Страсти по Веласкесу

Даша нахмурилась:

– Ну кто? Жена, дочь, прислуга, охранник.

– Правильно! Теперь давай рассуждать. Жена отпадает, она в тот момент была на работе, и ее видели. Прислуга отсутствовала: это был не ее день.

– Тогда охранник или дочь.

– Давай разберемся с охранником. Его, кстати, зовут Аркадий. Он имел возможность убить. Все время был в доме, сновал туда сюда и мог, не вызывая подозрений, приблизиться к хозяину. Он мог убить, только зачем ему это? У него там теплое и сытное место, непыльная работа. Хозяйки днями нет дома, хозяин с постели не встает. Ну приходится ему за ним приглядывать, так за то хорошо платят. Убивать-то зачем? Для этого должна быть очень веская причина…

– Может, она и была, просто ты об этом не знаешь, – возразила Даша.

– Если даже и была! Он же должен понимать, что на него первого подумают. Если уж хотел убить, то должен был сделать это по-умному. Знаешь, этот Аркадий на дурака совсем не похож.

– Ну да… там же еще этот сосед сидел. Он бы обязательно кровь на одежде заметил.

– Кстати о крови! Никаких озер крови там не было!

– Как это? Писали же, что его просто истыкали ножом.

– После смерти! Обрати на это внимание. Уже тогда, когда он был мертв. И это еще одно доказательство невиновности охранника. Зачем ему эти страсти? Он ударил бы один раз, но наверняка.

– Кто-то здорово этого Фризена не любил…

– Или сначала очень любил, а потом вдруг возненавидел.

– Ты это про Лизу?

– А про кого ж еще? Даш, послушай, а ведь это точно она! Не знаю, как у остальных, но у нее был очень серьезный мотив. К тому же Лизавета – взбалмошная и неуравновешенная девица, способная на неожиданные поступки. Она обожала отца и его женитьбу на Елене восприняла как предательство. Скажешь, не повод?

Дарья пожала плечами:

– Повод, конечно. Только что в этом нового? Ее и так подозревают… Но как она попала в дом?

– Вот! Ради этого я к тебе и приехала! Лиза уже была в доме! До убийства! Ее впустил туда охранник.

Подруга ничего не сказала, лишь посмотрела на меня, как на больную.

– Даша, я говорю правду. Все так и было. Послушай, что я тебе расскажу. Тут на днях я была в Спасосвятительном переулке и случайно забрела на задворки дома, в котором находится квартира Фризена. Пока там все осматривала, познакомилась с двумя девочками. Представляешь, они видели, как через окно в эту квартиру влез сначала мужчина, а потом женщина. Тогда мне не удалось их толком расспросить, они убежали, поэтому я позже поехала туда еще раз. И вот что мне удалось узнать… В тот день, когда мне впервые позвонила Лиза, во дворе появился сначала мужчина. Подкатил бочку под окно и влез. Потом прибежала девушка… они ее назвали тетей, но для них любой, кто немного старше, уже не тетя. Девушка запрыгнула на бочку и тоже нырнула в окно. Прошло совсем немного времени, подружки по-прежнему играли в кустах, как открылось совсем другое окно, и из него на землю спрыгнул все тот же мужчина. Он сбегал к бочке, перекатил ее на новое место и помог выбраться из окна девушке, а бочку отшвырнул к забору.

– Путано все как-то. Тебе не кажется, что все это детские фантазии?

– Не кажется! То окно, в которое они влезли, ведет в кабинет. На полу возле него была рассыпана земля. Помнишь, я рассказывала тебе, как Елена разозлилась… Так вот, та земля вывалилась из цветочного горшка, который кто-то из визитеров ненароком перевернул. А что касается другого окна… Понимаешь, когда мы заглядывали в большую гостиную, Елена сказала, что они ею не пользуются с тех пор, как заболел муж. А между тем створка французского окна была всего лишь притворена, причем так неловко, что защемила штору. Не думаю, что такая неряшливость у них в обычае. Квартира огромная, но в каждой комнате все, вплоть до мельчайшей безделушки, вылизано до блеска.

– И чем все кончилось?

– Мужчина взял девушку под руку, и они ушли. Тут девочек позвали с прогулки, и они забыли про эту странную пару.

– С чего ты взяла, что это была Лиза с охранником?

– А кто ж еще? Примерно в это время Лиза звонила мне и кричала, что находится в квартире своего отца. Если даже все остальное она придумала, адрес-то назвала правильно. А теперь касательно охранника… внимание девочек привлекла прическа этого мужчины. У него были непривычно длинные волосы. К твоему сведению, у этого Аркадия темные кудри до плеч.

– На мой взгляд, не очень убедительно, но спорить не буду. И что все это значит?

– То, что убийство спланировали и совершили Лиза с охранником.

Даша скептически скривилась.

– Ты не морщись, а слушай и вникай. Сначала эта парочка залезла в квартиру в Спасосвятительском переулке. Можешь не спрашивать меня, зачем они это сделали, я не знаю! А потом поехали в Зубовку. Лизавета через лаз проникла в дом и спряталась там.

– И что, ее никто не обнаружил?

– И кто, по-твоему, мог ее обнаружить? Елена наезжала не каждый день, уборщица бывала и того реже. Дом огромный, комнат много, в некоторые, я думаю, подолгу не заглядывают.

– Хорошо, допустим, ты права.

– Я действительно права!

– Если объяснишь мне одну простую вещь! Зачем Лиза тебе звонила?

– И объяснять нечего! Ей нужно было исчезнуть, но не просто так, а чтобы это заметили. Она готовила почву для будущего убийства. Все должно было выглядеть, как звенья одной цепи. Сначала похищают дочь, потом убивают отца. Две невинные жертвы.

– Тогда ей нужно было звонить не тебе, а своим хорошим знакомым.

– Ошибаешься, именно мне. Хороший знакомый может сдуру заявить в милицию или, того хуже, сам отправиться выручать подругу из беды. А я человек сторонний, мне ее проблемы до фонаря, и никого искать я не побегу. Другое дело, что в нужный момент, когда газеты запестрят сообщениями об убийстве известного предпринимателя, я, конечно, вспомню о странном звонке, и это будет очень кстати.

– Она тебе два раза звонила. Не забыла?

– Второй звонок раздался, когда я стояла у забора, и это мог быть всего лишь отвлекающий маневр. Дом высокий, Лиза могла случайно заметить из окна верхнего этажа, что я нахожусь рядом с лазом, и постаралась побыстрее убрать меня с опасного места. Ей совсем не хотелось, чтоб я догадалась, что кто-то имеет привычку покидать участок таким путем.

– Допустим, ты права. И что собираешься делать со всеми этими фактами?

– Поеду в Зубовку. Прямо сейчас.

– Зачем?!

– Чувствую, она там, в доме. Лучшего места ей не найти. Никому и в голову не придет, что она может прятаться там. Идеальное место, чтобы отсидеться.

Дарья нервно заерзала на своем диване:

– Послушай, подруга. Не нужно тебе туда ездить! Какой в этом смысл?

Я прекрасно понимала беспокойство Даши, но уговорить меня отказаться от своей затеи, было уже невозможно:

– Не нужно ей было втягивать меня в эти игры. Прекрасно знаешь, я терпеть не могу, когда из меня делают дуру.

В Зубовку я приехала значительно позже, чем рассчитывала. Сначала меня задержала Дарья. Ей вдруг взбрело в голову перед отъездом напоить меня кофе с бутербродами. Как я ни отказывалась, как ни уверяла, что не голодна, подруга стояла на своем. После долгих препирательств мы сошлись на том, что я по-быстрому выпью кофе, причем без всяких бутербродов, и отчалю. Едва мы успокоились, как тут вдруг выяснилось, что кофе у Даши кончился. Только я успела обрадоваться такой удаче, как подруга швырнула пустую банку в ведро и метнулась к выходу.

– Куда ты, ненормальная? – успела я крикнуть ей в спину.

– К соседке. Она все равно еще не спит. Не волнуйся, я мигом.

Дашин «миг» растянулся на добрых пятнадцать минут. Кипя от злости, я несколько раз порывалась уйти, но всякий раз меня останавливало нежелание обидеть Дашу. В конце концов лишние пятнадцать минут – двадцать минут для меня ничего не решают, а Дарья так суетилась исключительно потому, что пыталась проявить заботу обо мне. Конечно, все эти мысли я держала при себе и, когда она, красная и запыхавшаяся, ворвалась в квартиру, не преминула накинуться на нее с упреком: