Кадетская история (СИ)

Коренев Андрей

Кадетская история

— Андрей, вот тебе на всякий случай десять рублей, только спрячь подальше, а то украдут, — совала в карман бумажную купюру мама.

— Мам, не надо ничего, — попытался отказаться я, — кормить нас будут, дорога бесплатно…

— Ничего, лишними не будут, и на всякую ерунду не трать, — наставляла та, — телеграмму не забудь отправить, когда доедете.

— Коренев! — окликнул нас назначенный для сопровождения в Красноярск прапорщик из городского военкомата, — Хватит прощаться, давай в вагон!

— Ну, все, сынуля, — чмокнула в щеку мама, — будь умницей, удачи…

Я подхватил небольшой чемоданчик и запрыгнул в вагон. Поезд тронулся, унося меня в неизвестность, и я, подбадривающе глядя на маму, у которой глаза были на мокром месте, махал ей рукой. Впереди был Красноярск, а затем еще несколько дней пути до Уссурийска, который находился недалеко от Владивостока. А там или пан, или пропал. Или я сдам вступительные экзамены и поступлю в Уссурийское суворовское военное училище, или придется бесславно возвращаться домой. Еще никогда мне не доводилось уезжать из дома так далеко, в то же время неизвестность манила, и притягивала своей таинственностью и открывающимися горизонтами. Нас пятеро из области, кому посчастливилось попасть в число абитуриентов, из райцентра едет Карамышев Володя, и мы — четверо пацанов из города…

Всех школьников, которые прошли медкомиссии и профессиональный отбор на право поступления в суворовское военное училище в городе Уссурийске, собрали в Красноярском краевом военкомате. Мы с интересом приглядывались друг к другу, расспрашивая, откуда кто приехал. Были мальчишки практически со всего края, от южного Минусинска до северной Дудинки. Большинство мечтало продолжить дело своих отцов-офицеров, часть заболела военной романтикой из книг и фильмов про войну, и все были влюблены в фильм про суворовцев «Алые погоны», который каждый знал наизусть. Нас завели и рассадили в огромном учебном классе.

— Ну что, романтики военной прозы, — обратился к будущим абитуриентам заместитель военкома, — все готовы отправиться за тридевять земель в славный город Уссурийск, или кто-нибудь уже передумал?

Все заулыбались — еще чего, отказаться от мечты всей своей «огромной» жизни? Не дождетесь, товарищ подполковник!

— По глазам вижу — никто, — кивнул офицер, — но еще раз напомню, что выпускники Уссурийского суворовского военного училища в основном пополняют ряды курсантов военных училищ Дальнего Востока, и свою офицерскую службу проходят там же. А служить на Востоке, тем более Дальнем, не так просто. Многие из вас, кто поступит, начнут изучать китайский язык уже в суворовском училище. И могут считать, что пожизненная служба на границе с Китаем вам обеспечена. А это — далекие гарнизоны в дальневосточной тайге, монгольской пустыне и забайкальских степях…

Все напряженно молчали. Что говорить? Все давно и бесповоротно решено в душе и сердце. Выбор окончателен — служба Отчизне! И если Родине надо, мы готовы служить ей в тайге, пустыне, на севере, в горах. У многих мгновенно в памяти всплыла фраза из кинофильма «Офицеры» — «Есть такая профессия — Родину защищать!». Так что не надо пугать нас, товарищ подполковник…

— И небольшой сюрприз! — вдруг улыбнулся тот, — Мы пригласили для встречи с вами выпускника Уссурийского суворовского военного училища этого года, которому вы можете задать вопросы, а он постарается удовлетворить ваше любопытство. Шарапов, заходи!

Боковая дверь распахнулась, и в класс вошел настоящий суворовец! В форме! Которую все видели в живую и вблизи первый раз в жизни! Вошедший юноша был среднего роста, строен и подтянут, гибкая талия перехвачена черным солдатским ремнем, на лице выделялись умные и живые глаза, смотревшие на нас насмешливо и озорно. Черная форма наглажена, и как прекрасно смотрелись красные лампасы и столь желанные алые погоны, о которых все мы мечтали!

Суворовец улыбнулся, снял фуражку, в руках у него был альбом и поздоровался:

— Здравствуйте! Знаете, я долго думал, что вам рассказать о суворовском училище, но так ничего и не надумал… Не потому, что нечего… Потому что невозможно рассказать за столь короткое время о двух годах жизни. Потому что они вместили в себя слишком много, они стали моим духовным стержнем на всю будущую жизнь. Это огромная школа, воспитание в которой идет ежесекундно, порою жестко, порою буднично, но все устремления в ней направлены на формирование настоящего мужского характера, опирающегося на три слова — честь, дружба, Родина! Причем личная честь и дружба нашего братства подчинена одной цели — служению России… По крайней мере, мои бывшие одноклассники меня не понимают, считая, что я вычеркнул из жизни два самых лучших года. Но они не представляют, что приобрел я… Я узнал цену настоящей дружбы, юношеский максимализм сформировал четкие и ясные понятия о чести и долге, я приобрел таких друзей, каких не купишь ни за какие деньги. Мы все максималисты, весь мир поделен для нас на два цвета — черный и белый. Для нас нет полутонов. Весь мир поделен на две части — хорошее и плохое, дружбу и предательство, отвагу и трусость, честь и подлость, бескорыстность и продажность… Легко делиться пирожком или теплой курткой дома, когда у тебя еще целая куча есть, совсем другое дело, когда ты отдаешь последнее своему товарищу, которому труднее, чем тебе, тем самым лишая себя каких-то благ ради друга. В общем, это невозможно объяснить… Потому посмотрите мой альбом, а я постараюсь ответить на ваши вопросы.

Мы, ничего толком не поняв из его слишком заумной для нас речи, с восторгом и завистью разглядывали фотографии и задавали вопросы. Выяснилось, что на каждом курсе три роты, в каждой из которых обучается около ста суворовцев, в одной из рот изучают китайский язык, а в двух других — английский, но жестких ограничений нет, и в зависимости от результатов учебы после окончания суворовского училища можно будет выбрать практически любое военное училище в стране. Так что не все было так страшно, как описывал заместитель военкома…

Волнующее душу чувство собственной самостоятельности, значимости, отсутствие родительского контроля и строгий голос сопровождающего офицера. Романтика! Но чем дальше уносил нас от родного дома поезд, тем больший страх и переживания грызли изнутри.

Ох, эта дорога на поезде через полстраны… Ох, уж эти красоты родной страны, разглядывать которые через окно вагона на четвертые сутки надоело до чертиков… Когда от жесткой лавки плацкартного вагона болят бока… Когда не знаешь, что тебя ожидает в конце пути…

И потому все радостно встрепенулись, когда дали команду — приехали, на выход. Дальше — автобусом…

Автобус остановился перед высокой красивой старинной аркой, окрашенной в желтый цвет.

— Ну вот, эта альма-матер для кого-то станет домом на два года, — пояснил сопровождающий офицер, а наши глаза жадно оглядывали все, что видели. Мы прошли через главные ворота, и нас подвели к двухэтажной казарме из красного кирпича, архитектура которой явно свидетельствовала о еще царских временах.

Перед входом в нее стайками сидели мальчишки, с интересом разглядывая вновь прибывших.

— Пацаны! Откуда?

— Из Красноярского края! А вы?

— Находка!

— А мы из Владика!

— С Иркутска! Соседи ваши! Будем знакомы!

В казарме мы с Карамышевым заняли места рядом друг с другом, получили постельное белье, заправили кровати, засунули под них свои чемоданчики и переглянулись.

— Ну что? Пойдем с пацанами знакомиться? — кивнул в сторону выхода Володя.

— Пойдем, — согласился я.

Перед казармой на другой стороне тротуара располагался спортивный городок, где кучками сидели мальчишки. Переглянувшись, мы с Карамышевым направились к самой большой, в центре который сидел парень, немного старше всех нас, но прочно завладевший вниманием окружающих. На нем была одета грязная майка и спортивные штаны, руки от плеч до кончиков пальцев украшали зэковские наколки.