Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое. (СИ)

непонятно где мотались – совсем необязательно. Уверен, что

излишне впечатлительные обязательно припишут нам какую-

нибудь фантастическую историю – мы же у многих числимся за

ненормальных. Так что от предложения Петра отказался.

Как возвращались в партию – не то, что говорить – и

вспоминать не хочется. Сил не оставалось, оба с красными

глазами, полностью в пыли, особенно я, как сидевший сзади – в

люльку Дока меня не пустил, ему легче рулить, если она пустая.

Но к восьми часам на работу успели, хотя мало-мальски

человеку наблюдательному было очевидно, что толку от нас

ждать бесполезно. Чапа встретил меня с радостью, а Света –

вышла на крыльцо, увидела, как я сползаю без сил с мотоцикла,

покачала головой, и дала исчерпывающее определение:

«Вы не просто ненормальные», - это и Доку касалось, - «вы

больные головой, и вас пора в психушку отправлять!»

И что совсем интересно: Дока за все наше совместное

пребывание ни словом не заикнулся о вчерашней поездке в

Солнечный. Или там не повезло, и найти шофера, который по

воле случая оказался свидетелем экспроприации ценных вещей

бывшего Мирненского профсоюзного босса, ему не удалось?

Часть тридцать седьмая.

Ребята по случаю камерального дня – сегодня четверг – в

поле не уехали, мои красные глаза и состояние замученного

непосильным трудом каторжанина - заметили. Паша как всегда

приставать с расспросами постеснялся, а Владимиру излишняя

скромность была до лампочки, да и избыток накопленной за ночь

энергии искал выход.

«У тебя видок – хуже, чем с похмелья. И ночь не спал

точно. Чем занимался-то?» - согнулся над столом, опершись на

локти, и гипнотизировал меня неотрывным взглядом, в ожидании

ответа. Паша тоже встрепенулся и на меня стал посматривать,

хотя с меньшей настырностью.

«Если интересно – давно мог подсказку из космоса

получить», - мне сил не нашлось улыбнуться, и про космос

напомнил с надеждой, что Владимир от меня отстанет. Однако

тот ничуть не смутился:

«А никакой подсказки не надо», - не отвел от меня

инквизиторского взгляда, - «Ночь в степи с Докой мотались, да

еще мотоцикл поломался!» - помолчал пару секунд, - «Я у тебя –

как у друга спрашиваю, можно и без этих намеков, про космос!» -

и отвернул от меня голову. Паша неожиданно его поддержал,

очень тихо и уставившись в свои бумажки:

«Всегда мы последними обо всем узнаем! Перед женой

даже неудобно!» - Людочка в Пашиной голове последнее время

присутствовала почему то постоянно.

Владимир уже сделал вид, что я его совершенно не

интересую, вместе с моим состоянием, Паша тоже голову

отвернул. Демонстрировали коллеги, что меня игнорируют, и

будут делать это по крайней мере день, пока до некоторых не

дойдет, что с товарищами надо делиться не только радостями, но

и горестями.

С час молча посидели, уткнувшись в персональные

бумажки. А я и подремывал – глаза закрывались, клевал носом.

Первым не выдержал Владимир – на этот раз осторожно

поднялся из-за стола – показал, что старается меня не разбудить –

и со своим стулом прошел к Паше, с которым у него на данный

момент не было никаких дел – работали они на разных участках.

Устроился рядом, и вдвоем начали тихонько разговаривать, опять

же демонстрируя, что стараются не мешать некоторым кимарить.

Так просидели еще с час, и теперь не выдержал я: поднялся и

подошел к коллегам.

Перед ними лежал план пятачка, и Паша подправлял на нем

какой-то контур, явно по настоянию Владимира. На меня даже

глаз не подняли.

«Что исправляете?» - попробовал обратить внимание, если

и не как на товарища, то хотя бы как на начальника.

Паша на меня глянул и все – он же у нас молчун по жизни,

а Владимиру избыток энергии не позволил поступить таким же

образом:

«Рудопроявление до ума доводим!» - буркнул сердито, не

отрываясь от бумажек, - «И проявление золота оформляем, как

это положено!» - глянул наконец на меня, - «Командиру нашему

все некогда, у него же дела срочные в степи, и по ночам даже!» -

намекнул, что мы с Докой уже и по ночам деньги инкассаторские

ищем!

А я улыбнулся - сейчас, на моих глазах, сближались

позиции непримиримых упрямцев: уже не ругаются, не

высказывают своих абсолютно противоположных убеждений , и

как мне кажется, оба согласились, что на пятачке есть

подтверждение правоты каждого: и рудопроявление, о котором

мечтал Паша (правда, полиметаллов), и проявление золота, не

опровергающее давнее предсказание экстрасенса.

«Не забудьте мне показать!» - за все материалы в группе

отвечал я, как руководитель, но мешать ребятам в данный момент

не хотел. И быстренько испарился «на перекур», хотя сто лет не

держал в руках сигареты. Надеялся, что на свежем воздухе мне

станет полегче.

Пробежался до гаража, нашел Доку. Работа физическая – а

с железяками возиться тому приходилось каждый день –

благотворно подействовала на организм, и вид он имел не в

пример меня бодрый.

«Тебе бы поспать пару часов», - посоветовал со вздохом. На

что я махнул рукой, и сделал попытку оградить себя от ранее

запланированной на вечер поездке в Мирненскую милицию:

« О разговоре в аэропартии мы обязаны оперу доложить.

Вот и давай доложим, по телефону. Незачем для этого к нему

мотаться!» - я мечтал при первой возможности завалиться в

кровать.

По виду напарника было ясно, что вариант не понравился,

личное общение с ментами – возможно и с приехавшими из

города – его устраивало больше. Но мое состояние, для

подобного разговора не подходящее ( а что будет к концу дня?),

заставило согласиться, правда с неудовольствием.

«Можно и по телефону попробовать», - выдавил хмуро и со

вздохом, - « Если Михаила в милиции застанем», - это он

надеялся, что если опера на месте не окажется, то ехать к нему

все же придется, на дом. Будто я не знаю номер домашнего

телефона!

« В обед и позвоним, из диспетчерской», - я быстро сделал

ему ручкой и побежал в камералку. Что бы не выслушивать

других предложений, уже готовых сорваться у того с языка.

В камералке ребята продолжали колдовать над Пашиным

столом, на меня внимания не обращали. Пришлось заняться

делами персональными, просидеть с ними до обеда. И только уже

поднявшись из-за столов, Владимир соизволил предложить:

«После обеда все тебе покажем. Решай, что дальше на

пятачке делать, и нужно ли это». На что я улыбнулся, кивнул

головой соглашаясь – и мы разошлись: ребята по домам, я – не

торопясь пошагал в диспетчерскую. Дока возле нее уже

крутился.

«Давай быстрей! Ползешь как черепаха!» - а я сознательно

не разгонялся, дожидался, пока последние трудяги покинут гараж

и перестанут мешать предстоящему разговору. Наконец местный

люд разбежался, теперь можно подойти к телефону.

«Возьмешь?» - кивнул я на трубку.

«Не-не!» - начал Дока отнекиваться, - «Ты в аэропартии с

другом договаривался – тебе и с опером говорить!»

Пришлось брать трубку, долго ждать, пока Михаила нашли

и пригласили к телефону, после чего я коротко доложил о поездке

в аэропартию, и что там в следующую пятницу ожидается

плановый самолет из Солнечного.

С ответом Михаил задержался, возможно с кем то его

обсуждал.

«Все хорошо сделали», - услышал наконец я ответ, - «И по

времени запланированный рейс подходит – у летуна глаз в норму

придет. Мы здесь подумаем, а вы пока отдыхайте, как

понадобитесь – я позвоню. Так что будьте готовы», - я положил

трубку, и увидел, что Дока смотрит на меня во все глаза и открыв