Мертвый сезон в агентстве Глория

– Именно потому, что я не располагаю вашими возможностями, Григорий Степанович, считаю мою поездку для вручения вашего меморандума господам Боярову и Кротову абсолютно бессмысленной, – вежливо, но достаточно твердо заявил доктор Штиль, потеряв всякий интерес к своему собеседнику.

Кому– нибудь другому Григорий Степанович нипочем не простил бы подобной дерзости, но Эдуард Эдуардович, по его убеждению, был, говоря языком классика, голова. Поэтому, немного поразмыслив, Коновалов пришел к выводу, что ученый прав. А что иной раз верные свои мысли выражает, не сильно заботясь о почтительности, так на то он и есть интеллигент. У них у всех всегда мозги немного набок и не согласуются с устной речью. Понимать надо такие слабости…

– Хорошо, – миролюбиво заметил Коновалов. – Сам займусь.

Идея насчет строительства особняков на Николиной Горе, которые, к слову, никогда там не будут построены, была воспринята Кротовым поначалу неодобрительно. Алексей Петрович считал себя человеком конкретного дела, решающим реальные и вполне конкретные же задачи. Например, отыскать ценности Гохрана. Тяжело? Может, и невыполнимо! Но это – задача. Поэтому при первом же удобном случае он обратился к Турецкому.

– На кой черт, не знаешь? – В свой вопрос Алексей Петрович вложил все свои сомнения.

– Вот ты часто говорил, что тебе нравится якшаться со Штилем. Что эти якшанья… можно так сказать?

– Нельзя, нет такого слова. Но я понял, о чем ты.

– И слава богу. Значит, можешь себе представить, что всем нам было бы очень важно, если бы ты был вхож в дом Коновалова точно так же, как в дом Штиля. Почему? Сам говоришь, что, к примеру, диадема может находиться в сейфе любого богатого человека. А если она в сейфе Коновалова? Нет, вовсе нет необходимости немедленно и тайно вскрывать этот самый сейф. Хотя и это ты способен сделать. Однако приятельские отношения с Отцом криминальной империи помогут выйти и на другие, не менее важные дела.

– Ну да, не век же терпеть Отца?

– Это во-первых. Придет и его час. А во-вторых, ты говорил, что кусок жирного пирога Коновалов не мог пронести мимо своего рта. Выходит, часть денег за похищенные драгоценности, а возможно, и часть их самих, находится в кармане Григория Степановича. Как их вернуть государству – другой вопрос, но и он тоже имеет место быть. Наконец, третье. Слава Грязнов уже давно точит зубы на этого зубра. По некоторым данным, коноваловская охрана, а если быть точнее, то самые настоящие боевики, проходят обычно курс обучения где-то в Софрине. Не то при воинской части, не то в спортклубе. А для чего им это нужно? Для каких акций? И почему так скоропалительно исчезли бывшие охранники Бояровой, которым ты со товарищи обломал рога? Не вопрос?

– Все это, конечно, очень интересно, – без всякого энтузиазма ответил Кротов, – но как-то пока не сильно убеждает. Однако не будем терять времени попусту, надо, – значит, надо…

И он явился в офис Николая Андреевича Боярова ровно в три часа пополудни, как это было договорено накануне, для совместной беседы с Коноваловым.

Григорий Степанович уже сидел в кресле и курил. После короткого знакомства, во время которого Кротов прямо-таки физически ощущал на себе внимательный и словно бы что-то вспоминающий взгляд Коновалова, перешли к делу. Самому Алексею Петровичу, кстати, не надо было ничего вспоминать: не такое уж и давнее прошлое выплыло мгновенно, высветив в памяти картинку заснеженного сибирского городка и небольшого пристанционного ресторанчика в нем. Воистину пути Господни неисповедимы…

– Хочу, чтоб наш разговор, Григорий Степанович, был предельно откровенным, – начал Бояров. – Мы с моим коллегой, – он кивнул на Кротова, – отлично понимаем, что вы с вашими возможностями можете крепко затормозить строительство. Если вообще не заморозить его на неопределенное время, так?

– Ну если вы, господа, – широко улыбнулся Коновалов, – все прекрасно понимаете, то и наш разговор, то бишь базар, может оказаться весьма продуктивным.

– Итак, – ответил ему принужденной улыбкой Бояров, – ваши условия?

– Мы оплачиваем большую часть расходов. Семьдесят процентов особняков уходят в нашу собственность. Деньги, полученные от реализации, пополам.

– Поясните, пожалуйста, – вмешался Кротов, – что означает «большая часть»?

– Процентов семьдесят – восемьдесят полагаю. Если вас это не устраивает, мы можем полностью оплатить все затраты на строительство.

– А мы – это кто? – снова спросил Кротов.

Теперь уже Григорий Степанович вопросительно уставился на Боярова.

– Я был уверен, Николай Андреевич, что ваш коллега в курсе…

– А я полагал, что удобнее это сделать вам самому, – ответил Бояров. – Так надежнее. Да я мог бы что-то важное и упустить.

– Мы – это объединение банков и строительных фирм. Холдинг такой, понимаете ли, – пояснил Коновалов.

– А поточнее нельзя? – учтиво продолжал настаивать Кротов.

– Отчего же?… – Коновалов поиграл густыми бровями. – Банки «Восток», «Прогресс», «Альфа»… Фирмы «Меркурий», «Россия», «Строитель»… Достаточно на первый случай?

– Вполне. Известно и устойчиво. Однако, если вы оплачиваете все затраты, могут соответственно измениться и условия раздела?

– Правильно мыслите, Алексей Петрович, – кивнул Коновалов.

– Иными словами, все строения вместе с землей переходят в вашу собственность?

– За это вы получаете основной процент с продажи и земли и дач. Поверьте, в накладе не останетесь.

Но Кротов лишь в сомнении покачал головой и взглянул на Боярова.

– А вы что на это скажете, Николай Андреевич?

– Благодарю, – буркнул Бояров. – Вспомнили наконец-то и про меня. Оно конечно, мой карман пожиже вашего, Григорий Степанович, но мое хозяйство также имеет свой интерес. Половина особняков моя. От этого пункта давайте и будем решать все остальные вопросы.

– Не многовато ли? – странно прищурился Коновалов.

– В самый раз, – довольно категорично ответил Бояров.

Такое положение дел, видно, никак не устраивало Коновалова, поэтому он затеял торг, постепенно снижая свои требования. И в результате остановились на шестидесяти процентах – для него. Столько же он и вложит в строительство. А сорок процентов отходили Боярову и фирме «Феникс», которую представлял Кротов. Правда, и тут Коновалов выторговал для себя приоритетное право: в случае продажи сданных под ключ особняков Бояровым или фирмой право «первой ночи» остается за Григорием Степановичем. Он будет первым покупателем.