара Цеткин отмечала большое значение опыта и боевых традиций французского рабочего класса. В Германии она была среди тех социалистов, которые наряду с парламентскими методами борьбы энергично поддерживали и внепарламентские формы.

Клара познакомилась со многими руководителями французских марксистов, в частности с Лафаргами. Как писала жена Поля Лафарга Лаура (дочь К. Маркса) в одном из писем к Фридриху Энгельсу, им понравилась «эта очень милая маленькая немка». Они стали друзьями, и этой дружбе Клара была обязана многим.

Большую радость испытывала Клара, когда вместе с Лаурой отправлялась в рабочие кварталы Парижа. Там они пропагандировали руководимую Лафаргом ежедневную газету «Социалист», для которой писали и Цеткины. В многочисленных статьях, написанных ею и мужем, Клара рассказывала берлинским рабочим о трудной жизни трудящихся Парижа, их жен и детей, о заботах мелких буржуа и их страхе перед ростом тяжелой промышленности, поисках работы и нужде, с которыми постоянно сталкивалась интеллигенция. Она писала о страшных картинах нищеты, которые ей приходилось наблюдать, о ночлежках, где в узком помещении, как в загоне для скота, под надзором грубых надсмотрщиков ютятся не имеющие крова мужчины, женщины и дети, и как много их в этой огромной, внешне элегантной столице! Об ужасающей эксплуатации женского и детского труда, особенно в промышленности, производящей предметы роскоши. Об убогих лачугах без света, воды и каких-либо удобств, где жили многие рабочие. О кухнях для бедняков, у которых выстраиваются длинные очереди безработных, чтобы получить миску жидкого супа...

Чем ближе знакомилась Клара с беспросветной нищетой парижских рабочих, тем большее впечатление производили на нее рост их классового сознания, мужество, боевой дух и солидарность. Французские рабочие принимали горячее участие в борьбе немецких братьев по классу, им были знакомы имена Бебеля и Либкнехта, и они их произносили с глубоким уважением.

Постепенно квартира Цеткиных стала местом, где любили собираться эмигранты-марксисты. Случалось, что вечерами в их небольшой комнате собиралось двадцать и более человек. Каждый устраивался как мог — кто сидел, кто стоял. Здесь можно было услышать речи на многих языках — французском, немецком, русском, итальянском, английском. Часто здесь можно было встретить видных деятелей рабочих партий, профсоюзов, представителей интеллигенции. Дискуссии касались многих проблем. Обсуждались вопросы экономики, искусства, естествознания, международной политики и прежде всего международного рабочего движения. Здесь завязывались связи, обсуждались возможности международного сотрудничества.

Такие собрания были небезопасными для Цеткиных, так как привлекали внимание не только французской полиции, но и кайзеровских и царских шпионов. Но Клара так же не могла отказаться от собраний, как и от участия во французском рабочем движении. Здесь черпала она из сокровищницы знаний и опыта.

Клара все больше ощущала великую силу международной солидарности трудящихся, противостоящей классу капиталистов.

Учеба, мысли, планы

И все же, как ни богат и многообразен был революционный опыт, полученный Кларой в парижском изгнании, только на его основе нельзя было выработать четкое и твердое классовое мировоззрение. Это стало возможным благодаря интенсивному и глубокому изучению марксизма. Как она при ее загруженности и партийными, и домашними делами находила силы и выкраивала время для занятия теорией, Клара и сама объяснить не могла. Еще в институте она соблюдала железную дисциплину труда, умела строжайшим образом распределять свое время. Но вряд ли Клара могла справиться с этой задачей, если бы не полное понимание мужа, его ободряющие слова, постоянная помощь Лауры Лафарг, разъяснявшей ей наиболее сложные теоретические вопросы марксистского учения и — в еще большей степени — постоянно горевший в ней революционный огонь, страстное стремление к знаниям, к поиску теоретического обоснования тех положений, в справедливость которых она вначале верила чисто интуитивно.

Она изучила все произведения Маркса и Энгельса, которые смогла раздобыть. Вновь и вновь штудировала Клара «Коммунистический манифест», выучив его почти наизусть. Она прочла «Анти-Дюринг» Энгельса, его труд «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Без конца вчитывалась в первый том «Капитала» Маркса, продумывала наиболее трудные места, обсуждала, перечитывала еще раз. «Капитал» и «Коммунистический манифест» стали ее настольными книгами, к ним она постоянно обращалась за советом. В Париже были заложены основы глубокого знания марксизма, которое позднее позволило Кларе Цеткин не только блестяще защищать учение Маркса, но и творчески его применять.

Много времени Клара уделяла и изучению истории французских революций, в частности Великой французской революции 1789 года, о которой ей так много рассказывала мать, и Парижской коммуны.

Никогда, однако, ни в ту пору, ни в последующие годы, занималась ли она теоретической или практической работой, ее не переставал волновать вопрос: где место женщин в этом большом боевом содружестве, сражающемся за новый, социалистический мир, который принесет освобождение и им? Что могут сделать социалисты, чтобы включить женщин в свои боевые ряды, освободить от смирения и безропотной покорности судьбе — последствий многовекового рабства.

То, что Клара узнала из собственного опыта, то, что почерпнула из книги Августа Бебеля, теперь, после того как она стала изучать теорию марксизма, превратилось в твердую уверенность. Она поняла: Маркс и Энгельс как в своих произведениях, так и в качестве руководителей Интернационала заложили также основы борьбы за освобождение женщины, указали направление, в котором социалисты должны вести работу среди женщин.

Она тщательно изучала проведенный Марксом в «Капитале» анализ женского труда в капиталистическом общество. Маркс писал о тяжелом положении сотен тысяч занятых на капиталистических предприятиях работниц. Бросая гневные обвинения по адресу капиталистов, он в то же время констатировал, что женский труд в общественно организованном производственном процессе вне сферы домашнего быта в других экономических условиях, то есть при социализме, создаст экономическую базу для более высокой формы семьи и отношений между мужчиной и женщиной.