Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое. (СИ)

рот.

«Не молчи!» - вырвалось из него нетерпение, - «Сказали

что дальше делать?»

«О нас не забыли», - успокоил напарника – «придет

время – позвонят!»

«Что бы они без нас делали?» - вздохнул Дока с

облегчением. И мы тут же разбежались по домам.

После обеда Владимир объяснил мне, что на пятачке

дальше делать нечего – до результатов анализов следующей

партии проб. Но уже сейчас он и Паша первые заверочные

скважины наметили. Все сделали правильно!

Я собрался ребят похвалить, и предложить «доклад»

повторить перед главным геологом – так он мне понравился, но

здесь в комнату влетел партийский радист с безумными глазами,

какие могут быть у любого, встретившего снежного человека или

неведомую чупокабру.

«Мужики!» - громко прочистил он горло, - «Я в обед на

речку мотался», - это сухое русло с редкими лужицами

солоноватой воды, - «а там в камышах фазаны бегают!» -

покрутил головой, по очереди бросая на каждого взгляды.

«Большие уже, и бегают быстро, одному из камыша не выгнать!

Какие-то рыжие!» - и остановил взгляд на мне, как на таком же

как и сам, рьяном охотнике

«После работы туда смотаемся!» - оправдал я ожидания

радиста, мгновенно забыв, что только что мечтал при первой

возможности завалиться в кровать.

«Что, птичек убить собираетесь?» - возмутился наш

гринписовец.

А Паша непонятно почему раскашлялся, отвернулся в

сторону с опущенной головой и выдал загадочное:

«Не надо никуда мотаться, это не фазаны, я точно знаю».

«А кто тогда?» - чуть ли не хором поинтересовались

остальные.

«Куры мои», - выдал наш молчун, заставив всех застыть

столбами.

«Как куры?» - не поверил радист, - От твоего дома до

камышей два километра! Как они могли до них добраться?» - все

смотрели на Пашу, ожидая разъяснения, а он повздыхал,

покрутился на стуле, и сделав вид, что разглядывает что-то в

бумажке, удивил нас еще больше:

«Я отнес, в мешке. Людка говорит: делай с ними что

хочешь, мне заниматься некогда – вот и выпустил на свободу.

Головы отрубить рука не поднялась!»

«Ты хоть понимаешь, что они погибнут?» - первым очнулся

гринписовец, - «Что в камышах можно клевать? Это же не дикие

птицы!»

«Найдут что нибудь», - Паша скорбно вздохнул, - «А

помрут – так не от моей руки!» - и с надеждой на поддержку

посмотрел на Владимира. Тот оправданий не принял:

«От твоей! Я для них мешок зерна достал, и сейчас дома

лежит! А ты? Погубил птичек!»

Радист слушал перепалку с улыбкой идиота – надо же такое

придумать, отнести курей от дома на пару километров, и

предоставить им свободу! А мне пришла пора раздрай

останавливать:

«Они не от голода помрут», - разъяснил ребятам, - «они

лисам на обед пойдут, и очень скоро. Так что Паша», - обратился

к нему персонально, - «пока не поздно – после работы поедем

твоих кур отлавливать!»

Тот явно собирался отказаться, но меня поддержал

Владимир:

«Поедем! И будешь их кормить зерном! Это ж надо

придумать – из за бабы птиц убивать!»

«И я с вами! Знаю, где они бегают!» - радисту тоже

хотелось поучаствовать в спасательной операции.

На двух мотоциклах – моем Минском и Докином Урале мы

смотались на речку и в момент курей выловили – загнали в

обычную рыболовную сеть. Всех, за исключением двух,

исчезнувших бесследно И больше других был рад Паша – гладил

вновь обретенных питомцев и постоянно повторял:

«Сам не пойму – как рука поднялась на гибель малявок

отправить!»

Часть тридцать восьмая.

На следующий день наша троица выгрузилась на пятачке,

часа два на нем побегала, поспорила, и наконец заверочные

скважины выставила на местности. Паша здесь же остался –

работяги заканчивали последние канавы и он должен был их

посмотреть, а остальные поехали дальше, на свои участки. Из

машины я вылез первым, показал шоферу, где буду в конце дня, и

пошел в маршрут. Через час с вершины сопки увидел, что наша

ласточка пылит в сторону партии. Уж не забыл ли Владимир на

пятачке фотоплан и сейчас за ней возвращается? Такая мысль

мелькнула, и как оказалось, мимо.

«С чабаном за дочкой в больницу ездил», - доложил

Константин в конце рабочего дня, когда я залез в кабину ГАЗ-66.

Улыбнулся пока непонятно чему и предупредил, - «Завтра у вас

день напряженный – он в гости приглашает, на бешбармак», - с

сожалением вздохнул: «А я не могу, с женой в город едем».

«Мы для тебя кусочек мяса заначим», - «успокоил» парня,

на что тот мотнул головой в сторону салона машины, - «Уже

лежит, в сумке. Я же говорил, что чабан хороший человек – как

узнал, что на бешбармак не попадаю – силой кусман барана

навязал!»

В камералке Владимир подтвердил мне и Паше

приглашение. И на вопрос - на чем планируется в нерабочий

день добираться – ответ тоже нашел:

«Не одних нас приглашает – к нему два брата приезжают,

проведать девчонку после болезни. Ну и ко мне заедут, нас

забрать. И назад отвезут. Кстати, я про твоего друга-

кладоискателя не забыл - тоже приглашение на бешбармак

получил».

Уже дома, когда я предупредил Свету, что завтра (а подував,

добавил), возможно и послезавтра буду отсутствовать по

уважительной причине, и рассказал по какой, жена огорчилась не

очень – машина оставалась при ней и можно покататься с

подругами. Но все же заметила:

«Насчет тебя и Доки – ладно, ваши жены ко всему

привыкли. Но Пашу бы пожалели – у него с Людой отношения не

безоблачны, и муж должен рядом быть все свободное время!»

Ее слова меня насторожили – возможно, у товарища и

коллеги причиной разногласий с женой явились не только куры,

которых пришлось отлавливать рыболовной сетью, а что-то

другое, более важное. И появилось желание Людочку ублажить,

не самому конечно, а через Пашу, найдя для него возможность

это сделать. Только вот что придумать?

Я недолго пошевелил мозгами, вместе с Чапой, который

уже почувствовал, что завтра ему придется сидеть дома одному и

сейчас от меня не отходил ни на шаг, и ближе к вечеру

пробежался к Доке с предложением ехать на бешбармак не на

бортовой развалюхе к обеду, а рано утром на его мотоцикле. И к

назначенному для торжества часу успеть добыть сайгу. Которую

вечером Паша отвезет жене и тем самым в какой то мере сгладит

возникшие между ними трения. Уговаривать Доку не пришлось –

побегать с ружьем он всегда рад, даже если добычу не придется

нести домой. И мое предложение только расширил:

«А завтра не встретим никого – после бешбармака в степи

заночуем, и в воскресенье точно добудем!» - я конечно покивал

головой, вроде как соглашаясь, но про себя подумал, что насчет

охоты в воскресенье может и не получиться, потому что приедем

мы к чабану с бутылкой дефицитной водки на нос, у него тоже

что-то приготовлено точно, братья его будут не пустые, и вряд ли

гости не уничтожат запасы подчистую А значит у всех головки

будет бо-бо.

* * *

Из партии мы умотали на рассвете, как только появилась

возможность ехать без света фар. Покатили в направлении

стоянки чабана, но не по нашей рабочей дороге, а по не

разъезженному проселку, отворачивавшему с нее в сторону и

проходящему от стоянки чабана километрах в пяти. Место для

охоты не было идеальным – слишком открытые места и до сайги,

если ее не спугнул, подобраться трудно. Но выбор отсутствовал –

не поедешь же в другую сторону, когда времени для охоты в

обрез.

Пилили не торопясь, останавливаясь перед вершиной

каждого бугра и сопки, поднимались на них пешком с биноклем