Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое. (СИ)

где на берегу вместо песочка галька, сам он покруче, а из воды

торчит камыш. Натянули тент, накачали единственную лодку.

Ниночка крутилась рядом, и было понятно, что она хочет в лодку

попасть, когда мужики поплывут ловить мелочь на резку – насадку

для крупной рыбы.

Вдвоем с Докой оттащили лодку к воде, и он пошел к

мотоциклу за веслами. А я Ниночку, переживающую, что может

остаться на берегу, обрадовал:

«Садись в лодку, сзади. Поплывете с муженьком воблу

ловить».

«А как же ты, Юра?» - посочувствовала мне, но не без

удовольствия.

«Зайду по пояс, к ближнему купаку», - приходилось нам и

так мелочь ловить.

«А как же Чапочка? Он что, вокруг тебя плавать будет?» -

напомнила Ниночка о собаке.

«Чапа будет мотоцикл охранять, так что не переживай!» И

подошедшего с веслами Доку предупредил:

«На резку хватит десятка вобл, больше ни к чему».

С этим десятком он должен плыть за мной к берегу -

растягивать перемет на пятьдесят крючков легче и быстрее вдвоем.

Через час у меня в целлофановом пакете за поясом

плескалась пара малявок, а Дока уже греб к берегу. Довольная

Ниночка из лодки выскочила, и побежала под тент, а мы с Докой,

порезав пойманную мелочь на кусочки и освободив Чапу от

обязанности охранника, вместе с ним от берега отчалили, доплыли

до ближайшего купака, и от него начали растягивать перемет в

открытую воду. Через час дело закончили, и оставалось ждать, когда

у сома и судака появится аппетит. У нас, кстати, он уже пробудился.

Пока мы валандались со снастями, Нина на брезенте под

тентом красиво разложила привезенные из партии припасы,

расставила стаканчики. И с нетерпением нас поджидала – у женщин

аппетит появляется уже при виде воды.

Дока по хозяйски оглядел сервировку:

«И все, что ли?» - в недоумении посмотрел на Ниночку.

Та вздохнула, и вытащила из сумки бутылку какой-то мути,

назвать которую вином раньше никто бы и не подумал: «Пить я с

Юрой буду, а ты – только смотреть!»

«Еще чего!» - возмутился Дока, - «Всего то каждому по

стакану перепадет, а нам сидеть часов пять!»

«Вот так всегда», - плакнулась представительница слабого

пола, - «когда-нибудь сам разобьется, и меня инвалидом сделает!» -

это она сильно преувеличивала, на моей памяти Дока никогда, если

был под мухой, с собой женщин на мотоцикл не брал. Мужиков – да,

случалось. Но считать стакан вина выпивкой – язык не

поворачивался.

После плотного обеда под тентом полежали, и я наконец

определил для себя окончательно: все, хватит непонятно чем

травиться, пора вспомнить раннюю молодость, а вместе с ней и

рецепт изготовления экологически чистого самогона, потому что чем

дальше – тем напряженка со спиртным все масштабней, так дело

может и до клуба «невольных трезвенников» дойти.

Потом покупались, потом еще раз полежали. И Ниночка

начала вздыхать, что свидетельствовало о пресыщении отдыхом на

воде, желании вернуться домой, под кондиционер. А я смотрел на

нее, и с улыбкой вспоминал давний рассказ приятеля, как он и

Ниночка, столь схожие по темпераметру, мыслям, поступкам и

желаниям, ухитрились не только встретить друг друга, но и понять

необходимость дальше идти по жизни рядом нога в ногу. Вот что я

тогда, после долгого уговора и обещания никому другому ни слова,

услышал в исполнении Доки.

«Линия жизни у тебя пря-ма-я!» - Нинка, моя подружка с

ранней юности, открыла это на пляже возле речушки, где мы

валялись в укромном местечке. Что-то она еще раз посмотрела на

моей ладони, потом глянула в лицо, - «Правда-правда!» - и щекотно

водя пальцем, начала объяснять, - «Видишь, вот начинается и сюда

тянется, очень ровная. Ну есть небольшой изгиб, так он у всех – это

ты взрослым стал, мужчиной то-есть».

«С твоей помощью», напомнил ей этот очевидный факт, и

непроизвольно уставился на собственную ладонь, пытаясь

разглядеть загадочную линию, о существовании которой до сих пор

не догадывался. Но напрягался напрасно: кроме хорошо знакомых

мозолей и морщин ничего иного не обнаружил.

Подруга по моей озадаченной физиономии поняла, что

связалась с полным тупаком и невежей, ничего в важнейших

жизненных вопросах не понимающем. Решила «просвятить ну хоть

немножко», и плавно перешла к другой очень важной - «линии

любви». Нашла на моей ладони, проследила до пересечения с

«линией жизни». Оказалось, что пересекаются они не где-то и абы

как, а точно там, где по жизни я нахожусь сейчас, в этот конкретный

момент. То-есть, ежели любовь у меня и случится, то прямо вот-вот.

Ну может на днях, не позже.

Но это не все. Не понял, где такое просвечивалось на все той

же ладони, но узнал, что жена у меня будет стройной красивой

шатенкой с голубыми глазами. Точно как Нинка. А когда посмотрели

важные линии и на ее ладони, последние неопределенности

будущего развеялись, и стала очевидной наша общая судьба в

счастливом браке на долгие годы. Что дальше, в конце жизненного

пути, разглядеть не удавалось, да и знать не хотелось.

И что я должен был делать? Пришлось жениться, нельзя же

испытывать судьбу, ежели все давно определено господом богом!»

Перемет стоял уже больше трех часов, кто-то на него

наверняка прицепился, и если всего несколько экземпляров, то нам

хватит, холодильники у каждого не пустые. Вот я, с учетом желания

единственной женщины, и предложил с рыбалкой завязывать.

Ниночка идею тут же поддержала, Дока, посмотрев на нее, тоже не

возмутился. И мужики еще раз потащили лодку на воду.

«Может, с переметом не спешить?» - предложил Дока, как

только отчалили от берега, - «Вдвоем завтра за ним вернемся. А

заодно и по сопочкам прокатимся, посмотрим, как могли с шоссе к

озеру бежать бандюки с деньгами», - а я то думал, что приятель

хоть на день забыл о наших заморочках, связанных с аварией на

ведомственном асфальте! Но идея мне понравилась. Почему и не

вернуться? Рыбы сегодня много не поймаем – нормальный жор

начинается только вечером, резка еще осталась – есть чем насадку

подменить. Да и не сидеть же в воскресенье дома.

«Предложение принимается,» - обрадовал Доку, и он тут же

поэнергичней заработал веслом.

Что перемет ставить, что снимать – время затрачивается

примерно одно. Только выплывали ставить с десятком порезанных

вобл и подлещиков, а возвращались с одним судаком и тремя

сомами, каждый экземпляр весом от одного до двух килограмм.

Маловато – по местным меркам. Зато есть оправдание, для

завтрашнего сюда возвращения.

«Молодцы мальчики!» - похвалила Ниночка, осмотрев улов, -

«Дома я рыбки пожарю свеженькой, а ты, Юра, со Светой приходи, в

гости!»

«С удовольствием», - улыбнулся в ответ, - «если женушка с

любовником не задержится!» На что Нина рассмеялась, как на

невозможное, а Дока на всякий случай еще раз посоветовал: «Не

каркай!»

Дома Света продемонстрировала покупку, ради которой с

подругами ездила к черту на куличики. Но не желанные зимние

сапожки, а модные летние туфельки, какие женщина одевает не

больше пяти раз в году на праздники.

«Смотри, какая прелесть», - просто сияла от удовольствия, -

«У нас в партии ни у кого таких нет, а у них в поселке женщинам

купить не на что, деньги не дали!»

«Ну да, теперь всем подругам нос утрешь, в этих тапках!» -

поддержал любимую, подарившую мне день свободы.

«Как ты мог! Тапками назвать!» - показушно возмутилась, -

«А я, дурочка, тебе подарок искала, все в магазине пересмотрела!»

«Правда?» - поинтересовался насчет подарка.