Дневник его любовницы, или Дети лета
Дневник его любовницы, или Дети лета читать книгу онлайн
Она - любовница известного писателя. Она - его тень, отражение его успехов. Что и говорить - незавидная доля. Ей трудно примириться с тем, что она всегда на втором плане, что ее скрывают от глаз знакомых, родных, друзей, что она моложе, красивее и талантливее его жены. Это несправедливо. Но мужчины редко жаждут перемен. Устоявшаяся жизнь для них гораздо важнее неопределенных перспектив. Что делать? Ей придется брать инициативу в свои руки. Ведь жизнь только одна, и это ее жизнь…
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
– Я сам знаю, что со мной, – сказал я вслух.
– Что с тобой? – повторил издатель мои последние слова.
– Не скажу, – ответил я себе под нос.
– Что-что? Не шепчи!
– Не скажу, – повторил я громче. Спохватился и быстро добавил:
– Ничего страшного. Не волнуйся.
– Ты надолго выпал из ритма? – спросил издатель после небольшой паузы.
«Навсегда», – хотел ответить я. Но не ответил.
– Антон! – позвал издатель.
– Тут я.
– Ты что, пьян?
Я хотел рассмеяться, но на это не хватило сил.
– Я не пьян, – ответил я. – Я болен.
– Только этим я и могу оправдать твой последний шедевр, – заявил издатель недовольным тоном. Ясно. Он считает, что я отправил ему на сайте собственную нетленку. Ну, правильно. Я ведь не написал сопроводительную записку. Сашка велела обойтись без авторских рекламаций, вот я и обошелся.
– Что за лабуду ты мне прислал? – продолжал издатель недовольно.
– Тебе не понравилось?
Издатель громко фыркнул. Я снова поморщился и немного отодвинул трубку от уха.
– Это, дружочек, мягко сказано. До конца эту фигню я читать, естественно, не стал…
– Естественно, – прошептал я.
– …хватило десяти страниц.
Я молча улыбнулся. Я, оказывается, специалист по прогнозам. Если издатель употребит еще слово «любительщина»…
– Любительщина! – припечатал издатель, и я слабо хмыкнул. Прогноз синоптиков сбылся на сто процентов. Бедная Сашка.
– Не узнаю тебя! – продолжал бушевать издатель. – Что за язык?! Ты, что, собрался редактировать Большую Советскую Энциклопедию? А герой? С каких пор твои герои стали разговаривать в такой жуткой, претенциозной манере? Печатать этот бред я, разумеется, не стану. Антон, встряхнись! Может, тебе нужно немного отдохнуть?
– Марк, это не мой роман, – прервал я издателя. Он говорил чересчур громко.
Издатель подавился не сказанными словами.
– Не твой? – переспросил он все еще ворчливо, но в его голосе сквозило явное облегчение. – Тогда какого черта ты прислал его на мой сайт?
– Мне нужно было знать твое мнение, – ответил я.
– Узнал? – осведомился издатель.
– Узнал, – подтвердил я.
– Надеюсь, больше ты таких сюрпризов подбрасывать мне не станешь.
– Не стану, – согласился я. – Только у меня к тебе есть еще одна просьба.
– Нахал, – ответил издатель, но уже беззлобно. Он убедился, что лучшая лошадка-призер не вывихнула колено, и это его очень обрадовало.
– Скинь свое мнение на мой сайт с пометкой «для Саши», – попросил я.
– А-а-а! – догадался издатель. – Молодой и начинающий?
– Вот-вот, – ответил я.
– Не мог отказать? – продолжал дедуктировать издатель. – Попросили через хороших знакомых и все такое прочее?
– Ты просто ясновидящий, – ответил я.
Издатель фыркнул.
– Черт с тобой, сделаю. Только я припечатаю пожестче, лады?
– Лады.
– Нечего молодому человеку зря время терять. Нет у него дарования книжки писать, пускай переключится на что-то другое. Общественно полезное.
– Вот так и напиши, – сказал я.
– Сам не мог сказать? – поинтересовался издатель.
– Мое мнение не считается авторитетным.
– Да ну? – не поверил издатель. – Почему?
– Сам знаешь, – ответил я. – Интриги, профессиональная зависть к молодому таланту и тому подобное…
Издатель громко вздохнул.
– Ох, уж эти мне самолюбивые таланты, – сказал он. – Знаешь, что плохо? Чем меньше таланта, тем больше самолюбия. Ладно, выручу. Но больше мне подобных опусов не присылай.
– Никогда, – пообещал я твердо.
– Теперь о главном.
Я внутренне подобрался. Знаю, что он сейчас спросит, но не знаю, что ему ответить.
– Когда ты закончишь свой роман?
Вот оно. Этого вопроса я и опасался. Мой роман застрял на двести восьмидесятой странице, и вытащить его оттуда не суждено.
Что ж, это в какой-то степени роднит меня с Диккенсом.(1) Приятное родство, черт возьми.
– Антон! – позвал издатель. Я вздрогнул и пришел в себя.
– Марк, я не знаю когда.
– Ничего себе, – возмутился издатель. – Как это понимать?
– Я завис, – объяснил я как мог.
– Что значит «завис»?
– Ну, не идет книга дальше. При всем моем желании не идет.
– На какой странице ты завис? – спросил издатель.
– На двухсот восьмидесятой.
Издатель облегченно вздохнул.
– Ну, это пустяки. Еще сорок-пятьдесят страниц максимум…
– Не идут они у меня, – повторил я. – Эти сорок-пятьдесят страниц.
– Могу подсобить, – предложил издатель. – Присылай то, что смог наваять, я посажу за компьютер своего редактора… Парень способный, твои книжки наизусть знает, сможет дописать в нужном литературном ключе и нужным литературным языком. Ты только набросай вкратце развязку.
Я снова вытер левой рукой испарину на лбу.
– Марк, ты же знаешь, я против таких подтасовок.
– А что прикажешь делать, если ты «завис»? – язвительно осведомился издатель. – У меня, между прочим, не богадельня! У меня, между прочим, плановое производство! У меня договор с типографией, и книжка твоя там значится! И предоплата, между прочим, произведена! Ты что, с неба упал?
Я почувствовал стыд за свою беспомощность. Действительно, почему мои проблемы должны выбивать из привычного ритма жизнь других людей?
– Марк, я постараюсь, – сказал я тихо.
– Не слышу! – громыхнул издатель, как олимпийский небожитель.
– Я постараюсь! – ответил я громко, собрав в кулак все свои силы. – Сяду и допишу!
– Вот так! – поддержал издатель с энтузиазмом. – Это уже деловой разговор! А то раскис, расклеился, у него горлышко болит, он не в силах конец дописать! Что б я этого больше не слышал!
– Хорошо, – ответил я послушно.
– Допишешь роман – и гуляй до августа. В конце сентября у нас по графику новая книга. До нового года должна уже выйти. Ты все помнишь?
Я не помнил ничего, но информацию воспринял.
– Я все понял, – ответил я, изменив формулировку.
– Вот и славно. Ладно, не буду тебя отвлекать. Сброшу на твой сайт рецензию, только на резкость не обижайся.
– Не обижусь, – ответил я. И позвал:
– Марк!
– Ау, – откликнулся он.
– Какое сегодня число?
Минуту длилось изумленное молчание. Потом издатель выпал из комы и негромко сказал:
– Ничего себе…
– Я на даче, – поторопился я с объяснениями. – Закопаться в глуши, общаться не с кем, вот и потерялся во времени…
– А ты телевизор иногда включай, – посоветовал Марк. – Тогда не потеряешься.
Я разозлился:
– Так ты ответишь, какое сегодня число, или мне телевизор включить?
– Двадцать девятое июня, – ответил издатель и разъединил связь.
Я вернул трубку обратно на тумбочку.
Двадцать девятое июня!
Интересно, это много или мало? Сколько времени я уже без пищи? Неделю? Десять дней? Больше?
Не помню.
Тем не мене, звонок издателя оказал на меня самое благодатное влияние. Голова немного прояснилась, я вылез из кровати и направился к кабинету.
Идти было тяжело. Меня водило из стороны в сторону, как пьяного, ноги ослабели до такой степени, что несколько раз подламывались, и я больно бился коленной чашечкой о твердый паркет.
Все же до кабинета я кое-как дополз.
Уселся за стол, краем глаза зацепившись за кожаную тетрадь, лежавшую на прежнем месте. Торопливо отвел взгляд и включил машину.
«Пентюх» начал грузиться с привычным скрежетом, которое я почему-то воспринял, как радостное. Застоялся мой старый конек-горбунок.
Я ждал конца загрузки и с тоской ощущал пустоту в голове.
Нет, ничего у меня не получится. Сегодняшний день не добавит к имеющимся двумстам восьмидесяти страницам ни одного печатного символа.
«Пентюх» заморгал единственным взглядом монитора и озабоченно спросил:
– Кто это?
– Это я, твой хозяин, – ответил я. – Не узнал?
Монитор слегка затуманился. «Пентюх» пытался сообразить, как вести себя с незнакомым человеком, называющим себя его хозяином.