Сегодня ты, а завтра

– Хорошо поработали, старший лейтенант.

– Это было не слишком трудно.

– Выражаю вам благодарность.

– Спасибо...

Он объявляет личную благодарность... Награждает личным именным оружием... На следующий день министр дарит золотые часы и вручает погоны майора... Фу, бред какой!

Ольга резко повернула руль, этот жест был скорее автоматической реакцией, чем продуманным действием. На нее на полной скорости мчался черный автомобиль. У Ольги перехватило дыхание. Узкая улица с односторонним движением, откуда здесь мог взяться встречный автомобиль? Неужели она, дуреха, нарушила правила уличного движения?! Да нет, не может быть... Точно, улица с односторонним движением. Что же происходит?! Псих или...

Страшная мысль обожгла ее.

Не может быть!

Дальнейшее напоминало американский боевик, и если бы Ольге кто-нибудь еще утром сказал, что ей предстоит пережить, она бы наверняка посчитала этого человека за ненормального...

Раз! И она резко ударила по тормозам.

Два! Крутой поворот руля, и машина чудом развернулась.

Три! И «жигуленок», вопреки всякой логике, помчался против движения...

Со стороны, наверное, это было нечто. Едущий за ней красный «Москвич» едва успел среагировать и со всей силы врезался в угол дома. Женщина у перехода испуганно отскочила. У прохожего от удивления округлились глаза. Поток машин, который теперь несся прямо на Ольгу, мгновенно рассредоточился, прижимаясь к обочине. Раздались пронзительные сигналы, визг тормозов, гневные крики...

Только черный «БМВ» продолжал хладнокровно висеть у нее на хвосте. С упорством самого настоящего маньяка он продолжал преследовать автомобиль Ольги, и, казалось, нет на свете такой силы, которая смогла бы ему помешать. Это была странная погоня: отчаянно нажимающая на сигнал Ольга, разбегающиеся прямо у нее перед носом перепуганные встречные машины и черный преследователь – молчаливый, грозный, догоняющий...

Да разве они могли соревноваться – «БМВ» и «жигуль», только что севшая за руль девчонка и, судя по повадкам, матерый водила? Исход погони был предрешен с самого начала. Однако старший оперуполномоченный МУРа продолжала отчаянно цепляться за все, что, как говорится, попадалось ей под руку...

Поняв, что ей не уйти, Ольга схватила папку, накрытую кофтой, резко затормозила и выскочила из машины, не дожидаясь, пока та остановится. Этот маневр ей чудом удался. «Жигуленок» ткнулся в мусорный бак и замер. Девушка была уже далеко – выскочив, бросилась в черный проем ближайшего подъезда... Вбегая, она в душе надеялась, что этот дом, старый, сталинский, имеет запасный выход. Но, увы! Дверь черного хода была плотно закрыта.

Ольга отчаянно рванула ручку, и ручка неожиданно осталась у нее в руке. Вот проклятие! Что делать? Что же ей делать?!

Уже не раздумывая, а действуя скорее интуитивно, она втиснула папку в узкую щель между дверями и стеной. Есть! Спрятав папку, тут же метнулась назад – так птица, притворяясь раненой, стремится отвлечь охотников от притаившихся в гнезде птенцов. Ольга побежала по ступеням, но вдруг замерла – дорогу ей преградил высокий мужской силуэт. Она успела заметить на голове мужчины модную черную кепку.

– Что вам нужно?... – едва произнесла она внезапно севшим от страха голосом.

Ей не ответили. Силуэт приблизился, стал совсем огромным, занимая все пространство. Сделав обманное движение, Ольга изо всех сил ударила мужчину ногой – но не попала. Сразу было видно, что противник много превосходит ее в приемах рукопашного боя. Мужчина исчез. Невероятно, но это было так: он исчез, словно испарился. Одновременно девушка почувствовала, как ее кто-то сзади схватил за руки, выворачивая с хрустом... Одновременно ощутила тяжелое дыхание и сладковатый привкус химического вещества.

В глазах потемнело от боли, отравление властно захватывало организм, девушка вдруг поняла, что уже не может пошевелить ни рукой, ни ногой, даже – пальцем... Она отчаянно закричала, но и голос уже ей изменил.

Еще мгновение – и Ольга упала в чьи-то крепкие объятия...

Если не везет, так уж не везет. Хотя, с другой стороны, бандитские разборки с убийствами происходят в Москве чуть ли не каждый день. Поэтому вероятность того, что именно в тот момент, когда ты следишь за каким-нибудь бандитом, у другого бандита уже намечено его убийство, не так уж мала.

Как бы там ни было, именно это и произошло с нами. Помощники таинственного Балабана сидели в красной «десятке» и были окончательно и бесповоротно мертвы. Для меня это значило одно: ниточка, ведущая к торговцу оружием, оказалась под угрозой обрыва.

– Что будем делать? – спросил я у Грязнова, который давал последние указания своим оперативникам снять посты, прекратить дежурство и закончить наблюдение.

– Ничего. Сейчас возьмем их вместе с машиной на Петровку, посмотрим, может быть, у них есть документы, записные книжки или еще что-нибудь.

– Слабая надежда, – заметил я.

– Какая есть, – сердито отрезал Грязнов, – во всяком случае, сейчас главное – убрать их отсюда.

Через пятнадцать минут приехал трейлер, под удивленными взглядами прохожих и торговцев с Черкизовского рынка «десятка» была погружена в фургон и отправлена на Петровку. Вслед за трейлером поехали и мы.

«Джона Леннона» на самом деле звали Валерий Шульгин, а качка – Константин Трутко. Второй, судя по прописке в паспорте, жил в подмосковном Щелкове. С Шульгиным оказалось проще – он был прописан в самой Москве, в Кузьминках, на Грайвороновской улице. Хотя, как вы понимаете, когда дело касается бандитов, прописка и тому подобное играет гораздо меньшую роль. Но мы знали их имена и фамилии, а это уже немало. Кроме того, в кармане Шульгина мы нашли мобильный телефон, а у Трутко – пейджер, кстати, как выяснилось, тот самый, на который я оставлял сообщение. Это значило, что Шульгин и Трутко связывались с Балабаном каким-то иным способом. Каким? Мы с Грязновым лично обыскали их карманы, осмотрели содержимое кошельков и машину. Но ничего особенного не нашли. Ни одной записной книжки, ни одной визитной карточки. Только деньги и несколько кредитных карточек. Кроме того, у «Леннона» в кошельке между кредитками лежала маленькая марка с изображением улыбающейся рожицы.

– ЛСД, – определил Грязнов и отдал марку своему заместителю.

– Ну что мы имеем?

Грязнов покачал головой:

– Ничего. Практически. Кроме телефона, на который кто-то может позвонить, и пейджера – ничего. А я, Саша, лично сомневаюсь, что Балабан позвонит и сообщит, где его можно найти.

– С его стороны это было бы очень любезно, – заметил я, – но ты все-таки поставь телефон на регистрацию входящих звонков.

– Само собой.

Машина оказалась зарегистрированной на имя Шульгина. Однако по картотеке МВД, где регистрировались все лица, совершившие хоть мало-мальски значительные преступления или же проходящие в качестве подозреваемых или свидетелей, ни Шульгин, ни Трутко не проходили.

– Ну что, по-моему, пора ехать в Кузьминки, на квартиру Шульгина, – сказал я, после того как мы поднялись в кабинет Грязнова.

– Видимо, придется. Думаю, нужно делать это немедленно.

– Хочешь поручить это кому-нибудь из своих ребят?

Грязнов покачал головой:

– Надо поехать самим. Понимаешь, тут дело такое, что, если мы допустим промашку, сами же и ответим. Если бы мы с тобой вели наблюдение за убийцей, тем третьим клиентом, то, даже если бы тоже упустили, было бы не так обидно. А за дело Филимонова мы с тобой головой отвечаем. Так что поехали сами.

Я согласился со Славой.

– Может, возьмем старшего лейтенанта Кот? Ну того, которого, вернее, которую ты приставил ко мне, то есть включил в мою бригаду. Кстати, что-то я ее не видел у себя сегодня.

Грязнов вдруг погрустнел:

– Все собирался тебе сказать, Саша, но как-то недосуг было. Пропала она.

Я опешил:

– Как это – пропала?

– Обыкновенно. Была, а теперь нет.

– Ну, – отмахнулся я, – с молодыми девушками это бывает. Даже если это оперативник МУРа. Помнится, у меня была одна...