Ленин. Социально-теоретическая реконструкция

Научно (исторически и экономически) обоснованный теоретический и политический тезис Ленина о том, что царское самодержавие может быть свергнуто только революционным путем, дополнялся оригинальной идеей, что российская буржуазия не может играть «руководящей роли» в этой революции (Плеханову с первой минуты претила ленинская оценка российской буржуазии). Русская «национальная революция», «буржуазная революция» интерпретировалась Лениным как результат совместных действий городского рабочего класса и бедняцкого крестьянства, что было однозначно доказано в ходе революции 1905 г. Из этого естественно вытекал хорошо известный тезис о том, что «буржуазную революцию нельзя отделить китайской стеной от революции пролетарской». В кульминационный период капиталистической глобализации того времени, наступивший во время Первой мировой войны, когда окрепли движения вооруженных рабочих и крестьян и национально-освободительные движения, этот тезис внушал мысль о возможности новой революции, революции вышедших из войны и деливших землю рабочих, солдат и крестьян (которую Ленин коротко называл «пролетарской революцией», хотя и понимал, что в России невозможна «чисто» пролетарская революция).

Ленину пришлось изменить унаследованную от Маркса теорию мировой революции в соответствии с законом неравномерного развития («самое слабое звено империализма»): мировая революция как длительный исторический период, по мнению Ленина, могла начаться и в России («русская революция как искра»). Он хорошо знал, что это «лишь» историческая возможность, но в то же время понимал, что не может быть ничего хуже мировой войны (хотя, конечно, капиталистическая цивилизация еще отнюдь не подошла к концу). Эти «простые» прозрения Ленина оказались важными политическими выводами, с которыми были согласны такие лидеры европейского рабочего движения, как Роза Люксембург и Карл Либкнехт.

Настоящая проблема возникла после революции 1917 г., поскольку в конечном итоге историческое развитие пошло не тем путем, который предполагался марксистами (в том числе и Лениным). В ленинской теории политическая революция истолковывалась как часть социальной революции, что отражало всемирный масштаб и глубину революционных преобразований, однако непрямое развитие истории породило тяжелые противоречия. Русская революция была ограничена всемирно-историческими условиями, и это заставило Ленина прийти к выводу, что историческим призванием «полу-периферийной» русской революции является создание в России культурноцивилизационных, экономических и психологических предпосылок социализма, пока процесс мирового развития не вырвет российскую историю из оков «тысячелетних» рефлексов и Россия не интегрируется в новую европейскую социалистическую цивилизацию. В связи с этим сохранилось бесчисленное количество ленинских заметок и статей, написанных после 1917 г., к числу которых относятся прежде всего и его последние работы. Всемирно-исторические ограничения — между прочим, как раз в соответствии с исторической диалектикой — «позволили» поставить вопрос о практическом осуществлении социализма лишь в искаженной и односторонней форме. Вместо аутентичного социализма, коллективистского общества, страна пошла по пути, ведущему к бюрократической системе государственного    общества.

В ленинской теории проблема революции с самого начала была связана с вопросом взаимоотношений между государством и обществом. Выше мы уже указывали, что ленинская концепция «альтернативной гласности», «антивласти» (социал-демократическая пресса, дискуссионные клубы, самообразовательные кружки, пролетарская партия), концепция сети созданных обществом организаций (советов, профсоюзов и иных общественных структур защиты интересов граждан) была вскоре задавлена властными требованиями режима, созданного при участии самого Ленина, в конечном итоге — однопартийной системой. В принципе революция должна была расчистить место для режима, основанного на самоорганизации всего общества, для создания строящейся «снизу вверх» системы самоуправления, в которой не может утвердиться бюрократическая институциональная система, обособленная от общества. [1163] Для осуществления этой «исторической задачи» считалась необходимой помощь со стороны международной революции.

Насколько история оправдала ожидания Ленина в связи с русской революцией, настолько она не оправдала его представлений и надежд, касавшихся послереволюционного    развития. До 1917 г. одним из кардинальных пунктов его политической концепции была проблематика демократии, в рамках которой Ленин зафиксировал переходные периоды, ведущие к революции. В своей теории Ленин не только обосновал критику буржуазной демократии и различных концепций демократии указанием на экономические и социальные аспекты демократии, показав таким образом угнетательный характер буржуазного режима, но и обрисовал новую систему политических и организационных «требований»: буржуазная демократия должна превратиться в плебейскую, а затем в рабочую демократию («полугосударство»), что предполагало перестройку всей властной структуры в ходе смены социально-экономического строя.

Из-за отсутствия социальных движущих сил рабочая демократия (которая в принципе и на практике была диктатурой, направленной против защитников старого режима, «диктатурой пролетариата»!) очень быстро превратилась в «диктатуру партии» (Ленин), которая стала важным понятием ленинской теории. В связи с этой ситуацией Ленин оставил в наследство потомству марксистское теоретическое положение, согласно которому социализм не может быть введен, установление социализма станет возможным лишь после множества переходных периодов. Однако теоретические и политические аспекты преодоления «диктатуры партии» поблекли, «спутались», а в сталинскую эпоху были окончательно поглощены необходимостью поддержания власти.

Социалистическая перспектива: неразрешенное противоречие

Из-за нехватки отведенного ему исторического и биологического времени Ленин практически сумел дать лишь ограниченный марксистский ответ на проблему, заключавшуюся в том, что советская власть в интересах самосохранения «должна была» применять диктатуру и против своей собственной социальной базы. С одной стороны, Ленин намеревался компенсировать политическое угнетение тем, что призывал рабочий класс «защитить себя от “своего собственного” государства», но с помощью того же государства. Иначе говоря, рабочие должны были вступить в конфронтацию с государством и одновременно защищать государство и его институты? Это противоречие не имело диалектического разрешения. С другой стороны, неразрешимым противоречием оказалось и то, что Ленин наделил партию и государство, размеры которых были прямо пропорциональны недостатку предпосылок, необходимых для осуществления социализма, возможностями применения «внеэкономического принуждения». («Петр Великий боролся против варварства варварскими средствами».) В теории Ленина прежние теория и практика социальной самообороны поблекли, а позже они были окончательно сметены сталинским поворотом, который, конечно, сыграл свою роль и в последовавшем позже крахе государственного социализма.

Ленин дезидеологизировал вынужденные военные меры «тупикового» военного коммунизма, то есть специфического «государственного социализма», понял, что смена общественных форм может быть осуществлена лишь частично. Ленин и теоретически осознал, что в условиях НЭПа ни непосредственная рабочая демократия, ни коллективное хозяйствование, основанное на общественном самоуправлении, не могут подняться до уровня господствующих форм. С точки зрения теории формации Ленин определил этот «переходный этап в рамках переходного периода» как контролируемый советским государством «государственный капитализм» [1164] В то время Ленин, в противовес большинству однопартийцев, уже подчеркивал, что новое общество не может быть «введено» политическими средствами, революционным натиском и, учитывая субъективно-человеческие границы развития и значение частичного, противопоставлял постепенность, «поэтапность» развития (реформы) революционному скачку. Однако при этом он не превратился, как считают некоторые авторы, [1165] в «бернштейнианца», поскольку в методологическом и научном смысле он никогда не растворял «наследие Маркса» в сфере «частичного», понимая его как такое относительное единство, такую систему, которая не может быть произвольно «дополнена», «плюрализована» и понятийно «деконструирована». В противовес анархистам и догматикам, абсолютизировавшим целое, Ленин делал акцент на «постепенности», «поэтапности», на «отдельных задачах», а в противовес «ревизионистам» (и либералам), абсолютизировавшим частичное, партикулярное, он подчеркивал целое, социализм как совокупность практических целей.