С/С том 26. В этом нет сомнения. Шантаж и флакон духов. Скупщик краденого.

Я сразу забыл о еде. До сих пор я совершенно не задумывался над тем, что у меня на шее повиснет чрезмерно большой дом и Сисси, требующие бесконечных расходов.

— Может быть, я и подумаю о продаже, — сказал я осторожно.

Он наклонился вперед и схватил меня за руку.

— Друг! В таком случае у меня есть для тебя хорошая новость. Моим родителям страшно хочется жить в Истлейке. У нас с ними полное согласие, только пока не было ни одного свободного дома, во всяком случае ничего подходящего для них. Ты заплатил за него семьдесят пять тысяч, не так ли?

— Да.

— Слушай, для отца деньги не играют роли. Что, если я предложу тебе восемьдесят пять? Будет ли это приемлемым для тебя?

— Это еще надо обдумать, Гарри. Знаешь, недвижимость все время поднимается в цене. Дай мне неделю на размышление, ладно?

Он подвигал по столу тарелкой с салатом. Потом опять сказал:

— Послушай, я уже говорил с отцом, и ваш домик ему сильно нравится. У наших уже есть два дома, так что им не хочется обставлять еще один. Я знаю, что у тебя там мебель первоклассная. Не согласился бы ты продать его нам со всем, что там есть?

Я перевел дыхание.

— Вероятно, да, но все это как-то неожиданно.

С минуту он молча пережевывал ветчину.

— Ладно. Тогда что ты скажешь, если я предложу за дом со всем его содержимым сто тысяч?

— Если бы вы предложили мне сто тридцать тысяч, то мы бы договорились.

Он просиял и хлопнул меня по спине.

— Ах ты, барышник! Ладно, значит, договорились. Господи, как я люблю тратить чужие деньги! Когда наши могут переселиться?

— Как только получу деньги, сразу могу выехать.

— Вот это разговор! — Он вытащил чековую книжку, заполнил бланк и протянул мне.

— В таком случае я выеду в конце недели.

— Это надо отметить! Что будем пить?

Я покачал головой, отодвинул стул и встал, собираясь уходить.

— Можно идти. Мне платят деньги за то, что я редактирую журнал. Скажи родителям, что они могут спокойно переселяться в следующий понедельник, если захотят. — Я похлопал его по спине и вышел. Добрая половина моего обеда осталась на столе.

Вернувшись в редакцию, я немедленно рассказал Джин, какую сделку мне удалось заключить.

— Только представьте! Сто тридцать тысяч! Не придется ломать голову, что делать с мебелью, и я наконец-то смогу убраться из Истлейка.

— Я очень рада, но где вы будете жить? У вас ведь осталось только пять дней.

Возбужденный неожиданно привалившими деньгами и перспективой избавиться от дома, я даже совсем не подумал о новом жилье.

— Поселюсь в отеле.

— Вы хотите жить в центре?

— Пожалуй, да, мне надоело ежедневно ездить.

— Ну так я найду вам меблированные комнаты с обслуживанием. Это будет совсем нетрудно. Вы соберите все, что оставляете себе, в одну комнату, а я позабочусь, чтобы вещи упаковали и перевезли на новую квартиру.

Я смотрел на нее с восхищением и почтением. Боже, иметь бы такую жену.

— Джин, вы изумительны. Вы, действительно можете все устроить?

— Разумеется. Ведь за это вы мне и платите, правда? — Она улыбнулась, желая смягчить сухость своих слов. — Положитесь на меня и я все улажу. — Она вышла.

Я покинул редакцию сразу после шести. Когда я подходил к машине, из соседнего дома выскочил Фрэнк Латимер.

— Привет, Стив! Скажи-ка на милость, что я слышу… будто бы ты хочешь уехать из Истлейка?

Мне было ясно, что впереди еще не один подобный разговор, поэтому я постарался сократить его насколько возможно.

— Да. Мы с Линдой разводимся, и нет смысла сохранять за собой дом.

— Очень жаль. — Он покачал головой, — Когда Гарри сказал мне, я просто не хотел верить. Но дом ты продал прекрасно, ничего не скажешь. Должно быть, у отца Гарри деньги есть, если он может, не моргнув, заплатить такую сумму. Мы будем скучать по тебе. Может, придешь к нам сегодня поужинать? Мы будем ждать тебя.

— Большое спасибо… но мне надо собираться.

— Надеюсь, мы будем время от времени встречаться, хотя ты и уезжаешь. Сэлли расстроится, ты ведь знаешь, она любит вас обоих, так же как и я.

— Такова уж жизнь. — Я попрощался и сел в машину.

Я представлял себе, с каким облегчением расстанусь с Истлейком, где видят каждое ваше движение, слышат каждое ваше слово. Когда я поселюсь в городе, мне перестанет наконец казаться, что я нахожусь в аквариуме.

Невеселый вечер и половину ночи я провел в кабинете за разборкой наших вещей. Меня удивило, до чего же их у нас мало. Еще раньше Сисси упаковала одежду Линды, я собрал свою одежду. В остальном там были лишь кое-какие книжки, грампластинки и разные мелочи. Вот, собственно, и все.

После полуночи я наконец лег, но заснуть не мог.

Я думал об украденной магнитофонной записи, я думал о Джин. Она поистине удивительная девушка. Положим, она сказала, что ей платят за работу, но в моих глазах это не уменьшало ее заслуги. Но главное, я вновь и вновь представлял, как Гарри рассказывает всем и каждому, что заплатил мне за дом сто тридцать тысяч, и эта картина всю ночь гнала от меня сон. Если где-то ждет своего часа еще один шантажист, а я предчувствовал, что он появится, это известие прозвучит для него райской музыкой. Мне не терпелось узнать, нет ли у Бреннера каких-либо новостей о Фреде Хейвс. Что, если именно она и будет следующим шантажистом всех нас.

Я думал о том, что ждет меня завтра. При удаче я с утра смогу попасть к Уолли. Я полностью отдавал себе отчет, до какой степени полагаюсь на помощь Уолли. Он должен был от кого-то узнать о кражах в универмаге, и этот человек, вероятно, мог бы навести нас на след убийцы Горди, и я тогда остался бы в стороне.

На другое утро сразу по приходе в редакцию я сообщил Джин, что все мои личные вещи сложены в кабинете. Она пообещала позаботиться об остальном. Я вручил ей запасной ключ от входной двери дома.

— Так вот, Стив, я навела справки и нашла прекрасную меблированную квартиру на Юго-восточной авеню. Думаю, вам она понравится. Не хотите после обеда поехать посмотреть?

— Ну и скорость!

Она улыбнулась.

— Надеюсь, вы останетесь довольны, — она подала мне бумажку. — Здесь я написала вам адрес, размеры квартиры и название агентства, которое сдает квартиру. Плата довольно высокая, но, по-моему, она не покажется вам чрезмерной, когда вы увидите квартиру.

— Вы уже были там?

— Заходила вчера вечером.

Я внимательно посмотрел на нее.

— Мне казалось, у вас свидание.

— Я всюду успеваю. На свидание я пошла немножко позже. Мне было приятно сначала позаботиться о вас. — Она взяла со стола почту и исчезла у себя в приемной, прежде чем я успел поблагодарить ее за все.

Наскоро пообедав, я поехал на Юго-восточнную авеню. Дом располагался в красивом, живописной месте и выходил окнами на парк.

Высокий, плечистый, улыбчивый негр-управляющий сообщил мне, что его зовут Сэм Вашингтон, и добавил, что в родстве с великим мистером президентом Джорджем Вашингтоном он не состоит. Он провел меня в квартиру. Ничего лучшего я не мог и пожелать. Здесь была просторная, красиво обставленная гостиная, большая спальня и ванная.

Я сказал, что снимаю квартиру.

— И не пожалеете, мистер Мэнсон.

Я вернулся в редакцию и поблагодарил Джин. Она обещала договориться с агентством обо всем что нужно, которое сдает квартиру.

В пять часов я позвонил в больницу. Мне по-прежнему везло, я застал доктора Стэнстида.

— Можно мне навестить Уолли? — спросил я.

— Лучше бы завтра, Стив, у него уже была жена и лейтенант Голдстейн. На сегодня с него более чем достаточно.

— Генри, мне нужно с ним поговорить по очень важному делу. Обещаю тебе, что пробуду у него не больше десяти минут.

— Ну тогда ладно, если уж это так важно. Но смотри, только на десять минут.

Я сказал Джин, что еду к Уолли.

— Я пошлю ему с вами букетик. Передайте ему от меня большой привет.

В больницу я приехал в седьмом часу с букетиком фиалок в руке. В дверях я столкнулся с выходившим доктором Стэнстидом.