Дотянуться до моря (СИ)

Если настроение, в котором Эскеровы ехали смотреть квартиру, принять за эталон белого цвета, то обратная дорога была окрашена в тона чернее черного. Аббас гнал, как сумасшедший, и кричал, что «всех там поубивает». Плакала Дашка, Ива сидела мрачнее тучи, обуреваемая самыми нехорошим предчувствиями. Так и вышло.

Понедельничный визит Аббаса в «НСХ» несколько прояснил ситуацию, хотя многие вопросы так и оставил без ответа. Девочки-клерки долго рылись в документах, и в конце концов заявили, что сведения о том, что «Простором» был заключен договор на эту квартиру с Аббасом Эскеровым, в «НСХ» не поступали, и застройщик со спокойной совестью эту квартиру продал. «Вероятно, ошибка в отчетности, — пожимали плечами клерки, — такое бывает». Телефоны в «Просторе» по-прежнему не отвечали, а клерки снова пожимали плечами: с «Простором» и лично Жевуновым контактов не было уже месяца два, но по какой причине, они не знают. «Надо идти к Николаю Геннадьевичу», — подсказал один из них, имея в виду Остачного.

Попасть к тому оказалось не так легко, Аббас потратил на это две недели, и то подключив все связи. Когда, наконец, Аббас был удостоен аудиенции, выяснилось, что гендиректор совершенно не в курсе проблемы. По интеркому он раздал кому-то задание разобраться, сказал Аббасу, чтобы позвонил через недельку и дал понять, что аудиенция окончена. Все попытки Аббаса, прекрасно умевшего навязать собеседнику свой сценарий разговора, разбивались о холодный взгляд очень светлых, по образному выражению Аббаса, «белых» глаз Остачнего. Единственное, чего удалось добиться, это номер мобильного телефона гендиректора и милостивого разрешения «звонить, не стесняться».

Когда через неделю Аббас позвонил Остачнему по его «наипрямейшему» номеру, тот оказался переадресован на офис, где сказали, что Николай Геннадьевич болен. Болел г-н Остачний две недели, после чего убыл в плановый отпуск. Аббас психовал, дома вечерами напивался, кричал, что ненавидит эту «гребаную однушку», в полночь брал такси и ехал в «Кристалл», возвращаясь в лучшем случае под утро, а то и вечером следующего дня. В ноябре Остачний, наконец, принял Аббаса во второй раз. Сухо извинившись за то, что обозначенная при первой встрече неделя несколько затянулась, Остачний сообщил, что проверка проведена и суть дела выяснена. Оказалось, что компания «Простор», около трех месяцев назад под предлогом малой выгодности совместного бизнеса разорвавшая агентский договор с «НСХ», последние полтора года утаивала от партнера истинный объем продаж квартир в домах, возводимых «НСХ», примерно о каждой третьей проданной квартире просто не сообщая. Соответственно, «НСХ» продавала эти квартиры сама и, таким образом, образовалось значительное количество квартир, проданных по два раза. Одним из добросовестных покупателей, попавшихся на удочку мошенников, оказался г-н Эскеров А.М. Руководитель «Простора» г-н Жевунов с полученными таким образом деньгами (более 10 миллионов долларов!) скрылся в неизвестном направлении и на связь не выходит. Таким образом, с юридической точки зрения «НСХ» никаких обязательств перед господином Эскеровым не имеет, хотя он, Николай Остачний, о создавшейся ситуации очень сожалеет. Но все, так сказать, претензии к Жевунову. На месте г-на Эскерова он бы оспорил свои права на квартиру в суде, но насколько ему известно, «одноквартирник» Аббаса уже зарегистрировал право собственности на свою недвижимость и, скорее всего, суд займет его сторону. После чего «белый» взгляд г-на Остачнего снова показал Аббасу, что тема исчерпана. Но на это раз Аббас не собирался уходить просто так, не солоно хлебавши. Он в глаза сказал Остачнему, что не слишком доверяет информации последнего о том, что Жевунов скрылся в неизвестном г-ну Остачнему направлении, потому что Аббас очень хорошо осведомлен о неформальных связях между Остачним и Жевуновым. Но даже не это вселяет в Аббаса уверенность, что г-ну Остачнему местопребывание г-на Жевунова хорошо известно, а то, что при неограниченных возможностях тестя г-на Остачнего вычислить это место не составляет ни малейшего труда. При этих словах Аббасу показалось, что непроницаемый взгляд Остачнего дрогнул. Однако он сказал, что не совсем понимает намеков гостя, однако же предлагает «заскочить через недельку», уточнив, что под понятием «неделя» подразумевается именно семь дней, а не какой-нибудь другой временной промежуток.

Но ждать семь дней Аббас не стал, а обратился к помощи Прокопича по ментовской линии и Жоры-Скальпа — по бандитской, и там, и там заявку щедро простимулировав. Подавать иск против Жевунова он не спешил, зная, что таких исков уже три десятка, и хотя уголовное дело по факту мошенничества протии Жевунова уже открыто, его поиск ведется ментами спустя рукава. Ясно было, что была указка не усердствовать, — мошенник, «кинувший» около сотни клиентов, даже не был объявлен в федеральный розыск. В этой ситуации Аббас справедливо полагал, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Подтвердил это и Остачниий, на очередной встрече с твердым взглядом (видимо, получив «добро» от высокого тестя) заявивший, что его поиски г-на Жевунова к успеху не привели, и посоветовал обратиться в правоохранительные органы.

Результат от ментов и бандитов пришел почти одновременно — видимо, и те, и те, пользовались агентурой, работающей на обе стороны. Жевунов скрывался в Самаре, вернее, жил припеваючи, официально взяв фамилию жены и став Клокиным. Аббас сел в свою «шестьсот пятидесятую», и через одиннадцать часов бешеной гонки был в городе на Волге. Жевунов-Клокин визита Аббаса явно не ждал, хотя сильно удивленным не казался. Аббасу не пришлось даже объяснять причину своего появления, потому что хозяин вынул из сейфа явно заранее подготовленные материалы, из которых ясно следовало, что деньги за квартиру Аббаса «Простор» на расчетный счет «НСХ» перечислил сполна. Венцом доказательств, что документы — не липа, была платежка с синей (настоящей, чернильной, а не рисованной на принтере!) отметкой Сбербанка об оплате. «Все претензии к господину Остачнему», — словно говорил Аббасу потный бегающий взгляд Жевунова-Клокина.

Да, Остачний был серьезной фигурой, и «наехать» на него силами, имеющимися в распоряжении Аббаса, было немыслимо. Об это прямо заявил Жора-Скальп, сказав, что в бодании с РУБОПом шансов не больше, чем у бультерьера против паровоза, а Прокопич напрямую посоветовал «забыть о бабках, потому что жизнь конкретно дороже».

— Я не знаю, почему Аббас не послушал советов умных, опытных людей, — сокрушенно крутила головой Ива. — Я тоже ему говорила: ну ее к черту, эту квартиру, забудь, это всего лишь деньги, заработаешь еще! Он соглашался, а потом вскакивал и кричал, что его никто еще в этой жизни не имел, и он не может допустить, чтобы его так поимели. И потом — я говорила, мол, заработаешь, но это я хотела поддержать его, потому что с деньгами у нас становилось все хуже и хуже. В начале 99-го он дал мне банковскую карточку и сказал: трать — не сколько хочешь, но сколько нужно, и я год проблем не знала. В конце года он сказал, что я транжира, и карточку у меня забрал. Не знаю, я ни копейки лишней не потратила. У них тогда ни с того, ни с сего натянулись отношения с Сашей Качугиным и особенно с Ритой (я предполагал, почему у Аббаса могли натянуться отношения с Ритой, но вслух, разумеется, не сказал), и Саша перестал давать Аббасу объекты. А еще он несколько раз крупно проиграл в казино, в общей сложности тысяч пятьдесят, может, больше. Год назад, думаю, он оставил бы Остачнего в покое и просто купил бы новую квартиру, но к концу 99-го денег уже не было. И — главное, это его: «Я не позволю, чтобы меня поимели, я вопрос решу». Вот и решил.

Аббас пошел к Остачнему и выложил на стол документы, полученные у Жевунова. Сказал, что суд «НСХ» однозначно проиграет, деньги придется вернуть плюс заплатить моральный ущерб. После решения суда он, Аббас Эскеров, постарается подать иск против самого Эн. Гэ. Остачнего по факту мошенничества. «Шансов немного, но нервы и репутацию я вам попорчу», — открыто заявил Аббас. Даст материал против Остачнего в газеты — в «МК» Хинштейну и в «Коммерсантъ» Тополеву. И, последнее: Аббас запишется на прием к теперь уже Министру внутренних дел Рубайло и все расскажет ему про проделки его зятя.