В городке над Неманом

— Да не мне, мама, — торопливо рассказывал Димка. — Знаешь, я там в лесу собаку нашел. Еле живую. Она чуть не умерла с голоду. Лежит у калитки. Дай ты мне чего-нибудь для нее.

— Димочка, может, она больная, заразная?

— Да нет, что ты, мама, отощала сильно. А так хорошая. Идем, посмотришь.

Они пошли к калитке.

На заборе сидел Ивашка, всем видом своим показывая, что он никому чужому не даст подойти к псу. А тот лежал, положив на лапы большую голову с закрытыми глазами.

Вид собаки тронул сердце Елены Петровны.

— Ах ты, песик! Где же твой хозяин? Как он бросил тебя в лесу?.. Ну, Дима, пойдем, я ему супу вчерашнего налью.

Димка бегом принес большую миску с супом и поставил перед псом. Почуяв пищу, тот поднялся и начал есть. Видно было, что пес очень голоден. Но какое-то благородство сквозило в том, как он ел, не торопясь, не разбрызгивая суп из миски. Иногда поднимал голову и смотрел на Димку. И лишь услышав доверительное: «Ешь, ешь!» — вновь, принимался за еду.

Пес съел все. Даже начисто вылизал миску. А затем, разомлев от сытости, лег на траву и задремал.

На улице появились Антон Валентинович и дядя Максим. О чем-то увлеченно беседуя, они медленно шли к калитке. Димка подбежал к ним.

— Папа, папа! Я в лесу собаку нашел… Голодную! очень. Она сейчас поела и заснула. Даже в калитку не вошла.

Мужчины подошли к псу.

— Ого, — сказал дядя Максим, — находка твоя породистая. Да это же гончак русской породы. Видно, оголодал здорово. Откуда же он попал в наши леса? Охотников, вроде, в последнее время близко не было. Видно, издалека забрел… Ты, Дима, не тревожь его сегодня. Пусть поспит здесь. От дома, где накормили, не уйдет.

Пес остался у калитки. А над ним на заборе пристроился Ивашка.

Димка несколько раз подходил к собаке, бережно гладил ее. Но пес спал крепко, лишь сквозь сон повизгивал, как щенок.

Вскоре мать позвала Димку домой. Пора было ужинать и спать.

— Утром разбужу тебя пораньше. Успеешь налюбоваться своей находкой, — сказала Елена Петровна.

И правда, утром она разбудила Димку раньше обычного.

— Оденься, на улице туман от реки идет.

Димка поспешно натянул штаны, куртку. Сунул ноги в домашние тапочки и бегом к калитке. Увидел нахохлившегося на заборе вороненка и успокоился — значит, собака на месте. Не успел открыть калитку, как проходившая, мимо соседка Апанасиха замахнулась пустым ведром на Ивашку. Видно, вспомнила его проказы и пристрастие к блестящим вещицам:

— Кыш, черная падаль! Высматриваешь…

А пес, лежавший в густой траве и не замеченный Апанасихой, вдруг как гавкнет, да таким басом, что тетка уронила ведро и бросилась через дорогу к своим воротам, бормоча испуганно:

— Господи, богородица пресвятая, еще одну зверюгу раздобыли.

Димка выскочил за калитку. Пес уже поднялся и стоял, глядя на него своими умными глазами.

— Ну пошли, песик, пошли. Идем домой, — сказал Димка, раскрыв калитку.

Пес несмело вошел во двор. Антон Валентинович умывался возле крыльца. Он глянул на собаку и сказал, добродушно усмехаясь:

— Ну и голосок у твоего найденыша! Как же назовем его? Давай Громом. Подходит?

— Хорошая кличка, — обрадовался Димка. — Гром! Громик мой, пошли, конуру свою обследуешь.

И странное дело, Ивашка, который страшно не любил, чтобы кто-нибудь подходил к его конуре, на этот раз беспрекословно позволил Грому залезть туда.

Так во дворе Бодренковых появился еще один житель. Ивашка крепко подружился с ним. Они вместе ночевали в конуре. Гром спит себе, а у него на спине дремлет вороненок и греется, зарывшись в собачью шерсть.

Первое время Гром больше ел и спал возле своей конуры. Ивашка безбоязненно ходил по его спине, клювом расчесывал шерсть на холке, а пес лишь жмурился от удовольствия.

Только Котяш был недоволен новым жителем. Задиристо шипел, выгибая дугой спину и распушив хвост. Но, Гром лишь лениво посматривал на воинственного кота, а то и вовсе не открывал глаз — дремал себе под лучами осеннего солнца. Спал он чутко. Во всякое время суток слышал все, что делалось во дворе и на улице. И как только к калитке подходил кто-нибудь чужой, гремел оглушительный его бас: «Гав, гав, гав…»

Впрочем, Гром никогда никого из чужих не трогал, если видел рядом с ними своих хозяев.

Как лечат птиц

После нескольких дождливых дней небо вновь стало безоблачным, но солнце грело скупо. Утренники стояли холодные. Наднеманские леса были полны грибов. Появились поздние рыжики, в них почти не было червей.

Димка мечтал, что в эти последние дни осени он вдоволь порыбачит, сходит по грибы. Но…

Как-то утром он вышел во двор, ожидая, что Ивашка по давней привычке сразу же подлетит к нему. Но птицы нигде не было. Димка подумал, что проказник отправился промышлять по соседским садам и огородам. Позвал его. Но в ответ не услышал ни хлопанья крыльев, ни радостного «крум… крум». Нигде не было и Грома. Лишь Котяш бродил по двору, да выросшие за лето петушки взлетали на забор и кукарекали, пробуя голоса.

Димка заглянул в конуру. Гром лежал, свернувшись калачиком, а к животу его прижимался вороненок. Глаза его были закрыты, он как-то по-старчески кряхтел, тыкаясь клювом в густую шерсть собаки.

Мальчик взял Ивашку на руки. Даже сквозь густые жесткие перья чувствовался жар. Обычно веселый, проказливый Ивашка теперь тихо сидел на руках у Димки, беспомощно свесив крылья.

Гром вылез из конуры. Смотрел на Ивашку во все глаза, просительно повизгивая, будто хотел рассказать, что его друг заболел этой ночью.

Антон Валентинович кончал завтракать, когда Димка принес в дом Ивашку.

— Папа, что делать, заболел наш Ивашка?

Отец внимательно осмотрел вороненка.

— Да, сынок. Что-то с ним случилось. Проси маму, пусть разрешит сегодня подержать его на кухне. А после школы отправляйся-ка с ним к ветеринару… Ну, а теперь собирайся. Вот твой завтрак. Пока я оденусь, съешь все поскорее.

Елена Петровна устлала лукошко, с которым обычно ходили по грибы, шерстяными тряпками и посадила туда Ивашку.

Вороненок задремал.

В этот день учителя удивлялись Димкиной рассеянности. Домашние задания были выполнены, а отвечал он сбивчиво, даже получил две тройки, чего с ним давно не случалось.

Домой Димка торопился, как никогда. И первый, кого он увидел, был сидевший на крыльце Гром. Пес обнюхивал дверь и, поскуливая, просился на кухню.

Елена Петровна сказала сыну:

— Прямо не знаю, что делать с твоими друзьями. Как только Ивашку забрали на кухню, Гром с крыльца не уходит. Я и гнала его, и побить грозилась. Сидит и скулит.

— Мама, а как Ивашка?

— Плох твой Ивашка. Я его тут теплой водицей отпаивала.

— Папа сказал, что его надо ветеринару показать.

— Успеется. Вымой руки и садись обедать. Да сначала пойди накорми Грома.

— Как ни уговаривал Димка, Гром от еды отказался.

После обеда Елена Петровна не пожалела даже своего пухового платка и закрыла им лукошко.

Конечно, в ветеринарную лечебницу Димку сопровождал Гром. Он шел рядом с мальчиком, тревожно поглядывая на лукошко, пытался даже сунуть туда нос. Димка погладил пса по голове и сказал:

— Не тревожься, Громушка, вылечим нашего Ивашку. Доктор его сейчас посмотрит.

Ветеринарный врач не понравился Димке. Он ожидал, что врач будет чем-то похож на сказочного старичка Айболита. Но в ветлечебнице их встретил молодой парень богатырского роста, с румянцем во всю щеку. Выслушал Димкин рассказ, осмотрел Ивашку и недоуменно развел руками:

— Тут, братец мой, я тебе помочь ничем не могу. Коров лечить умею, собаку твою, если надо, вылечу. Курицу… Петуха… А больного ворона первый раз вижу. Знаю, что птица эта всеядная. Значит, отравиться не могла… Простудиться? Вряд ли. Вороны у нас по всей Белоруссии зимуют. Может, кто-нибудь его из рогатки подбил? Или придавили чем-нибудь… И то вряд ли — птица осторожная. — Врач почесал светлый хохолок, задумался и решил: — Дам я тебе всяких лекарств. Вот несколько ампул с касторкой, возьми еще порошки с аскорбиновой кислотой. Повредить они не повредят, а помочь… — И врач развел руками.