Чей мальчишка? (илл. В.Тихоновича)

— Мама!..

Опомнился Санька на полу. Эрих лил ему на голову воду из ведра. Потом поставил на ноги. Зорге опять допытывается. Злится. Щеки покраснели. Но недолго он ерепенился. Махнул рукой и вышел из пыточной.

Спустя несколько минут Саньку привели к Зорге в кабинет. В дверях он зажмурился: после подвального сумрака яркий электрический свет ослепил. А когда открыл глаза, то увидел в кабинете своего отчима. Залужный сидел возле стола перед начальником гестапо и нервно теребил черную бородку.

Он вскочил со стула и весь затрясся от ярости, по-волчьи скаля зубы и сжимая кулаки. Зорге властным жестом остановил его.

Два раза после Санькиного бегства из «музыкальной» школы допрашивали Залужного в гестапо. Залужному удалось убедить гестаповцев, что он не причастен к бегству пасынка. Его оставили на должности бургомистра. Однако прежнего доверия к нему уже не было. Он это сразу почувствовал, как только его вызвали на допрос. И вот теперь, когда поймали Саньку, Залужный обрадовался. Наконец-то все выяснится! Зорге убедится сам, что Залужный ни в чем не повинен.

— У-у, змееныш! — зашипел Залужный. — Кто подослал тебя в школу? Говори!

У Саньки в сердце закипела ненависть. Предатель! Ишь, выслуживается перед гестаповцами. И вдруг в этот самый миг дошло до его сознания, что жизнь Залужного сейчас в его руках. Ведь неспроста Зорге привел его на Санькин допрос? Очная ставка, значит… «Пускай сами немцы расстреляют его…»

— Ты меня подослал! — крикнул Санька неестественно громко. — Ты! А потом отправил к партизанам с донесением!

Залужный вдруг побелел, таращит на Саньку растерянные глаза:

— Чего мелешь? Щенок!..

Ударом кулака по голове он свалил Саньку к своим ногам, но Зорге сделал знак, и гестаповцы оттащили разъяренного Залужного.

Санька поднялся с пола, всхлипывает:

— А кто приказал Гнедка и Рыжуху отвести партизанам? — придумал Санька новое обвинение Залужному. — Не ты?

В коричневых зрачках у Зорге мерцает злорадный огонь. Он шагнул к Саньке, требует:

— Говори дальше!

Смекнул Санька, что Зорге верит его словам, и внезапно бросил Залужному в лицо самое неотвратимое обвинение:

— Ты помог партизанам взорвать мост на Друти! Помнишь, как прятал в резиновом мешке взрывчатку?

— Доннер веттер!  14 — Зорге ударил наотмашь резиновой палкой Залужного по лицу.

Тот упал. Потом поднялся на колени.

— Не верьте ему, господин Зорге! Лжет он…

Ползет на четвереньках к гестаповцу, норовит поцеловать сапоги окровавленным ртом. Зорге ногой отталкивает его.

— Двурушник! Повесим публично!..

Залужный хватает Саньку за ноги:

— Сынок… Зачем напраслину возвел?

Санька бросил на отчима ненавидящий взгляд. Гадливо отшатнулся к порогу… Внезапно появилось такое ощущение, как однажды ночью в лесу, когда Санька невзначай наступил ногой на змею…

Зорге крикнул что-то на своем языке гестаповцам, которые стояли наготове.

Эрих подскочил к Саньке, схватил за руки, заломил их назад. Второй немец сдавил клешнястыми руками Санькины ноги. Сунули в мешок и поволокли на двор…

Грузовик бежал где-то по рытвинам, и Саньку в мешке кидало от борта к борту по всему кузову. Уперся ногами в мешок — не поддается. Всхлипнул Санька. Сейчас утопят… Вцепился зубами, жует мешковину. Прогрыз дырку, просунул в нее пальцы, рвет… Сунул ногу в прореху, раздирает шире… Вылез из мешка, смотрит по сторонам. Машина мчится полем. Изловчился — выпрыгнул. Упал. Ползет к пашне…

Далеко впереди, под первым высевком звезд, мерещится лес.