Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое. (СИ)

вычислили в момент. И пока хозяин мотоцикла находился

непонятно где, попросили его младшего брата провести их к

гаражу и двухколесник показать. А когда осмотрели, то

убедились, что внешне это тот, который милиции и нужен, но

рисунок протектора не совпадает с обнаруженными в кошаре и

возле ямы с закопанной одеждой преступников. Однако местный

спец по транспорту, приглядевшись хорошенько, заметил, что

резина совсем новая, с не стертыми «хвостами», и довольно

чистая. То-есть, недавно заменена, а старая выброшена – в гараже

не нашлась.

Поблагодарив паренька за помощь, прошлись по гаражам

дальше, и даже пару транспортных средств для вида осмотрели –

там, где нашлись их хозяева. А потом, расспросив этих

любителей личного транспорта где у них свалка, то-есть, куда

выбрасывают ненужные железяки, старые покрышки, банки из

под краски, эту помойку – по другому не назовешь – посетили,

покопались среди старых покрышек, и нашли две, в которые был

обут мотоцикл, отметившийся в кошаре и у ямы с закопанными

шмотками. То-есть, личность «мотоциклиста» – подельника

похитителей денег - определилась, если доказать, что именно он

резину на Восходе сменил. Доказательства нужны суду, и как

вещьдок, покрышки привезены в милицию. Теперь остается

связать прямыми фактами «мотоциклиста» с похищенными

деньгами, а кое-какие косвенные уже намечаются –

«мотоциклист» хотел увидеться с летчиками, которые для него

гудели над Придорожном. Причем увидеться не в Солнечном, до

которого от Пионерного асфальт, а в отряде аэропартии, до

которого по большей части пыль и песок, да и дорога подлиннее.

И это посещение отряда аэропартии не может не наводить на

мысль, что - очень может быть – привозил туда «мотоциклист»

похищенные деньги, что бы передать их летчикам для

дальнейшей безопасной транспортировки.

Видите, как умно донес

интеллигент-начальник то, что я

совсем недавно чуть ли ни силком

вбивал ментам в голову? Только

сейчас я даже намека на похвалу в

свой адрес не услышал!

Понятно, что задерживать «мотоциклиста» сейчас нельзя –

две старые покрышки на помойке можно приписать не только ему

– при хорошем адвокате. А насчет денег – что и они могут у него

оказаться – вообще улик прямых ноль. Только косвенные: Леня

один раз видел мотоцикл возле старой шахты, да я с Докой нашли

там же возле отвала две бумажки банковских упаковок. Но если

деньги все же у «мотоциклиста», и везти их в Солнечный

(поделить между членами шайки?) опасно или запрещено по

какой то причине, то возможна еще одна попытка передачи их в

том же отряде нужным летчикам. А как эту встречу организовать

– в милиции уже придумали.

Прежде всего, поручение мне: посетить аэропартию. Ее

начальник, мой товарищ, о существовании «мотоциклиста» знает,

о его появлении в отряде с желанием встретиться с летунами

тоже. И очень аккуратно, не посвящая в тонкости придуманной

ментами операции (интересно, как это возможно?), убедить моего

друга еще раз вызвать самолет из Солнечного. По любому поводу,

даже абсурдному. И на мой естественный вопрос – почему бы

этот рейс не организовать через начальство аэропорта в

Солнечном – мент-начальник похмыкал, поулыбался, и удивил

невозможным для меня предположением:

«Не строй из себя дурачка! Там у них (как я понял, в

аэропорту) своих не сдают, и нам только головной боли

добавится!»

После такого ответа мне не оставалось ничего, как

кивнуть головой – отряд посещу, с начальником поговорю. А

дальше что? А дальше, если заказать самолет получится – не

раньше, чем через неделю, у одного из летунов глаз еще нужно

вылечить – менты рядом с отрядом в укромном месте устроят

засаду, с надеждой, что «мотоциклист» еще раз там появится. Я,

конечно, не замедлил поинтересоваться:

«А если не появится?»

И получил ответ: тогда задержат в Пионерном, если в отряд

прилетят нужные летчики. Но если денег при «мотоциклисте» не

окажется, можно на них уверенно ставить крест. Прилетят другие

летчики – ну тогда придется еще раз подумать, и сейчас лучше

этими заморочками голову не засорять.

«А мы с Евдокимом? Что, в засаде участвовать не будем?» -

не хватало еще, что бы нас в самый интересный момент

бортанули!

«И вам дело найдется, очень ответственное!» - успокоил

мент-начальник, - «Нам в отряде появляться нельзя, вот вы и

будете там за обстановкой следить, по рации докладывать. Мы где

то рядом замаскируемся».

Долго еще говорили, теперь о деталях, в основном

несущественных, типа как «мотоциклист» из Пионерного

связывается с летунами из Солнечного, где – если он владелец –

деньги прячет, не проще ли его перехватить на подъезде к отряду

аэропартии еще на асфальте, ну и так далее. Протрепались до

семи, и наконец меня отпустили, с приказом сразу же доложить о

результатах предстоящих переговоров с начальником аэропартии.

Чапа и Света в машине меня заждались, и встретили с

нескрываемой радостью, наконец тронулись домой.

Ну а там, как вы понимаете, меня ждал Дока. Пришлось с

час рассказывать, что за операцию менты придумали, и какое в

ней наше участие. Приятель как и положено возбуждался и

возбуждался, а в завершении разговора с шумом выдохнул

воздух, не хуже лошади или коровы, выразив таким манером свое

удовлетворение:

«Спекся, гад!» - так он насчет «мотоциклиста», - « Вместе с

деньгами!» - снова обрел веру, что они в наших руках побывают.

Света несколько раз появлялась на крыльце, где мы сидели,

прислушивалась к разговору – и мы тут же переходили на

болтовню по другой теме. Наконец не выдержала, и дала нам

характеристику:

«Совсем ненормальные! Опять что-то замышляют, а мне

переживай, что бы целыми остались!» - даже Дока не нашелся с

ответом.

Часть тридцать шестая.

Как же до отряда-то добраться, до аэропартии? Сто

пятьдесят километров туда, и столько же назад, по пыльному

проселку – это не хухры-мухры, в один конец часа четыре с

гаком. При хорошей машине.

Попросить на день отгул? Ну дадут, а на чем ехать? Для

Минска хороши проселки брошенные, не разъезженные, а к

отряду дорожка уже подразбита, для двух колесника….легче

ехать рядом с ней по целине. Только для этого нет времени,

потому что больше пятнадцать км в час не поедешь: сто

пятьдесят делим на пятнадцать – получается десять часов в один

конец. Не подходит!

Остается Дока, с его трехколесным Уралом и большим

опытом общения с бездорожьем любым. Пришлось утром в

камералке писать записку:

«Береги силы. После работы едем на твоем драндулете в

аэропартию, с ночевкой. А завтра по прохладе (часа в четыре)

возвращаемся, к началу работы. Мотик проверь!» - только насчет

ночевки я приукрасил, на нее при любом раскладе времени не

оставалось.

Подписал крупными буквами, что послание для Доки,

заклеил – жена очень любопытна - и положил на ее рабочий стол.

Надеюсь, к адресату в руки оно попадет. Теперь можно и в поле.

А там с Владимиром пробежались по границе наших

планшетов, сбили геологию, кое-что чуток подправили. Потом

пару интересных мест он показал у себя, я ответил тем же - и все,

смотреть больше нечего, а до конца работы часа полтора.

«Давай к Паше прокатимся, посмотрим, как у него дела», -

предложил коллеге, хотя и понимал, что он может не согласиться.

И попал, как говорят, в яблочко!

В детстве мать чуть ли не каждый день заставляла меня

выпивать чайную ложку рыбьего жира, как тогда считали, кладезь