Смерть под кактусом.

Помимо служебного телефона у администратора, разговаривать по которому полагалось только по служебной надобности, в вестибюле ресторана имелся телефон-автомат. Телефонные карточки продавали все те же дежурные администраторы. Не бог весть какой бизнес, но все же...

— Я пойду на обед, — заявила Мегрэнь, поправляя перед зеркалом шевелюру, — куплю карточку и позвоню Юрке. Если с местными ментами такой облом, то родной брат, думаю, не должен подвести...

В душу закрались смутные подозрения:

— Что значит «пойду на обед»? А я?

— Тебе надо лежать. У тебя горло. К тому же надо охранять кровать, чтобы какой-нибудь шальной горничной не пришло в голову ее застелить...

— Иди на фиг, — возмутилась я, — сама охраняй! Я чаю хочу горячего. С лимоном!

Мегрэнь пыталась возражать, но я и слушать не стала.

Наш столик был сервирован на три персоны. Очевидно, третьим официантка подразумевала Федю. Но его пока не было, и дожидаться мы не стали.

— А у Феди есть сотовый, — вспомнила я. — Он все время мамочке звонит... Может, попросим у него?

— С ума сошла? — возразила Мегрэнь. — Зачем это афишировать? Тебе дай волю, ты плакат повесишь...

— Да? — ухмыльнулась я. — А кто хотел на Фединой машине в Вельяминово ехать?

Мегрэнь хрюкнула что-то невразумительное и принялась активно жевать.

Чай с лимоном вернул меня к жизни, правда ненадолго. Когда мы вышли в вестибюль, мне здорово хотелось прилечь.

За столом дежурного администратора красовалась Белла Игнатьевна Синеокова. Завидев нас, она улыбнулась лучезарно, но немного фальшиво. Я подозревала, что ее мучает совесть за деньги, содранные с нас за экскурсию.

— Белла Игнатьевна, нам нужна телефонная карточка. — Тайка была кротка аки божий агнец, разве только не кучерявилась. — Сколько стоит?

За цену, которую назвала Белла Игнатьевна, ее вполне можно было сварить у чертей в котелке, еще бы сдачу дали. Но на этом злокозненная администраторша не успокоилась.

— Но у меня сейчас их нет, — радостно заявила она. — Спросите в баре на втором этаже. Или в баре «Посейдона», там тоже автомат есть...

Мы поднялись на второй этаж. Однако по случаю раннего часа в баре вовсе никого не оказалось.

— Вот корова, — плюнула Тайка. — Можно подумать, она не знала, что бар сейчас не работает.

Мы вышли на улицу. Погода сегодня была прекрасная, ласково грело теплое солнышко, и огромный цветочный спрут переливался всеми цветами радуги, благоухая терпким ароматом осенних цветов.

— Давай посидим? — предложила я, чувствуя в ногах противную слабость. До «Посейдона» топать далеко, и без передышки мне придется туго.

Мегрэнь послушно шлепнулась на согретую солнцем скамейку. Подставив лицо под теплые лучи, она блаженно зажмурилась, словно кот на печке. Прошло несколько минут. Я так славно пригрелась, что начала клевать носом. И сквозь сладкую дрему краем уха услышала, как Тайка скороговоркой бормочет:

— Ты тут посиди, Светочка, погрейся... Я сейчас мигом вернусь... Не волнуйся, я быстро...

— Угу... — отозвалась я, расслабленно вздыхая.

Когда смысл сказанного дошел, я испуганно подскочила:

— Тайка!

Но ее и след простыл.

— Вот поганка! — тихо прошептала я, умиляясь на любимую подругу. — Ну, погоди, вернешься...

Я осталась сидеть на лавочке, поглядывая на часы и прикидывая, сколько времени понадобится Тайке. Решив, что полчаса с ее скоростью больше, чем требуется, я снова задремала. Но через десять минут снова посмотрела на циферблат. Полчаса — это слишком, хватит и двадцати пяти минут. Или двадцати. Если бармен на месте...

— Вы на обеде были? — Федина манера подходить сзади меня здорово раздражала. — Мне официантка сказала... Между прочим, ее Таней зовут...

— Поздравляю. А я, между прочим, терпеть не могу, когда сзади подкрадываются.

— Я не подкрадывался, — обиделся Федя и сел рядом, — но буду знать.

— А куда Игорь делся? — полюбопытствовала я, с некоторой досадой наблюдая, как на горизонте потихоньку собираются темные облачка.

— Номер пошел оплачивать, — хохотнул Федя. — Надо ведь где-то спать. Его тоже попросили пока не уезжать.

— А фингал у него на скуле и в самом деле появился или мне показалось?

— Может, и появился... Но я тут ни при чем, если ты об этом.

Сообразив, что пошел разговор по душам, я заерзала, отчаянно борясь с соблазном задать вопросы, ответы на которые сама никак не могла придумать. Но, ненароком глянув на часы, я остолбенела. Тайка отсутствовала уже тридцать две минуты.

«Это еще ничего не значит, — уговаривала я себя. — Да и что может случиться? Ничего. Скорее всего, она ждет бармена... Может, он занят, а может, отошел...»

В ожидании прошло еще десять минут. В животе образовалась пугающая пустота, пальцы леденели, мне стало холодно. Не сводя глаз с дорожки, по которой ушла Тайка, я зябко съежилась. Что мне делать? Идти ей навстречу? Или ждать? Федя о чем-то настойчиво спрашивал, я что-то отвечала. Судя по Фединым глазам, невпопад.

— Света, ты что, неважно себя чувствуешь? — Уловив смысл, я кивнула. — Проводить тебя до номера?

— Нет, нет... Не надо... Я Таисию жду...

— А где она?

— Сейчас придет... — Я мельком посмотрела на Федю и сразу опустила взгляд. Выражение его глаз мне не понравилось. Взгляд был жестким и колючим, как репейник.

Но Федя тут же расплылся в улыбке:

— Ну ладно, жди. — Он поднялся и махнул рукой: — Я попозже загляну к вам.

— Конечно, — прошептала я, кусая губы. Окликнуть его? Объяснить? Что объяснить? Это смешно... Человек пошел купить карточку, сейчас вернется...

Федя ушел. Сжав до боли кулаки, я заскулила. Всем нутром, шестым чувством или чем-то еще я уже знала, что Тайку не дождусь. Предчувствие беды накатывало так же стремительно, как клубящиеся дождевые облака, затягивающие прозрачный горизонт. И я никак не могла заставить себя подняться с проклятой скамьи, будто приросла к ней намертво.

— Так, ждать больше нельзя... — хлопнув ладонью по скамье, сказала я вслух. — Надо идти в «Посейдон»...

Я вскочила и почти побежала, ругая себя за то, что так долго ждала.

— Когда я ее найду, — задыхаясь от быстрой ходьбы, пообещала я, — я ей так врежу, что она полгода на задницу не сядет...

Споткнувшись о выступающий порожек, я стремительно влетела в двери казино. Немногочисленные посетители оглянулись на грохот, бармен, меланхолично потряхивающий шейкером, приоткрыл глаза, настраиваясь на источник шума. Я растянула губы, извиняясь за неловкость. Окинув быстрым взглядом первый этаж, подругу не увидела. Обошла бильярдные столы и поднялась наверх. Сердце от волнения дрожало, как хвостик у зайца, ноги подкашивались. Здесь ее тоже не было. Я выглянула на веранду, обследовала сначала женский туалет, потом мужской, отпугнув там от писсуара слабонервного дяденьку. Посетителей в зале было всего несколько человек, и я напрасно шарила взглядом по лицам. Тех, кому я могла бы задать парочку вопросов, здесь не было. Покружив возле двери с надписью: «Посторонним вход строго воспрещен», я исхитрилась за нее заглянуть, когда туда заходил крупье. Комната была совсем маленькая, две молоденькие девочки вручную сортировали там фишки. Я спустилась вниз. Бармен по-прежнему трудился над коктейлем. Я заглянула в оба туалета, на веранду и подошла к бару.

— У вас есть карточки для телефона? — Бармен с достоинством кивнул и свободной рукой выложил одну карточку на стойку. — Полчаса назад... девушка, красивая блондинка, покупала у вас карту? В рыжей куртке... вот тут «молния», тут карман... джинсы голубые...

Бармен посмотрел серьезно:

— Вы имеете в виду свою подругу?

Сердце встрепенулось, я быстро кивнула.

— Нет, сегодня ее здесь не было...

— Вы точно помните?

Мое недоверие его оскорбило:

— Я помню всех клиентов.

Сердце потекло в пятки. Я машинально села, с силой сжимая пальцами переносицу. Мне хотелось плакать. Тут на глаза попалась дверь служебного входа. Не обращая внимания на протесты бармена, я открыла ее и оказалась в небольшом коридоре, выложенном белым кафелем. Из коридора вели две двери: одна на улицу, другая в подсобку. Дверь в подсобку была открыта. Там на ящиках сидели двое грузчиков и курили. Рядом стоял шофер Коля и, энергично размахивая руками, что-то рассказывал. Грузчики покатывались со смеху, но, заметив меня, умолкли.