Мертвый сезон в агентстве Глория

Кажется, такой расклад удовлетворил все стороны. Бояров приказал подать традиционную бутылку шампанского, завершающую серьезный деловой договор, после чего компаньоны обменялись рукопожатиями и покинули бояровский офис.

Во дворе Коновалов неожиданно поинтересовался.

– Как у вас со временем, Алексей Петрович?

– Хотите еще добавить? – хмыкнул тот.

– Так для меня эта шампань что слону дробинка! – рассмеялся Коновалов.

– И что предлагаете?

– Есть, знаете ли, одно маленькое, но очень приятное кафе…

– Далеко?

– В районе храма Христа Спасителя.

– Уж не «Жемчужина» ли?

– Как догадались?

– А в том районе ничего лучше и нет. Не к «Пескарям» же на Зубовскую… Но это на мой вкус.

– Кажется, они у нас совпадают. Ну так как?

И едва Кротов развел руками, соглашаясь, к Коновалову тут же подкатила черная «Волга» в специсполнении, утыканная антеннами и увешанная дополнительными фарами и мигалкой. Распахнулись дверцы, и за спиной Коновалова выросли два телохранителя.

– Прошу, Алексей Петрович, – пригласил Коновалов.

– Лучше я поеду следом. – Кротов кивнул на свой белый «мерседес» представительского класса.

– Богато живете! – хмыкнул Коновалов.

– Ну уж, не вам говорить! – поощрительно засмеялся Кротов, показывая на громадный джип, пристроившийся за «Волгой»…

В кафе господина Коновалова ждали. Встречать вышел сам директор. Видимо, Григорий Степанович предупредил о своем прибытии из машины.

Директор провел гостей в уютный кабинет, в котором был накрыт стол на две персоны. Коновалов оглядел стол, поощрительно похлопал директора по плечу:

– Ты, Жора, за какие-то десять минут превзошел сам себя!

– Всегда рады! Всегда рады вам, Григорий Степанович! – расцвел директор.

– Шагай.

– Выпили по первой, закусили, пошла и вторая.

– Смотрю на вас и гадаю, Алексей Петрович, – начал разговор Коновалов, – где я мог вас видеть?

– Я редко, но общаюсь с доктором Штилем.

– Да нет, – отмахнулся Григорий Степанович. – Штиль мне все уши прожужжал о вас, познакомить хотел, да все как-то не получалось. Все какие-то дела-делишки… Видел я вас лет пять-шесть назад. Может быть, и больше. Но где, при каких обстоятельствах, ума не приложу! Не напомните?

Алексей помолчал, обдумывая, напоминать ли собеседнику их давнюю встречу или промолчать, но, взвесив все «за» и «против» и решив, что лучше уж напомнит он, нежели какой-то доброхот, ответил:

– Вы ошиблись на два года. Наша мимолетная встреча произошла восемь лет назад в станционном ресторанчике далекого сибирского поселка под названием…

– Стоп! – воскликнул Григорий Петрович. – Вспомнил! Слава Япончик!

– В ресторанчике поздравлял вас с досрочным освобождением не только Япончик. Людей было много, – сказал Алексей.

– Но именно Слава предложил мне пожать вашу руку. Вашу, не чью-то другую! Не вы ли, Алексей Петрович, постарались тогда с моим досрочным освобождением?

– Вероятно, вы не преминули спросить об этом Иванькова?

– Он уклонился от ответа.

– Да, Слава умел и умеет молчать, – отдал должное крупнейшему воровскому авторитету Кротов.

Григорий Степанович долго смотрел в спокойные глаза Алексея, вздохнул:

– Вы тоже умеете молчать… Кто вы, Алексей Петрович?

– По натуре?

– Хотя бы.

– Игрок.

– В каком смысле?

– В любом.

– Карты, казино, бега, бильярд?

– И это было. Бывает и теперь. Но гораздо реже. Как бы выразиться поточнее. Я игрок по жизни.

– Тоже профессия, – задумчиво ответил Григорий Степанович. – Но очень рискованная. Не играете ли вы и теперь, со мной?

– С вами теперь я пью коньяк. Поверьте, это немало.

– Ценю людей, имеющих собственное достоинство… Игрок по жизни! Отлично!

– У меня создается такое впечатление, что вы в чем-то меня подозреваете. И в чем-то нехорошем.

– Мне не составит труда навести о вас справки.

– Ничего не получится! – улыбнулся Алексей. – Вам наврут с три короба кому это выгодно или же промолчат, как в свое время промолчал и Слава Япончик. Я исполнительный директор фирмы «Феникс». И это истинная правда. А если что-то вам во мне не нравится, спрашивайте – отвечу.

– Вы владеете иностранными языками?

– Английским и французским.

– МГИМО?

– Юридический и археологический.

– Археологический-то вам на кой сдался? – удивился Коновалов.

– Не скажите, – с воодушевлением возразил Алексей. – Археология – удивительная наука! Слыхали о Генрихе Шлимане?

– Вел раскопки в Трое. Золото Шлимана! Оно, между прочим, у нас, в питерских подвалах!

– Видел. И даже щупал.

– Вот бы и мне пощупать! – рассмеялся Григорий Степанович.

– Можно устроить.

– В самом деле?

– Вы нерядовой человек. Депутат Госдумы! Ваша благотворительная деятельность известна всей России!

– Валяйте, валяйте, – усмехнулся Коновалов. – Вы что, газет не читаете, телевизор не смотрите? Я для России в первую очередь миллиардер, глава криминальной империи, вор и преступник!

Алексей с видимым любопытством и даже уважением посмотрел на Коновалова:

– В вашей биографии, Григорий Степанович, ни о чем таком не сказано. А сказано, что вы окончили философский факультет МГУ, были несправедливо осуждены за политические убеждения и теперь занимаете пост генерального директора строительной фирмы.

– Вы интересовались моей биографией?

– Почему бы и не поинтересоваться кандидатом в депутаты Госдумы человеку, проживающему в округе, где вы баллотировались? – вопросом на вопрос ответил Алексей. – Я ваш избиратель, Григорий Степанович.

– И как голосовали? За меня или против?

– За вас.

– По-моему, вы вообще не голосовали, – с иронией сказал Коновалов.

– Я законопослушный гражданин. Голосовал. И именно за вас.

– Почему именно за меня?

– Не вы, а я не забыл давнишней нашей встречи в ресторанчике станции Решоты Красноярского края.

– Тогда я ваш двойной должник, Алексей Петрович… Ваше здоровье!

– Ваше!

Некоторое время они молчали, занятые закуской, потом Коновалов отложил вилку, пригляделся к Алексею.