Смерть под кактусом.

Но радовалась я рано. Крадучись, мы направились к пожарной лестнице, но, по счастью, не успели выйти на открытое место. Из-за корпуса показались двое. Они шли неторопливо, будто прогуливаясь, однако не нужно было обладать большой фантазией, чтобы понять, зачем эти мрачные ребята кружат вокруг корпуса в такой ранний час. Сжавшись в комок, мы замерли, пережидая, когда парочка скроется за углом. Выйди мы на минуту раньше — столкнулись бы с ними нос к носу. Теперь тянуть было опасно, иначе они сделают очередной круг и снова окажутся возле лестницы.

Я взлетела на четвертый этаж, как чемпион мира по скоростному подъему по пожарным лестницам. Мегрэнь не отстала ни на мгновение — не успела я перекинуть вторую ногу через перила балкона, как Тайка оказалась тут же. Шикая и предупреждающе грозя друг другу пальцами, мы осторожно заглянули в спальню. В номере царила тишина. Тайка первым делом стянула покрывало с кровати, я одобрительно кивнула и на цыпочках прокралась к двери. Тихонечко ее приоткрыв, выглянула в гостиную.

Сладко посапывая, Федя и Игорь мирно спали на одной подушке. Плед валялся на полу, и мальчики зябко жались друг к дружке. Я приблизилась к дивану и аккуратно положила под бок Феде ключи от коттеджа. Потом подняла плед и осторожно прикрыла спящих. Умилительная картина — они спали почти в обнимку, а ведь не так давно испепеляли друг друга свирепыми взглядами! Вот бы их сфотографировать и им же потом... На этой мысли я охнула и торопливо зажала рот ладонью. Не сводя глаз с дивана, торопливо попятилась в спальню и плотно прикрыла за собой дверь.

Мегрэнь уже успела скинуть куртку и, сидя на кровати, расшнуровывала кроссовки. Увидев выражение моего лица, она бросила это занятие и испуганно вытаращила глаза. Я молча подняла указательный палец вверх. Тайка задрала голову, увидела зеркало и сделала то же самое, что и я: торопливо зажала ладонью рот. Однако паниковать уже было поздно. Если камера наверху все это время работала, наше отсутствие скрыть уже не удастся.

— Господи, мы совсем о ней позабыли... — в отчаянии прошептала Мегрэнь. — А если она в темноте тоже снимает?

— Спокойно, Тайка, без паники. Может, там никого и не было. — Я машинально раздевалась, размышляя о том, что делать. Подняться на чердак? Неизвестно, кто там может оказаться. Или по-быстрому сляпать легенду?

— Может, нам подняться на чердак? — робко спросила Мегрэнь. — Если там никого, вынуть кассету...

— Это если никого... — начала я, но вдруг из гостиной раздался скрип диванных пружин, и кто-то сладко потянулся.

Я бросила взгляд на часы: семь десять, через пятьдесят минут уже начнется завтрак. По полу гостиной зашлепали чьи-то босые ноги... В то же мгновение мы с Мегрэнью уже лежали по одеялом, зябко натянув его до самых подбородков. Под дверью раздалось слабое шкрябание, вероятно имитирующее стук, дверь скрипнула и приоткрылась. Мегрэнь спала на спине, дыша ровно и редко, иногда едва слышно всхрапывая. Я спала, свернувшись калачиком, положив кулачок под щечку, и видела радужные утренние сны...

— Эй, девчонки... — негромко окликнул Федя, — а девчонки... Пора вставать, завтрак скоро... Вы пойдете на завтрак?

Я спала безмятежно, с нетерпением ожидая, когда же Федя уберется из спальни. Но Федя, как всегда, оказался настырным. Он двинулся к кровати, а вот этого допускать как раз было нельзя: я лежала под одеялом в свитере и джинсах, Тайка и вовсе была в кроссовках. Если Федя решит пощекотать ей пятку, он будет немало удивлен...

— Кто тут? — сонным голосом пролепетала Мегрэнь, как видно пришедшая к такому же выводу. — В чем дело?

Сквозь ресницы я наблюдала, как Федина физиономия расцветает счастливой улыбкой.

— Привет... это я. Доброе утро! Почти полвосьмого, скоро завтрак... Вы идете?

Тайка откинулась на подушку и простонала:

— Мы так рано не ходим... Чуть попозже, через часок...

Федина физиономия погрустнела, и он вздохнул так, как могут вздыхать только влюбленные: покорно и безнадежно. Но из спальни все-таки убрался.

— Мегрэнь, ты свинья, — сердито зашептала я, придвинувшись к самому Тайкиному уху. — Завалилась в кроссовках, да еще на мою половину!

— Я в суматохе стороны перепутала, — принялась она оправдываться. — К тому же ты первая в кровать сиганула!

Это подругу никак не оправдывало, но я ее простила. Поскольку надеялась, что еще раз здесь ночевать не придется.

Прислушиваясь к звукам из гостиной, мы начали потихонечку стягивать одежду.

— Ты и сверху все одеяло издрызгала! — раздраженно сказала я и попыталась стряхнуть с белоснежного пододеяльника комки прилипшей грязи. — И как только ты умудряешься...

Я замолчала, удивленно разглядывая свою ладонь. Ладонь была влажной, но, что было гораздо хуже, она была красной... Мегрэнь, со смирением выслушивавшая нравоучения, приподнялась на локте и заглянула мне в лицо:

— Ты что?

Я медленно опустила руку, с ужасом ощущая в груди нарастающие позывы к рвоте. С самого детства запах свежей крови вызывал у меня тошноту.

— Господи... Ты что, порезалась?

— Нет... — я судорожно пыталась понять, откуда это взялось, — не знаю...

Тут что-то промелькнуло перед глазами, послышался едва различимый шлепок, и на пододеяльнике появилось еще одно кровавое пятно. Мы подняли головы. Угол висевшего на потолке зеркала покрылся сеткой мелких трещин, на которых гроздьями собирались кровавые капли.

Потолок и стены спальни мягко закачались и поплыли... Я скатилась с кровати и закричала...

— Света, Света, что случилось?! — кто-то настойчиво тянул меня за запястья. — Да принеси же ты воды наконец! — Голос принадлежал Феде. — Света, откуда кровь? Да в чем дело, в конце концов?

Федя перестал меня трясти и сунул стакан с водой. Наверное, именно этого мне и не хватало, я жадно схватила стакан и стала пить. Руки тряслись, половину я вылила на себя, но сразу стало легче.

— Где Тайка?

— Не волнуйся, вот она... ревет... Девчонки, что случилось? Порезались, что ли? — в своих фантазиях Федя недалеко от Тайки ушел.

Я рукой сдвинула Федю в сторону и поднялась. Мегрэнь сидела на полу с другой стороны кровати и, яростно стуча зубами о стекло, пила воду. Рядом на корточках сидел заспанный растрепанный Игорь, хлопая на нее ошалелыми глазами. Увидев меня, Мегрэнь судорожно вздохнула, отставила стакан и встала. Мы смотрели друг другу в глаза и думали об одном и том же...

— Из-за чего шум-то? — хмуро буркнул Игорь, глядя на нас по очереди.

Федя с недоумением пожал плечами. Тайка с раздражением ткнула пальцем:

— Ну неужели вы не видите?

-Что?

-Где?

— Куда глядеть-то? На потолок? И что там? Ничего не вижу...

Тайка раздраженно сморщилась, схватила обоих за плечи и развернула:

— Да вот же!

Несколько минут они одинаково кривили губы и моргали. Наконец Федя развел руками и скептически протянул:

— Вы что же, решили, что это кровь? — Мы с Тайкой уверенно кивнули. — На мой взгляд, предположение весьма притянутое... Скорее всего, это краска.

— Понюхай... — прорычала я, указывая на перепачканный пододеяльник.

— У меня насморк, — ответил Федя.

Игорь хмыкнул и, окинув нас быстрым взглядом, встал коленом на кровать и потянулся к пятнам. Когда он повернулся, на лице ясно читалась растерянность. Тут Федя дрогнул:

— Ну не может же, в самом деле...

— Надо проверить, — внезапно охрипшим голосом закаркала подруга. — В любом случае я не согласна спать в грязной кровати...

Ребята переглянулись. Я по привычке двинулась к окну, но, поймав предупреждающий Тайкин взгляд, опомнилась. Конечно, подняться на чердак гораздо разумнее по нормальной лестнице из коридора. Пока мужчины мялись, мы с подругой решительно направились к дверям.

— Эй, девчонки! — торопливо кинулся вслед Федя. — Подождите! Вам туда не стоит ходить! Мы сами посмотрим...

— Еще чего, — холодно отозвалась Мегрэнь. — Мы что, по-твоему, краски не видели?