Мертвый сезон в агентстве Глория

У Нелли в этой связи, вероятно, возникли вопросы, которые она поначалу не решалась задавать, но в конце концов все свела к одному, который в ее устах выглядел совсем не наивно.

– Ответьте мне, мои… дяди и в самом деле вели… неправедный образ жизни, как я уже успела наслушаться?

Турецкий с Грязновым переглянулись, и Александр Борисович утвердительно кивнул:

– Да, хоть это мне и неприятно именно сейчас вам говорить.

– А я могла бы… ну, узнать об этом подробнее?

– Не уверен, что вам это нужно, милая вы моя, но… А кто из них двоих вас конкретно интересует?

– Теперь дядя Жорж, – твердо ответила она.

– Мы посмотрим с Вячеславом Ивановичем, – слегка нахмурился Турецкий. – Хотя вам от этого не станет легче жить.

– И тем не менее, – настаивала она.

– Хорошо, посмотрим… Но я не исключаю, что, вернувшись в Нью-Йорк, вы перемените свое решение. Не буду вас больше задерживать. Еще раз прошу принять мои самые искренние соболезнования…

Нелли перешла в машину, где ее ожидали охранники, а Грязнов с Турецким уехали в Генпрокуратуру, куда Константин Дмитриевич уже пригласил и Дениса, которому, по его замыслам, теперь отводилась главная роль.

Инструктаж длился сравнительно недолго.

Вся программа пребывания группы Дениса в Нью-Йорке, в сущности, сводилась к четырем пунктам:

1) охрана Нелли Гаспарян;

2) выход на Жоржа Вартановича и с его помощью розыск Комара;

3) розыск Валерия Комара – для передачи его российским следственным органам (как – это отдельный вопрос);

4) оказание помощи полиции Соединенных Штатов в розыске и задержании убийц-мусульман, бывших в Москве и останавливавшихся в «Метрополе».

В третьем и четвертом пунктах Меркулов надеялся на помощь американской юстиции в лице «старого друга мистера Костьи» Джеми Эванс, соответственно министра юстиции и одновременно генпрокурора США. С госпожой Эванс Денис был уже знаком во время предыдущих служебных командировок в Штаты. Естественно, что и Меркулов на всякий случай предупредил обращение к ней Грязнова-младшего телефонным звонком. Миссис Эванс немедленно вспомнила способного юношу, посещавшего ее офис вместе с «мистером Турецки». И вообще была рада звонку «старого друга». Да, она в курсе грязной истории с ценностями Гохрана, которую ухитрились осуществить международные аферисты – воистину преступность не имеет национальности! Меркулову оставалось лишь тяжко вздохнуть…

Григорий Степанович Коновалов давно уже собирался осуществить свой заманчивый план: поселить собственных соратников в одном престижном месте. Когда-нибудь, уверенно полагал он, такой поселок сам собой вырастет в некий райский городок по типу того, о чем, возможно, тоже думал, то так и не осуществил товарищ Сталин. Правда, великий вождь всех народов, будучи человеком несомненно умным, не доверял своим соратникам и имел к тому все основания. Коновалов же не собирался повторять ошибок вождя. Он был уверен, что живущие в достатке и одной большой компанией люди легче управляемы. Поэтому каждый должен был иметь прекрасный особняк со всеми мыслимыми удобствами и не тесниться на каких-то пятнадцати сотках, а по меньшей мере раскинуться на весь гектар.

По некоторым данным такая возможность появилась. Когда Григорию Степановичу доложили, что Бояров каким-то образом получил документы, разрешающие ему развернуть крупное строительство в районе Николиной Горы, Коновалов тут же пригласил к себе Штиля.

– Слыхал, ученый, какой куш Боярин-то оторвал?

– Если речь о строительстве особняков по Рублево-Успенскому шоссе, то слышал.

– А почему молчал? Почему я не знаю?– удивился Коновалов.

– Я, Григорий Степанович, занимаюсь глобальными задачами. А это вопросы частные. Тактические. Если у вас проснулся интерес в данном направлении, могу дать пару практических советов.

– Понятно, – хмыкнул Коновалов. Великий теоретик конечно же презирал земные проблемы, оставаясь при этом сугубым практиком, если это было ему выгодно. – Давай выкладывай свой источник информации. Сравним, нет ли туфты.

– Какая же может быть туфта, – засмеялся Штиль, – если мне об этом сообщил сам исполнительный директор «Феникса»! Тот, у которого все права на строительство. Кротов его фамилия.

– Погоди, не понимаю. При чем здесь «Феникс», если строит Бояров?

– А землица-то принадлежит Кротову!

– Да?… Знакомое что-то… От кого слышал, не напомнишь?

Штиль снова засмеялся:

– Да от меня же, Григорий Степанович! Я разок попытался было познакомить вас, но… Вы же человек занятой! У вас время расписано по минутам! Опять же проблемы государственного устройства, экономика будущего…

– Ладно, ладно, – морщась, отмахнулся Коновалов от больно уж откровенной лести, правда высказываемой языком суровой истины. – Ты мне вот что объясни, раз оказался в курсе… Фирма-то у твоего Кротова – да? – получается небогатая? Если не сама строит, а уступила подряд Боярову?

– Верно подметили, Григорий Степанович. И в этой связи все дивиденды от строительства будут практически принадлежать Николаю Андреевичу.

– Ну поскольку ты сам вызвался, поезжай, Эдуард, к Боярову и договаривайся с ним. О чем, скажу, – решил Коновалов.

– Вы действительно считаете, Григорий Степанович, что это дело стратегического значения? – с ехидцей спросил Штиль.

– Считаю, – купился-таки Коновалов.

– Тогда им должны и заняться лично вы! – торжествующе провозгласил Штиль. – Мне Бояров определенно откажет.

– Подожди, – словно от мухи, отмахнулся Коновалов. – Они небось из финского кирпича собираются строить? Не в курсе?

– Бояров, ежели пожелает, получит теперь любой кирпич.

– Он ничего не получит, если не согласится с моими условиями. Навар пополам и семьдесят процентов особняков – наша собственность.

– Не выйдет, – отрицательно помотал головой Штиль.

– Это почему же? – фыркнул с презрением Коновалов.

– Фирма «Феникс» работает под «крышей» ФСБ. Это мне доподлинно известно.

– Да хоть под самим президентом! А кирпич не пойдет! Но если даже и пойдет, то не дойдет! Гарантия.