Соперник Цезаря

Могла бы и не объяснять. Клодий уже догадался, что произошло.

- Забияка, он ведь не простой - на консилий ездил, на тот, что римский проконсул скликал.

- Консилий? - переспросил Клодий.

- Ну, да! Проконсул зазвал вождей от всех наших племен и от городов лучших людей к себе. Он там им всякое обещал, они ему клятву давали. Так вот, от здешних жителей выбрали Забияку.

Клодию показалось, что кто-то ударил его под ребра - не сильно, но так, что дыхание прервалось на миг. Консилий - съезд представителей племен и городов…

«Провинций, областей и городов», - мгновенно переиначилось в голове.

Римлянин подошел к кровати. Осмотрел руку, тронул кожу повыше повязки. Ран в своей жизни он, как и всякий римлянин, перевидал немало.

- У этого парня священный огонь. ^[142] Еще вчера можно было ампутировать руку, и он бы остался жить. Вот здесь отрезать… - Клодий провел ладонью возле плеча. - Но теперь он умрет.

- Лекаря в деревне нет, - прошептала Полла.

- Я бы мог.

- Ты? - удивилась девушка.

- Римляне могут все, - сказал Клодий с мрачной усмешкой. - Но сегодня уже поздно.

В хижину заглянул Зосим, огляделся.

- И где твоя ветчина? - спросил насмешливо у Поллы.

- Не мы одни ветчину любим, - отозвался Клодий. - Тут до нас любители побывали.

- Надо торопиться, а то не успеем до темноты добраться до Самаробривы, - предрек Зосим. - Я велю Полибию сделать факелы. На всякий случай.

Он шагнул к двери, но выйти не успел - в хижину ввалился здоровяк-галл. У этого с руками было все в порядке. Более того, в правой - огромная дубина. В следующий миг удар этой дубины пришелся Зосиму по ребрам, и вольноотпущенника отшвырнуло к стене. Галл развернулся, и дубина смела со стола глиняные плошки. Но и только - Клодий вовремя пригнулся и прежде, чем галл замахнулся вновь, ударил мечом. Но не достал - острие лишь вспороло кожу на груди. Но тут же, не давая опомниться, Клодий ринулся вперед и всадил варвару в бок кинжал по самую рукоять. Удар был смертельный - клинок угодил в печень. Для верности римлянин ударил мечом в горло. Галл повалился на пол и захрипел.

Полла запоздало взвизгнула.

- Откуда он? - пробормотал Зосим, не в силах разогнуться от боли и держась за бок. - Тут все без рук…

- А он рукастый. Соседушка в гости пришел. - Клодий обтер клинок меча о тунику варвара.

Дверь вновь распахнулась, грохнула о стену снаружи, и в хижину влетел Полибий. Левая половина его лица распухла, кровь из носа залила подбородок, а веки на глазу плотно сомкнулись. Единственным видящим глазом Полибий оглядел хижинку, увидел Поллу и как зверь прыгнул на нее, опрокинул, взгромоздился коленями на живот, рванул одежонку.

- Дрянь! Ууу! - выл гладиатор, скалясь половиной рта - то ли насиловать хотел девчонку, то ли сразу душить.

- Оставь ее… - простонал Зосим, но гладиатор будто и не слышал.

Клодий шагнул к гладиатору, примерился и саданул кулаком по затылку. Полибий обмяк и скатился к ногам своего господина. Двумя руками Клодий схватил за шиворот Полибия и оттащил в сторону. Полла плаксиво кривила губы и пыталась соединить на груди разорванную тунику. На шее и груди у нее проступали, темнея, следы пальцев.

- Вставай, - приказал ей Клодий, - помоги Зосиму сделать факелы. Попытаешься удрать - убью.

Она закусила прыгающую нижнюю губу, молча кивнула, вскочила и на всякий случай спряталась за спину Зосима. Клодий поискал мальчонку, что прежде был в хижине. Приметил под одеялом рядом с умирающим холмик - вот где укрылся зверек, как только началась драка.

Клодий выдернул свой кинжал из раны убитого и тоже вытер о тунику галла. Шагнул к двери, обернулся. Мальчонка выглянул из-под одеяла. Кому он теперь достанется? Верно, какой-нибудь работорговец заберет его в свой обоз да продаст на рынке. Если, конечно, соседи не приютят. Но кому в трудную годину нужен лишний рот?

Клодий бросил несколько медных ассов на стол.

- Не бойся, - сказал зачем-то, хотя мальчишка его наверняка не понял, а умирающий вряд ли мог услышать.

- Пошли! - приказал Зосиму. - Ветчину будем лопать в другом месте. - Он наклонился и встряхнул лежавшего неподвижно Полибия. - Вставай, гладиатор! Отдыхать будешь в лагере Цезаря. Слышишь?

Тот промычал в ответ что-то несвязное, судорожно вздохнул и разлепил глаза. Вернее, один глаз, второй не пожелал открыться.

- Ну, и тяжелая у тебя рука, - пробормотал гладиатор, растирая затылок. - Сначала галл приложил, потом ты. Скоро на мне живого места не останется.

- В карауле надо уметь стоять, - заметил Клодий. - Зосиму скажи спасибо за то, что тебя одного оставил.

- Так это ж я ему предложил зайти… Говорят, у галлов полно золота…

- Значит, ты получил свою долю.

Лошади им попались выносливые, а продвижению маленькой кавалькады никто не препятствовал.

На снегу виднелись следы, оставленные мулами и людьми. Кое-где можно было различить отпечаток подошвы, подбитой гвоздями. Калиги галлы не носят, значит, следы римские. Вот рядом виднеются отпечатки подков. Ясно, что недавно здесь прошли солдаты Цезаря, проехали тяжело груженные повозки.

Но до темноты добраться в лагерь Цезаря Клодию и его спутникам не удалось. Заночевали в лесу - отыскали припорошенный снегом шалаш свинопасов, здесь и устроились, тесно прижавшись друг к другу на еловых ветвях. Полибий в наказание караулил до третьей стражи, потом его сменил Зосим. Клодий встал на дежурство в четвертую стражу - перед рассветом. Полла тут же вылезла из шалаша.

- Холод колотит. Сон гонит. - Она присела к костру, протянула ладошки к весело прыгающим огонькам. - Тишь какая. Мертвь.

И вправду мерзлый лес застыл недвижно, заледенел. Внезапно тишину прорезал протяжный волчий вой. Лошади вскинулись, захрапели, стали рваться. Клодий шагнул к ним, похлопал Упрямца по шее, успокаивая.

Полла повесила над костром котелок с водой, всыпала туда три горсти полбы. Оструганной сосновой веткой мешала варево и смотрела на огонь.

- О чем дума, римлянин? - спросила она, улыбаясь огню.

- Думаю, какая у тебя будет рожица, если умыть.

Она фыркнула.

- Тебе нравится Зосим? - продолжал свой допрос Клодий. - Он надежный. Не продаст. Не предаст.

- Мне все равно.

- В каком смысле?

- В женском. Уж если разбирать, кто по сердцу, а кто нет, лучше сразу на себя руки наложить. - Она бросила на него странный взгляд. То ли ненавидящий, то ли… - Кто трахает, тот и мил.

- А Полибий?

- Пусть хоть Полибий. Только чтоб больно не делал.

- Зачем же тогда в сундуке хоронилась?

- Чтоб не убили.

- Замуж хочешь?

- Зачем? Чтоб ночью и днем один и тот же урод трахал?

Играет шлюху, или в самом деле война ее так изувечила? Клодию показалось, что играет.

- Давай, я тебя за Зосима сосватаю? Пойдешь? Ты ему нравишься, я заметил.

- А он мне - нет. Я бы за тебя пошла.

Клодий усмехнулся:

- У меня жена в Риме.

- Красивая?

- Очень.

«Но стерва», - добавил про себя.

Стало светать, Клодий разбудил своих спутников. Торопливо съели пахнущую дымком кашу, Полибий щепой выскоблил котелок. После горячей каши стало теплее и веселей на душе. Клодий хлопнул гладиатора по плечу:

- Башка болит?

Гладиатор потер шею:

- Да уж, приложил ты меня. Из-за девки…

- Это не девка, - поправил хозяин. - Это наш проводник. К римлянам - или прямиком к Стиксу.

Я предпочитаю встретиться с Цезарем. Харон подождет.

Казалось, цель близка. Но то был обман дороги. Днем останавливались только раз, перекусить хлебом и сыром, лошади устали, их повели в поводу, потом, ближе к вечеру, вновь поскакали верхом. Только когда стемнело и пришлось зажечь факелы, дорога вывела путников к частоколу. Перед ними был римский лагерь, но не слишком большой - Клодий полагал, что с Цезарем зимует куда больше воинов. Над частоколом лагеря грибами возвышались сторожевые башни. Не похоже, чтобы рядом был какой-то город. Где же Самаробрива?