С утра и до вечера

воробьи и трясогузки — в гнездах орлов и аистов.

Словом, разнообразие тут превеликое.

О всех моделях птичьих гнезд рассказать невозможно.

Кто захочет подробнее о них узнать, с удовольствием

прочтет превосходную книгу о птицах большого их знатока

Оскара Хейнрота («Из жизни птиц»). Там очень много

интересного.

А мы теперь посмотрим, какие заботы беспокоят

пернатых родителей после того, как гнездо построено.

1 Некоторые попугаи тоже гнездятся в дуплах без всякой

подстилки.

Три метода насиживания

В готовое гнездо самка откладывает яйца. Одно яйцо —

императорские пингвины, киви, грифы, орланы, гагары,

фламинго, трубконосые: альбатросы буревестники и кочур-

ки; два яйца — некоторые орлы, рябки, колибри, козодои,

голуби, болотные курочки такахе; три—серебристые чайки;

четыре — кулики; до шестнадцати — утки;

десять—семнадцать — синицы; до восемнадцати — фазан; от десяти до

двадцати восьми — куропатки.

Яйца у всех разные — и размером, и формой, и окраской.

У колибри весят, например, лишь четверть грамма, а

у страуса — 1,6 килограмма, то есть в 6000 раз больше!

Но и это не рекорд: «скорлупки» от яиц вымерших мада-

гаскарских страусов эпиорнисов вмещали каждая по

ведру!

Зато яйцо страуса весит в шестьдесят раз меньше

страусихи, а яйцо колибри — лишь в восемь раз легче самой

микроптички.

Утка-мандаринка за 13 дней откладывает 13 яиц —

каждое по 50 граммов. Все вместе весят они почти на

четверть больше утки.

Самка кулика-перевозчика в течение четырех дней

ежедневно творит в себе по яйцу весом 13,3 грамма.

Все четыре яйца, положенные на весы, потянут больше, чем

породившая их мать (вес ее 45 граммов). «Это замечательная

производительность!» — говорит

Оскар Хейнрот.

Самое крупное

(относительно) яйцо у бескрылого киви —

его снесшей. А самое

«толстокожее» у франколинов: треть

веса яйца приходится на

скорлупу. Если уронить это

бронированное яйцо на землю, оно

ш>жет и не разбиться. Самая тонкая скорлупа яйца — у

колибри: 0,04 миллиметра.

Обычно мелкие птицы несут каждый день по яйцу, а

крупные — с интервалом в несколько дней.

Если вы заглянете в гнездо к птице (только не хищной),

го найдете там птенцов, которые мало отличаются друг от

друга и величиной, а значит, и возрастом. Иначе и быть не

может: ведь почти все птицы начинают насиживать, когда

отложат последнее яйцо.

Но что произойдет, если птица станет насиживать, отло-

жив первое яйцо? И, насиживая, отложит уже второе,

третье и все другие яйца? Тогда птенцы будут разного возраста

Я величины.

Такие разновозрастные птенцы сидят в гнезде у совы.

Одни уже улетать собираются, другие едва оперились, а

третьи только из яиц вывелись. У полярной совы, что

водится у нас в тундре, старшие птенцы вылупляются в июне, а

Младшие в июле. У филина все птенцы старше один другого

примерно на пять—семь дней.

Большой биологический смысл заключен в этой

птенцовой разновеликости. Некоторым родителям было бы трудно

прокормить одновременно всех птенцов, если бы вывелись

они в один день и дружно начали просить есть. Совы

выкармливают своих совят как бы по частям. Самка насиживает

вначале. Затем, как появятся на свет первые птенцы, она

вместе с самцом улетает на охоту, и улетает далеко: за б—

10 километров от гнезда. Яйца, отложенные позднее,

согревают старшие птенцы. Мать сменяет их на короткие

промежутки времени, насиживает урывками. А когда младшие

выведутся, старшие, которые к этому времени уже подросли,

защищают их, отпугивая некрупных врагов. Но они же и

съедают своих братьев, если год трудный, малодобычливый

и родители не могут прокормить всех птенцов. Этот

каннибализм называется «саморегулированием численности», и он,

бесспорно, идет на пользу виду: принесенные в жертву

младшие птенцы спасают старших от голодной смерти.

Все совы, за исключением, может быть, только

некоторых подвидов домашнего сыча, насиживают с первого

яйца. А также чайки, соколы, ястребы, коршуны, луни и

орланы.

Гнездо болотных сов, говорит Оскар Хейнрот, найти

можно на болотистых полянах. Оно «выглядит издали, как белая

кегля. Голова старшего птенца образует вершину; другие

птенцы — один меньше другого — прижимаются к нему со

всех сторон. В сплошном комке пуха их сначала даже и не

разобрать. В целом гнездо похоже на заплесневевшую

торфяную глыбу».

Голубка, отложив первое яйцо после обеда, ближе к

вечеру, стоит над ним, «прикрывая его так, что оно не видно

снаружи и не очень стынет». Потом ее сменяет на этом

посту голубь. Через день в гнезде у них уже два яйца. Тогда и

начинается настоящее насиживание. Поэтому оба голубенка

появляются на свет почти одновременно.

Певчие птицы тоже первые три яйца не насиживают,

потом немного обогревают их и откладывают еще два яйца:

из них птенцы выходят чуть позже, чем из первых трех.

У поганок и пастушков метод тот же. А когда из первых

яиц выйдут птенцы, один из родителей уводит их, а второй

«досиживает» остальные.

Утки, куры и их родственники высиживают и водят

птенцов без самцов.

Вот здесь, говорит Оскар Хейнрот, «безусловно

необходимо, чтобы все птенцы появились на свет одновременно».

Поэтому и кряква, и рябчик первые яйца «откладывают еще

на сырую землю и прикрывают их тотчас же травой. Они

приходят к гнезду каждый день. Снесут новое яйцо и уйдут.

Но в каждый последующий день задерживаются на гнезде

дольше, чем в предыдущий. Когда последнее яичко ляжет в

несложное гнездышко, садятся и насиживают

по-настоящему. Поэтому все одиннадцать—тринадцать утят кряквы

вылезают из скорлупы почти в одно время: за два часа все

успевают сделать этот свой первый шаг в жизнь.

Певчие птицы и дятлы сидят на яйцах 11—13 дней,

(но скворцы и дрозды — 13—15), вороны — 18—20, чайки —

24—28, мелкие соколы — 30, гуси — 28—30, аисты — 30—

35, лебеди — 35—40 дней, африканские страусы — 6 недель,

грифы — 7—8 недель и эму — тоже 8! Наверное, потому они

сидят, 4?прохлаждаясь», на яйцах так долго, что в

Австралии, где эму водятся, нет опасных для них хищников

(вернее, не было миллионы лет, пока не появились там люди и

собаки динго).

Императорские пингвины в Антарктиде (зимой, когда

очень холодно!) согревают, держа на лапах, свое

единственное яйцо 62—66 дней.

Но и этот рекорд побит королевским альбатросом. Он

насиживает — тоже, кстати сказать, единственное яйцо — во-

семьдесят дней!

Разделенное бремя

Нередко бывает у птиц, что только самки насиживают и

водят птенцов. Иногда лишь самцы (о них я уже говорил).

Но часто самцы и самки это нелегкое бремя по-разному

делят между собой. Хищные птицы например: у них

насиживает обычно самка, а самец приносит ей добычу. Она рвет

ее и кормит птенцов.

Черная дроздиха тоже насиживает бессменно. Но дрозд,

как згвидит, что птенцы уже вывелись, сейчас же начинает

летать к гнезду с клювом, полным дождевых червей.

Отдает их самке. А она наделяет ими алчно раскрытые рты

птенцов. Когда птенцы подрастут, то и самец сам их кормит.

Через неделю они оперятся, тогда за кормом летают уже

оба — и папа, и мама.