Нина и сила Абсинтиума

Сатанинский хохот потряс воздух.

– Каркон! – вскричал Ливио, кладя руки на плечи Нины.

Девочка, еще не пришедшая в себя от его поцелуя, стояла, прислушиваясь к бешено бьющемуся сердцу. Только пару секунд спустя она осознала, что здесь появился её вечный враг.

Ужасный в ярости, он вынырнул из тучи дыма, потрясая Пандемоном:

– Самонадеянный, глупый призрак! – грохотал монстр. – Наглость и желание власти выели тебе мозги! Дурацкая любовь ослепила тебя! Ты предал меня! Ты унизил меня, украв Эликсир! Поэтому сейчас ты умрешь! Умрешь вместе со своей ведьмой, которая попортили мне столько крови!

Каркон нажал на жемчужные кнопки своего алхимического оружия, и из него вылетел шлейф ослепительных молний.

Подхватив Нину, Ливио взлетел в небо. Ослепнув от пепла, заполнившего все вокруг, девочка закричала. Они летали среди вспышек пламени, пытаясь вырваться из этого ада, а Каркон спокойно следил за их полетом, он знал, что его жертвам некуда деться: царящая в алхимических мирах Тьмы ненависть не оставляла им надежды на спасение.

Раскаленные языки пламени лизнули плащ Ливио, и он едва ее потерял контроль за полетом:

– Держись за меня крепче! – крикнул он Нине, продираясь сквозь огненный барьер.

Порывы ледяного ветра вперемешку с обжигающими молниями хлестали беглецов по телам, когда они неожиданно свалились на квадратную площадку из серого мрамора. Висящая в пустоте, площадка оказалась единственным местом, готовым приютить их. Удар при падении был таким сильным, что Нину и Ливио отбросило в разные стороны. Обессиленные и побитые, они лежали, не шевелясь и тяжело дыша. Их окружал кромешный мрак.

– Нина!.. Нина, ты где? – с болью в голосе позвал Ливио.

– Я не понимаю, где я, – ответила она испуганно, – помоги мне... иди на мой голос.

Вдруг в небе раздался оглушительный гром, и над ними вспыхнули миллиарды звезд, между которыми, оставляя золотистые шлейфы, метались необычайно яркие кометы. Еще один взрыв грома – и сильнейший луч света, разорвав горизонт, залил небесный свод. К своему ужасу, Ливио понял, где они оказались.

Прямо перед жертвами Каркона медленно поднималась гигантская ярко-красная арка. Было такое ощущение, что восходит огромное солнце, но на самом деле то, что вставало из бездны Вселенной, было Дверью Каоса, ведущей непосредственно в Ничто. Это означало одно: Ливио и Нина очутились в то самом кошмарном месте Алхимии Тьмы, которое является границей между жизнью и смертью, гармонией и хаосом.

Высоко-высоко над ними медленно вращались галактики, состоящие из миллионов звезд и планет, бесчисленное количество метеоров летели к неизвестным созвездиям. А ниже Дверь Каоса, словно гигантский магнит, властно притягивала к себе то один, то другой кусочек еще сиявшей жизнью Вселенной. Только восстановление Золотого Числа могло остановить её разрушение. В этом сейчас Нина была абсолютно уверена.

Дверь Каоса вставала, будто её поднимали руки дьявольского гиганта. Бешено вращающаяся в арке магма пульсировала подобно лаве тысяч вулканов. И чем сильнее она кипела, тем большей была сила, которая притягивала к Двери планеты и звезды.

– Это действительно то, о чем я думаю? – Нина повернулась к Ливио, который был уже совсем рядом.

– Да, это она... Дверь Каоса! Каркон бросил нас на эту площадку специально, чтобы мы сгорели в аду магмы. Мы умрем! – ответил он, протягивая руку к девочке, чтобы защитить её.

– Но этого не может быть! Дверь Каоса находится в Комнате Планет дворца Ка д'Оро! – воскликнула Нина, закрывая глаза от слепящего света, который испускала раскаленная арка.

– Она там и остается. Но Каркону удалось сделать её копию! – Ливио поднялся на ноги и, шатаясь, пытался приблизиться к Нине, но мраморная площадка опасно зашаталась. – Нам надо подобраться к краю площадки и прыгнуть в пустоту. Для нас это единственная возможность спастись. Если мы скатимся в сторону арки, мы сгорим в её магме! – продолжил Ливио, тяжело дыша.

Испуганная Нина открыла глаза и посмотрела в бескрайнюю темноту Вселенной. Её мысль унеслась в Галактику Алхимидию, к любимой Шестой Луне. Она много раз летала к ней в плотной мягкой субстанции, чуть ли не касаясь рукой огромных солнц и гигантских звезд, но сейчас так и не смогла сориентироваться, где находился Ксоракс. И всем сердцем желала, чтобы он оказался как можно дальше от мощного притяжения смертельно опасной Двери Каоса.

– Во всем виноват Каркон… и ты тоже! Разбить Золотое Число было безумием. Теперь Ничто поглотит Все! – сказала она горько.

Ливио, не удержавшись на ногах, заскользил к краю площадки, за которой находилась магматическая бездна. Он размахивал руками в надежде за что-нибудь ухватиться.

– Помоги, прошу тебя! – закричал он в отчаянии.

Нина осторожно двинулась в его сторону. Умом она понимала, что не должна спасать Ливио, но в её душе боролись противоречивые чувства: жалость и любовь, злость и отвращение.

Она ненавидела его, но её к нему тянуло.

Она ненавидела его за украденный поцелуй, но в своем сердце вынуждена была признать, что при этом испытала неописуемое чувство, хотя и достойное порицания.

Руки Нины вцепились в полу обгоревшего плаща Ливио.

– Я держу тебя, теперь постарайся подтянуться ко мне, – сжимая зубы от нечеловеческого усилия, простонала она.

Фиолетовая молния разбилась совсем рядом с ними, и жуткий голос Каркона эхом прогремел под небесами.

– Давайте! Скользите скорее, да сожрет вас магма Каоса! Вы заслужили эту смерть! – хохотал князь над своими жертвами, вися среди обезумевших метеоритов.

Очередная молния расколола площадку пополам, и тело Ливио, сорвавшись, камнем полетело прямо в огненный глаз Двери. Вспомнив о своих способностях призрака, он еще предпринял последнюю попытку спастись, сделавшись прозрачным, но…

– Ливио! – закричала Нина, сжимая в руках клок его черного плаща.

Отчаянный крик утонул в гуле магматического вихря. Затем всплеск, тысячи раскаленных брызг, разлетевшихся подобно брызгам крови, – и юный призрак навсегда исчез в огненной воронке Двери Каоса.

Хохот Каркона прозвучал в Нининых ушах так оскорбительно, что вызвал у неё взрыв ярости.

– Проклятый убийца! – закричала она.

Собрав остатки сил, девочка вскочила на ноги, отчего осколок плиты, на котором она стояла, угрожающе накренился. Направив на ненавистного князя Талдом, она несколько раз нажала на гоасиловые глаза жезла. Но выпущенные им электрические разряды лишь едва задели Каркона.

Тот ответил девочке плевком ядовитой слюны и ударом в солнечное сплетение. Она скорчилась от боли и в ужасе закрыла глаза, видя, как надвигается Дверь Каоса.

– Тебе конец! – прокаркал Каркон. – Сейчас ты сгоришь!

Девочка откинулась назад, стараясь замедлить скольжение к краю. Затем одним рывком повернулась и бросилась к противоположному концу площадки. Еще одно усилие – и она прыгнула в пустоту, туда, где сверкали звезды и кометы.

Каркон, оторопев, смотрел, как Нина молча падает в бездну бескрайнего небосвода. И тем не менее был доволен: пусть мерзкой девчонке и удалось избежать смерти в пламени Двери Каоса, он был уверен, что больше никогда в жизни она не встанет ему поперек дороги. Наконец-то с ней покончено! Он еще несколько раз выстрелил из Пандемона вдогонку девочке, вызвав этим ураган льда и пламени. Трясясь от возбуждения, князь орал, размахивая полами фиолетово плаща:

– Ничто поглотила ведьму! Она мертва! Мертва! – Затем отвесил уважительный поклон раскаленной арке, чувствуя, что с ней его могущество беспредельно. – Я самый великий! Я единственный и непревзойденный алхимик Вселенной! Я верну себе обе единицы, и Золотое Число никогда больше не будет восстановлено! Отныне в Венеции и во всем мире будут господствовать лишь разрушение и Тьма!

Раздувшийся от самодовольства, князь исчез в фиолетовой вспышке, а магма Двери Каоса продолжила поглощать красоту и гармонию Вселенной.

Глава седьмая