Соперник Цезаря

- Кажу. - Она ловко выхватила из пальцев Клодия денарий. - А ты сам откуда? Из Провинции?

- Из Рима.

- Из Рима! - ахнула она.

- В Рим хочешь поехать? - внезапно предложил Клодий.

- Ага. - Девчонка нахмурилась и посмотрела на него подозрительно. - Только учти, я - свободна. У моего дяди в Массилии маслом торг.

Клодий фыркнул. Свободная! Свободная, если живет в союзном городе или деревне под охраной родни - тогда ее не тронут. А кто на пустынной дороге во время войны разбираться станет, свободная она или рабыня?

Вернулся Полибий, глянул на гостью внимательно и жадно, потом зыркнул на хозяина, будто спрашивал: «Можно?» Клодий отрицательно покачал головой. Полибий понял, отвернулся, скорчил зверскую рожу. Гладиатор, как только видел доступную красотку, так у него туника спереди топорщилась - фаллос у Полибия был, как у Приапа. Зосим понимающе усмехнулся: захочет эта девчонка - приведет их по лесной дороге в лагерь Цезаря. А не захочет - придут они через болота в какое-нибудь тайное поселение, и там римлян вмиг порешат.

- Проведешь завтра в лагерь Цезаря - денарий второй дам, - пообещал Клодий.

- Два! - Девчонка хитро покосилась на висящий на поясе бронзовый кошелек римлянина. - По денарию за нос.

- Он - гладиатор. - Клодий кивнул в сторону Полибия. - Значит, не в счет.

- Все в счет. Он, небось, не хуже тебя бьется. - Она приметила бурые пятна на плаще Полибия. С лица чужую кровь гладиатор успел стереть снегом.

Наблюдательная. Клодий усмехнулся. Лицо наверняка сажей нарочно вымазала - вообразила, так страшнее будет. Умыть - очень даже миленькая мордочка. Недаром Зосим на нее все время пялится. И сажа на щеках его не отпугивает.

Утром Клодий и его спутники двинулись в путь. Девчонке дали одежду - Клодиеву, поскольку Зосим и Полибий были куда крупнее хозяина. Женское платье она спрятала в мешок, нарядилась в тунику и плащ. В хозяйских тряпках отыскались для нее и галльские штаны. Впрочем, все путники носили короткие кожаные штаны до колен - с голой задницей на лошади далеко не ускачешь. Длинные волосы девчонка убрала под войлочный подшлемник. А вот лицо мыть не стала.

Звали ее Полла. Но, может, она и врала. До Массилии далеко, никто не проверит, чья она на самом деле дочь и кому доводится племянницей.

- Я вас лесной тропой проведу - так быстрее, там лихие люди не встретятся, - пообещала Полла. - До Медвежьего приюта доберемся. Оттуда до римского лагеря вмиг доскачем.

Что их провожатая подразумевала под мигом, Клодий выяснять не стал. Ясно было, что Самаробрива не за соседним холмом.

В седле Полла держалась отлично, что и неудивительно, если она постоянно путешествовала с отцом. На всякий случай повод ее лошадки Зосим сыромятным ремнем привязал к своему седлу, а то ударит девица лошадку пятками - лови ее потом по всему Ардуенскому лесу.

- Попробуешь удрать - меж лопаток дротик всажу, - пообещал Клодий. - Не погляжу, что девчонка.

Полла через силу рассмеялась:

- Зачем мне врать? Сказ был - доведу - значит, доведу.

Разговор сам собой смолк. Зосим хмурился и поглядывал по сторонам. Клодий натянул повод, осадил Упрямца и пропустил девчонку с Зосимом вперед. Полибий ехал последним.

Было холодно, снег не таял, из ртов шел пар. Попоны на лошадях покрылись инеем. Путники выехали из леса, и тропинка исчезла. Они спустились в долину.

Клодий тревожно поглядывал вперед - перед ними были белые поля и небольшие холмы, но на этих полях там и здесь проступали, будто нехотя, ржавые пятна. Болото. Заведет девчонка в трясину, перережет сыромятный ремень, бросит спутников в гиблом месте, а сама умчится.

- Не так резво, а то вмиг провалимся, прямиком в Тартар, - предупредил Клодий.

- Да не бойсь! - обернулась к нему Полла. - Вишь, камни? То метины.

Ехала она вроде как уверенно. Но все равно неприятный холодок притаился под ребрами. В отпечатках конских копыт тут же собиралась ржавая вода. Да уж, след приметный, кто захочет их отыскать - вмиг отыщет.

Путь по болоту занял часа два, а может, и больше. Клепсидры под рукой не было - не проверишь. Наконец болото кончилось, вновь подступил лес - в этот раз не дубовая роща, а сумрачный еловый бор. Ветра не было. Снег, выпавший накануне, так и лежал на мохнатых ветках.

- Скоро Медвежий приют. Хижины за деревьями вишь? - Девчонка ткнула пальцем вперед.

Клодий кивнул: круглые соломенные крыши, осыпанные снегом, с ровными сизыми струйками дыма в морозном воздухе, казались большими смешными игрушками, забытыми в лесу. Никакой ограды вокруг деревни не ставили, в трудный час жителей укрывали леса и болота.

Собаки затявкали, где-то заржала лошадь. Упрямец радостно отозвался и понесся вперед, будто был не жеребцом, а летучей тварью.

Путники выехали прямиком к домам. Бойкий ручеек бежал в низине, у деревянного мостка женщина полоскала какие-то тряпки.

Заметив незнакомых, она закричала и, подхватив корзину с недомытым тряпьем, кинулась бежать. Клодию не понравилось ее поспешное бегство, он пустил жеребца вслед, но дротик доставать не стал. Упрямец перемахнул ручей одним скоком. Женщина добежала до ближайшей хижины и нырнула внутрь. Тотчас на пороге появился светловолосый здоровяк-галл. На нем были лишь туника с длинными рукавами да кожаные штаны. Лицо - белое и какое-то рыхлое, будто из снега слепленное. Что-то было не так с этим великаном, которого пошатывало из стороны в сторону, будто дерево на сильном ветру. Не сразу Клодий понял, что у галла не хватает кисти на правой руке. Следом за галлом из хижины выскочила давешняя женщина, схватила мужчину за плечо и потащила назад. Взгляд, который она бросила на Клодия, дружеским назвать было никак нельзя. Мужчина послушно ушел. Им на смену из жилища выбежал паренек лет шестнадцати, веснушчатый, рыжий; и у этого правая рука была короче левой, на повязке из древесной коры и мха проступила кровь. Парень глянул на путников и скрылся в хижине, как в норе.

- Далеко до лагеря? - Клодий развернул Упрямца, оглядываясь по сторонам.

По спине пробежал озноб.

В остальных хижинах тоже наверняка прятались люди, но не спешили навстречу. Римлянин ощущал себя отличной мишенью.

- Я тут многих знаю, - проговорила девочка. Но прежней уверенности в голосе уже не было. - Надо к Забияке зайти, он нас накормит. У него ветчины можно купить.

- Я бы не стал ходить в этой деревеньке по гостям, - заметил Клодий сухо.

В толстых лингонских плащах приезжие, конечно, могли сойти за галлов. Но оружие, а также темные волосы и бритые лица выдавали римлян.

- Они меня знают, - заявила Полла. - Я Забияке отвар готовила, когда он болел.

Она спрыгнула с лошади и решительно направилась к хижине с пышной соломенной крышей. Сбоку был пристроен плетеный загон для свиней, в котором сейчас было подозрительно тихо. Клодий спешился, а Полибию и Зосиму приказал сидеть в седлах и ждать. Полла распахнула дверь. Парнишка лет семи вскочил со скамьи, постоял и вновь сел, не отрывая взгляда от вошедших. Хозяин лежал в постели. Лицо у галла было желтое, нездоровое. Клодий глянул на правую руку. Кисти не было - виднелась культя, обмотанная корой и мхом. Выше повязки рука покраснела и раздулась. Хозяин лежал недвижно, прикрыв глаза. Даже не касаясь его кожи, Клодий почувствовал сильный жар, идущий от увечного. И еще - запах… Этот запах ни с чем нельзя было спутать.

- Забияка! - воскликнула Полла и осеклась. Глянула на Клодия. Потом что-то спросила на местном наречии.

Хозяин разлепил веки - на одно мгновение. Губы шевельнулись. С трудом галлу удалось выдавить пять или шесть слов. Клодий вздрогнул, расслышав имя Цезаря.

Полла обернулась и глянула на римлянина. Глаза ее потемнели, а подбородок запрыгал.

- Несколько человек из их поселка напали на фуражиров Цезаря и убили. На другой день пришли солдаты и всем мужчинам отрубили руки.