Соперник Цезаря

Тем временем второй варвар мчался к римлянину - нацеливаясь ударить копьем. Клодий рванулся к оброненному мечу. Споткнулся, покатился по земле. Наконечник копья лишь черканул по шлему. Клодий вцепился в рукоять спаты. Вороной конь противника плясал рядом. Клодий, стоя на одном колене, резанул клинком по ногам несчастную животину. Вороной припал на передние ноги, и всадник кувырнулся через голову, шлем свалился. Клодий кинулся к упавшему галлу, но несчастная лошадь вдруг попыталась встать на изувеченные ноги, и Клодий подался назад. Галл успел схватить копье, металлическое жало высунулось из-за раненой лошади, целясь римлянину в живот. Клодий отбил копье вправо и вниз и тут же обрушил меч на гриву светлых волос. Но галл оказался проворен. Древко копья легко скользнуло в его ладонях и вскинулось над головой. Клинок разрубил древко, но варвара почему-то не задел. Клодий зарычал от ярости и нанес колющий удар, рассчитывая пронзить галла насквозь. Но клинок встретил скрещенные половинки копья и ушел в сторону. В тот же миг оба осколка копья, как два хищных зуба, нацелились Клодию в грудь.

Все решила скорость. Меч римлянина смел обломки копья и тут же с разворота рубанул по незащищенной шее… Струя теплой крови ударила Клодию в лицо. Галл выронил обломки и схватился за рану. Пальцы вмиг сделались красными, будто их облили киноварью.

А Клодий зачем-то опустил маску шлема, потом поднял, сбросил шлем, схватил ком снега и принялся стирать кровь с лица.

Бой был кончен. Сердце все еще страшно стучало. Клодий как будто испытывал восторг, но без радости - мрачное, пугающее торжество. Почти одновременно подскакали Зосим и Полибий.

- Ну и дела! - проговорил гладиатор. Лицо его раскраснелось, а глаза были сумасшедшие, пьяные. На щеке кровь - похоже, не своя.

Зосим поймал Упрямца и подвел к хозяину.

- Как он? - Клодий стряхнул с ладоней красные комья снега и похлопал коня по шее.

- По-моему, не ранен. Но лучше его в поводу вести. Надо галльскую лошадку прихватить. Лучше - парочку. Все равно в лесу пропадут.

Галльские лошади не желали даваться в руки. Все же одну удалось схватить, но Клодий осторожничал - не стал садиться на незнакомую конягу, велел Полибию вести за собой, а сам зашагал по дороге, держа дротик наготове. Начинало смеркаться. Дымом пахло все сильнее. Меж деревьев стало просвечивать белым, и вдруг открылась полянка в низине: несколько теснящихся друг к другу хижин с низкими стенами, обнесенные частоколом. Галльская деревня. Сказать точнее, одни эти стены от хижин и остались - черные дымящиеся остовы на свежевыпавшем снегу. Частокол был наполовину повален, будто великан толкнул и опрокинул. Кое-где еще продолжало тлеть, и от тепла снег растаял, так что можно было разглядеть рухнувшие стропила, битые черепки, поваленные загородки да прочий сор. Соломенные крыши исчезли.

Возле крайней хижины, от которой остались лишь несколько обгорелых бревен да черный очаг, валялись три трупа. Снег их припорошил - будто сама природа пыталась снарядить убитых в последний путь. Зосим спрыгнул с коня и перевернул мертвецов на спину, чтобы лучше разглядеть. Все трое - мужчины. Два тела, нагих и грязных - скорее всего, кто-то пытался придвинуть трупы к огню, но потом оставил это занятие. Третий - в красной военной тунике, хотя и без кольчуги. На правой ноге уцелела калига. ^[140] Лицо ударом дубины было превращено в кровавую кашу.

- Наши, - сказал Зосим. Он всегда называл римлян «наши». А потом, будто опомнившись, добавлял: «римляне». Сейчас не добавил.

- За провиантом пришли. А их тут деревенские прикончили, - предположил Полибий. - Сегодня.

- Деревню сожгли не сегодня. И чего-то эти ребята, что повстречались нам на дороге, не похожи на деревенских, - проворчал Зосим. - Это наверняка люди Амбиорига, о которых нам говорили. Из убитых двое - фуражиры, с них одежду сняли, а третий - легионер, военную тунику оставили.

- Надо отсюда убираться. До темноты, - сказал Клодий.

- Куда убираться? - пожал плечами Зосим. - Ночью на дороге не лучше. Да и кони упрели. Их бы выводить сейчас, да овса насыпать и напоить. Самим бы поспать. Этих троих надо спрятать, ветвями закидать, чтоб потом свои могли вернуться за ними и похоронить по-человечески.

Путники переглянулись. Деревня не годилась для ночлега - все дома были разорены. Все, кроме одного. Не сговариваясь, они двинулись к единственной уцелевшей хижине на горушке. Верно, ветер, что гнал огонь по деревне, хижину эту миновал. Надо сказать, постройка была неказиста - стены чуть повыше человеческого роста, крыша покосилась, вокруг хижины - молодые елочки. Деревянная дверь скрипнула на крюках, отворяясь.

Внутри было темно, огонь в очаге не горел. Клодий распахнул деревянную ставенку на оконце и тогда сумел различить ложе, прикрытое косматой шкурой, пучки трав под стропилами, дубовый стол, на полках медный кувшин и глиняные плошки. И кувшин, и плошки были работы весьма недурной.

- Здесь и заночуем, - сказал Клодий. - Зосим, разведи огонь в очаге. А ты, Полибий, лошадьми займись.

- Так ведь заметят огонь, - предостерег Зосим.

- Кто заметит? Мертвяки? Не помирать же нам тут от холода.

Вскоре огонь радостно прыгал на сухих ветках, что заранее были сложены в очаге. Зосим вынул из сумки копченый поросячий бок, баклагу с вином, сыр и хлеб.

- Может, у хозяев есть припасы? - Взгляд его остановился на огромном деревянном сундуке. - А ну-ка, что там? - Ударом ноги Зосим откинул крышку.

Внутри сидела девчонка лет четырнадцати, с соломенными волосами и чумазым личиком, в длинной рубахе из некрашеной шерсти. Она испуганно ойкнула и прикрыла лицо ладошками.

- Вот и добыча, - сказал Зосим, схватил девчонку за локти и вынул из сундука.

- Ты кто? - спросил Клодий.

Девчонка не отвечала - лишь трясла головой и дрожала всем телом.

- Кто римлян убил, а? - спросил Зосим.

- Кого? - спросила она.

- Тех, что на краю деревни лежат.

- Не видала!

- Врет, - предположил Зосим. - Что с нею делать?

Клодий пожал плечами. Может, и не врет. Судя по всему, она прячется в сундуке уже несколько дней. А тех троих убили сегодня. Забрели сдуру на пепелище. Тут их и порешили.

- Есть хочешь? - спросил Клодий, отрезая кинжалом кусок свинины.

Девчонка затрясла головой.

- Так уж и не хочешь?

Она выглянула из-под ладошки. Есть ей, конечно, хотелось нестерпимо.

- Отпусти ее, - приказал Клодий.

Зосим разжал пальцы. Девчонка тут же бросилась к двери. Зосим хотел вновь схватить, но Клодий предостерегающе поднял руку, и девчонка выскочила из хижины.

- Убежит, - предположил Зосим.

- Куда ей бежать - ночью-то? Ей отлить надо.

Девчонка вскоре вернулась, присела на краешек скамьи, схватила кружку и жадно выпила вино, потом запихала кусок мяса целиком в рот. Зосим смотрел с интересом - подавится или нет? Клодий достал из кошелька серебряный денарий.

- Гай Юлий Цезарь! Где он? Понимаешь?

Девчонка хитро покосилась на Клодия:

- Чего не понять-то? Помаю… - сказала на вполне приличной латыни. - Цезарь стоит в Самаробриве.

- Ого, да она у нас ученая.

- Я из Провинции, ^[141] - объяснила она, - мой отец торговал с галлами. В Белгике мы редко бывали. Далеко.

- Тебя он с собой возил? - усомнился Зосим.

- А куда меня деть? Только в прошлом году со мной случися злая-презлая лихорадка. Он меня оставил в деревне у старухи-лекарки, обещался через месяц вернуться, но до сих пор не приехал.

- Откуда ты знаешь, где лагерь проконсула?

- Так деревенские к нему в лагерь три дня назад солому возили и зерно. А я ездила поглядеть, нет ли там отца. - Она вздохнула и покачала головой. - И не нашла.

- Завтра дорогу покажешь, - сказал Клодий.