Сегодня ты, а завтра

– Значит, через некоторое время все-таки пришлось позвонить по телефону на визитной карточке?

– Да.

– Когда именно?

– Ну это... мы с ребятами магазин взяли. В общем-то ерунда, так, по мелочи. Но на следующий день нас повязали. Короче, светило мне несколько лет. А на зону ну так не хотелось, так не хотелось, прямо до невозможности! И моей Ляльке тоже, шутка ли, с двумя детишками на шее, пока я буду на зоне прохлаждаться. Ну и она разыскала среди старых квитанций за свет и за газ эту самую карточку. И позвонила.

Крупнов помолчал, почмокал губами и продолжил:

– Дальше как по волшебству все было. На суде всем под завязку дают, а мне – два года условно. Представляете? И отпускают из зала суда. Я сразу понял, чьих это рук дело. Ну и, конечно, решил Балабана отблагодарить как-то за то, что меня с кичи снял. А как его отблагодаришь? Пузырь не купишь – он водкой хоть бассейн наполнить может, а еще как можно – я не знал. Ну и пошел к нему, так мол и так, спасибо тебе, Балабан, теперь я навек должник твой. Он засмеялся и сказал, что я ему ничего не должен, а старые друзья друг другу должны помогать. Но если, говорит, хочешь подзаработать, то вот, позвони, мол, моему помощнику. Звоню ему. А он говорит: найди покупателей на оружие. Не впрямую, а намеками, недомолвками. Ну ясно, я для него человек чужой, хоть и рекомендовал сам хозяин. Я, помню, еще спросил, на какое оружие. А он улыбнулся и говорит, что хоть на танки и БТРы, все может достать. Тогда я и понял, откуда у Балабана деньги.

– И что дальше?

– Где ж я покупателей найду? Среди дружков-алкашей, что ли? У них на пузырь не хватает, не то что на пушку. Ну я ему не звонил, этому типу. А тут случайно в разговоре услышал, что у одного моего приятеля есть брат, которому позарез «калаши» нужны. Ну я и говорю, что могу, мол, достать. Позвонил помощнику Балабана, он прислал своих ребят... Дальше вы знаете.

Все это было похоже на правду. Во всяком случае, мы легко могли это проверить.

– Как звали помощника?

– Леня. Больше ничего не знаю.

– Телефон Балабана не потерял?

– Нет. – Крупнов вынул из кармана потертую и засаленную книжку, послюнявив палец, перевернул несколько страниц и наконец положил ее перед Грязновым, показав пальцем нужный телефон: – Вот.

– Так, гражданин Крупнов, – сказал Слава, отдав книжку своему помощнику проверить, на чье имя зарегистрирован и где находится телефон, – а теперь вы должны позвонить Балабану и назначить встречу. То есть скажете, что надо встретиться и вы хотите приехать к нему. Чтобы он назначил время.

На лице Крупнова отразилась внутренняя борьба. Однако если говоришь «а», то надо говорить и «б», и он, помявшись, согласился.

Он набрал телефонный номер Балабана. И нам, наверное первый раз за этот длинный день, повезло. На том конце провода взяли трубку.

– Слушаю, – ответил чей-то голос.

– Передайте Балабану, что с ним хочет поговорить Кочан.

– Одну минуту.

Через некоторое время ответил уже другой голос:

– Да, я слушаю.

– Балабан, это я, Кочан, – сказал Крупнов.

Ну и народ эти уголовники! Ни имен, ни фамилий, одни кликухи поганые!

Это выглядело бы дурным спектаклем, если бы не было реальностью...

– Послушайте, я старший оперработник МУРа. Старший лейтенант милиции. Меня зовут Кот Ольга Владимировна. Надеюсь, вы понимаете, что нарушаете закон, задерживая меня? – уже в третий раз повторила Ольга.

Она строго поджала губы и уверенно посмотрела на сидящего напротив нее мужчину. Мужчина презрительно хмыкнул – между прочим, в первый раз. Все остальное время он просто игнорировал присутствие пленницы.

Она понимала, что это было абсолютно бесполезно. Бесполезно угрожать, изображать возмущение и негодование. Ольга прекрасно осознавала, что если эти люди решились на похищение, то они понимают, что делают, и ее реакция была, скорее, рефлекторной, нежели осмысленной. Рефлекторно взывая к их разуму, она словно говорила себе: ты муровец, сотрудник правоохранительных органов, с тобой ничего страшного не случится, закон на твоей стороне...

Она очнулась часов пять-шесть назад в сыром полуподвальном помещении. Сквозь небольшое узкое окно было видно иссиня-черное небо, усыпанное звездами. Такого неба не бывает над городами, и Ольга поняла, что, скорее всего, она находится где-то в Подмосковье. Ведь не по воздуху же ее переправляли! А такое чистое небо могло быть или в горах, или довольно далеко от города. Узнать бы, где именно она сейчас находится!..

Окно располагалось почти под самым потолком. Как Ольга ни пыталась, взобравшись на низкий табурет, заглянуть в окно, ей это не удалось – было слишком высоко. Первый раз в своей жизни девушка пожалела, что она не баскетболистка. Пленница подошла к двери и припала к ней ухом. Сначала она ничего не услышала, но выждав несколько секунд, Ольга различила едва заметный методичный звук. Казалось, за дверью кто-то ходит.

Кто же это?

«Часовой», – наконец догадалась девушка и тут же решительно подняла табурет над головой. Захотелось трахнуть что есть силы по дверям, заорать благим матом... Но потом она передумала шуметь и села на кровать. Старая металлическая сетка противно заскрипела.

Ольга решила терпеливо дождаться, когда ее пригласят «на беседу». Ведь зачем-то ее похитили! Захотели бы убить – то давно бы убили. Но нет же: усыпили, привезли сюда, охраняют... Значит, будет разговор. И к нему нужно подготовиться – успокоиться, сосредоточиться, собрать волю в кулак.

Спокойствие, Ольга Владимировна, только спокойствие...

– ...Кто вы и откуда, я знаю, – неожиданно грубо сказал мужчина и демонстративно мотнул головой, как бы убирая со лба воображаемую челку. – И не нужно мне угрожать лишний раз.

– Я не угрожаю, а предупреждаю, – почти миролюбиво произнесла Ольга. – И потом, чем может угрожать женщина...

– И предупреждать не надо, – прервал ее мужчина, – предупреждать здесь будем мы.

– Кто это – вы?

– Мы – это мы... – исчерпывающе ответил тот.

Ольга оглядела комнату, в которой проходил допрос.

Кроме нее и мужчины в помещении находился еще один человек. Совсем еще мальчишка, подумала Ольга про себя. Во время допроса «мальчик» сидел, плотно сжав тонкие губы, и смотрел, почти не моргая, в одну точку, казалось, что он не слышит, о чем идет речь. Было в этом остановившемся взгляде что-то жуткое. Она периодически поглядывала на «мальчика», но он так ни разу и не пошевелился и ничем не выдал своего присутствия.

«Не часовой, а монумент, в самом деле», – подумала девушка и решила больше не смотреть в его сторону.

Второму, тому что вел допрос, было около сорока лет или чуть меньше. Мужчина был достаточно высок и строен, на худом лице строго выделялись скулы, редкие волосы были коротко и аккуратно подстрижены. Понаблюдав за ним, Ольга, к своему удивлению, обнаружила, что этому человеку совершенно не шло улыбаться: когда он неожиданно растягивал губы в подобие улыбки, то обнажались крупные зубы и десны. И тотчас у собеседника создавалось неприятное ощущение, как будто он случайно узнал какую-то страшную, отвратительную по своей натуралистичности правду про этого человека. Становилось неловко, даже жутко.

– Могу я узнать, кто вы такие, и где я нахожусь? – задала резонный вопрос Ольга.

– Конечно, конечно, узнаете, – резиново улыбнулся мужчина. – Только сначала ответите на мой вопрос...

Он совсем близко подошел к девушке и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Отойдите подальше! – не дождавшись, когда он отойдет, Ольга сама невольно отстранилась.

Мужчина выдержал паузу и сделал шаг назад.

– Если вы собираетесь врать, – в голосе мужчины послышался металл, – то предупреждаю: бесполезно, так что лучше сразу говорить правду. Понятно?

– Вы меня пугаете?

– Предупреждаю...

– Даже так?

– Да. Даже так. И хватит болтать! – Мужчина поднял указательный палец вверх и почти без паузы быстро спросил: – Где папка?