Море житейское

Появляются Димитрий Гаврильевич и Александр Борисович. Конечно, мы уже не сомневаемся в их способностях - через пять минут мы размещены в каютах. Без окон, без дверей, но тут все такие. Димитрий Гаврильевич по-моряцки учит выстукивать сигнал СОС.

- Нет, - говорят женщины, - не запомним: если что, мы просто закричим.

Италия

- «Покрывало ночи поднято, и воссиял свет Божий над тварью; явление утра пробуждает спящих. Свет Твой, Господи, да озарит сердца наши!» - торжественно произносит отец Сергий.

Рассвет, Италия. Сотовые пищат, на экранчиках в них почему-то позывные Албании. Проверка паспортов. Опять же и тут отношение к нам самое доброжелательное. Грацие, сеньоры.

Ехать сто километров. Тут больше ограничений на дорогах. По сторонам ни одной церкви. То ли дело Греция, там постоянно они тебя встречают, постоянно крестишься.

Долго ли, коротко ли, въезжаем в Бари. Я-то был тут только у храма, привезли из аэропорта и увезли в аэропорт, а оказывается, город большущий. Заплутали. Вокзал. Отец Геннадий как-то объясняется с итальянским таксистом, тот велит ехать за ним. Но на повороте машет нам ехать прямо, сам увиливает влево. Едем, едем, а куда едем? Полицейские. И они не понимают, чего мы хотим. Мы хотим приехать в представительство Русской Православной Церкви в Бари.

Едем дальше. Надо же - опять тот же вокзал. Мужчины скрываются внутри, нам разрешено выйти. Сквер у вокзала. Женщина в красных брюках ведет огромного пса. Пес вдруг резко садится и молча смотрит на нас. Женщина дергает его за поводок, командует встать. Псу хоть бы что. Подергав и покричав, женщина садится на скамью рядом с ним и закуривает.

Нашим поводырям внутри сделали ксерокопию с карты города и указали стрелками, куда ехать.

Снова успели

Опять же, Бог милостив, сколь ни плутали, а не опоздали к началу службы в русском Никольском храме при представительстве Русской Православной Церкви. Храм большой, красивый. Архитектура храма, роспись, иконы делают это место очень русским. Скульптура святителя Николая. Автор Вячеслав Клыков. В Бари есть и другая скульптура святителя, автор Зураб Церетели. Она там, где мощи. Скульптуры очень разные. Обсуждаем. Клыковская нравится нам больше. Перед нею рука невольно поднимается для крестного знамения.

Несем икону. Во дворе много русских. Прикладываются к иконе. Стоим с иконой у скульптуры. Встретились Можайский и Зарайский образы. Мужчина-итальянец спрашивает, не надо ли нам в чем «помоччи».

В храме читаются часы, идет исповедь. Наши батюшки включаются в церковное служение. Часы читает женщина. По-русски, но с заметным акцентом. Очередь выстраивается к отцу Петру. Еще бы - такой высокий, такой красивый, а исповедницы все итальянки да грузинки. За ящиком на выбор много разнообразных и разноцветных свечей. Много нарядных деточек. «Мама, вот эту купи». Грузинка Лали в расшитой узорами шапочке: «Тоскую по родине, но как вернуться, там такое сейчас».

Каждение. Храм наполняется запахом ладана, очень напоминающим афонский. Позвякивают колокольцы кадила.

Оказывается, есть проблема - сегодня у мощей служат католики, нас не пустят.

- Прорвемся, - говорит Валерий Михайлович.

- Будет скандалли, а надо дипломатти, - замечает на это итальянец.

Литургия. Малый вход. В открытых царских вратах, в алтаре, видна

наша икона. Стоит у престола. Кадят и в алтаре. Икона - будто парящая в голубых облаках ладанного дыма. Выносится Евангелие. Его чтение слушают стоя на коленях. Звучит русский язык, затем греческий, затем итальянский, затем латынь. Женщина носит по храму малыша в кружевных пеленках, прикладывает подряд ко всем иконам. За ними ходит муж и отец, старательно их снимает на кинокамеру. Малыш весело прыгает, поворачивается во все стороны. Хотя он и отвлекает от службы, но все им любуются. Еще одно дите, девочка, неутомимо бегает по всему пространству храма, дергает даже некоторых за одежду. Но дети нисколько не мешают ходу службы. Более того, уставшие и задремавшие взбадриваются.

Высокая итальянка в сиреневой кофточке следит за литургией по книжечке, иногда старается подпевать. Видимо, по переводу с русского. Раба Божия Надежда, вспомнив свой московский храм и труды в нем, и тут пригодилась, ухаживает за подсвечниками. Здесь свечкам дают догорать до конца, до самого корешка. Юноша и девушка, сразу понятно, что жених и невеста, так они нежны друг ко другу, враз ставят у иконы Божией Матери тоненькие свечки и глядят, какая сгорит раньше. То одна опережает, то другая. Догорают враз.

Ко Кресту. Благословляет молодой батюшка, выпускник Московской духовной академии. Благословляет ехать с нами послушника Игоря, чтоб нам больше не плутать.

К мощам!

Игорь за рулем. Это то же самое, что отец Геннадий. Несемся, Игорь рассказывает о храме, о себе, ведет репортаж о дороге:

- Тут прямо, тут еще прямо, тут маленький нюанс, налево, на круг, на набережную, тут близко.

У входа во двор храма наяривает на гармошке мужчина в годах. Мелодия родной «Катюши» очень подходит к воскресному дню. Уже солнце высоко, тепло. Много нарядных людей.

Спешим к мощам. Вверху служат католики. Сидя слушают громко читаемые в микрофон тексты. Спускаемся со своей иконой.

Но тут то, чего и опасались, - пускают за стальную решетку только священников с иконой, да матушку, да Валерия Михайловича. Что ж, горько, обидно, но все же мы не где-то, а рядом с мощами. Батюшки выходят, начинаем читать акафист святителю Николаю. Сверху слышна громкая католическая служба.

Да, разом вспомнилось, как в первый приезд просто чудом попал к святителю. Тогда вообще был огромный наплыв молящихся - из Москвы два самолета, из Киева один, мы, человек сто, прилетели из Корфу, да и туристов, и зевак богато - Никола Зимний. Еще вдобавок мы и опоздали. Самолету не дали сесть в Бари, развернули, велели лететь обратно на аэродром в Корфу. К чему-то придрались в визах. Стали читать акафисты святым Спиридону и Николаю. И когда дочитали, именно в эту минуту пришло разрешение на взлет. Опять в воздух, опять в Бари. Бегом на автобус, ехали с молитвой. Автобус некуда было поставить, добирались по набережной пешком. Даже и двор весь был запружен людьми. Давка - не подойти. А мы готовились к причастию, не ели ничего, прошли исповедь. Но смирились, что ж делать.

И вот смиренно стоял я у храма, и вдруг женщина в черном платье и белом платке именно меня попросила помочь им внести в храм икону. Оказывается, они привезли икону из Почаева, чтобы освятить ее на мощах Чудотворца. А мужчин среди них нет, они уже нашли одного, и вот избрали еще меня. Сердце мое возликовало: слава Богу, не до конца прогневался Господь на меня за мои грехи, допускает к святому. Конечно, с иконой пропустили. Мы ее внесли даже в алтарь, поставили у стальной решетки. И я уже, перекрестясь, стал уходить, как митрополит Герман велел стоять возле него. Так что я даже и причастился в алтаре и приложился к мощам. То есть мне ли сейчас сетовать на то, что сейчас не попал.

Сейчас, именно на девятом икосе, в котором говорится о невозможности говорящих и пишущих выразить Божие величие, загремели над храмом колокола. Они лучше нас знают, как славить Бога и служителей Его.

Выбрали ресторан с комплексным обедом, то есть чтобы и побыстрее и подешевле. Туда нас привез Игорь. Но обедать с нами не садится, прощается. Спрашивает официантку:

- Говорите по-русски?

- Си, сеньор. Ложка, вилка, мьясо, риба, тарьелка, мидии, чай, кофе, щет, русски говорю?

- Этого хватит. - Игорь уходит, спокойный за нас.

Меж столиков бродит смуглый азиат и как-то уж очень назойливо навязывает розы. Скромные, на коротком стебле, три евро штука. Отец Петр не выдерживает, покупает у него розы по числу женщин и вручает их.

А все-таки грустно. Подбадривая, отцы говорят, что устроят нам пляж, и мы едем на него. Вход свободен, купающихся нет, холодно в конце сентября для итальянцев. А для нас в самый раз. Находим и место. Много черных водорослей на берегу. Вода теплая, но в воду не тянет. Мы же в Бари, мы же скоро уедем, может, больше и не побывать.