Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое. (СИ)

затонувшую ветку. Напарник мигом протянул мне весло, еще

быстрее нагнулся вперед и уставился в то место, где я что-то в воде

разглядывал. Промолчать, конечно, не мог:

«Что видишь?» - с открытым ртом и остался.

«Пока ничего», - добавил ему сомнений, опуская весло, а

затем и руку до плеча в воду, и пытаясь на глубине зацепить

крючком возле утопленного камыша леску нашего перемета.

Первая попытка результатов не принесла, вторая, когда

сместились на метр в сторону, тоже. На третьей, сместившись еще

раз, что-то за крючок зацепилось. Потянул весло вверх, и оно

пошло, но с небольшим сопротивлением. Уже вышла из воды рука, и

я смог в лодке выпрямиться, уже пол весла было над поверхностью,

и я успел подумать, что все, никакой гигант у нас на перемете не

сидит, и об этом можно сказать напарнику. Но тут неожиданная

мощь потянула весло в сторону, и я с трудом ухитрился удержать его

в руках только благодаря лодке, мотнувшейся вслед за веслом в

амортизирующем рывке. Тоже не слабом - Доку откинуло назад, он

схватился руками за борта лодки, и от радости, поняв, что перемет

кто то тянет, проорал:

«Есть!» - сполз с сиденья, в позе на коленях задышал вместе

с Чапой у меня над ухом,- «Осторожней тащи!»

Первый рывок прошел, и леска с крючка на весле не

соскочила. Медленно потянул весло вверх, уже на поверхности

схватил леску рукой, снял с крючка. Повернулся к напарнику – тот

с открытым ртом и распахнутыми глазами бросал взгляды то на

меня, то на леску за бортом.

«Я буду держать», - на его глазах намотал пару оборотов на

ладонь, - «а ты осторожно хватай конец, который к камышу идет,

поднимай из воды и от камыша отцепляй, потом привязывай к

лодке, к кольцу на корме», - напарнику улыбнулся, – «Что бы

крокодил лодку таскал, а перевернуть не мог!»

«Понял!» - Дока осторожно попятился назад, подцепил рукой

леску. И тут рвануло еще раз! Мою руку потянуло вниз с

неодолимой силой, лодку резко развернуло. Я бросился на дно, с

единственным желанием не вылететь за борт – этот зверюга мог и

утопить запросто. Доке, что бы удержать равновесие, леску

пришлось бросить.

Слава богу, и второй рывок кончился благополучно. Дока

еще раз захватил леску, начал поднимать ее из воды. Верхушки

камыша, к которому она была привязана, появились на поверхности,

но от лодки метрах в трех. Если сейчас к нему подтягиваться, то мне

придется леску натягивать и невидимого монстра тревожить.

Провоцировать его на третий рывок совсем не улыбалось. Напарник

был того же мнения, и за моей спиной закрутился, не зная что

сейчас предпринять.

«Режь леску», - подсказал единственное приемлемое

решение, - «и побыстрей, у меня рука немеет, этот гад так затянул,

что кровь к пальцам не поступает!»

Дока схватил топор – ни у кого из нас ножа не оказалось,

придурков законченных, и отпилил им леску как можно дальше от

лодки. Бросил топор на дно (слава богу, не пробив дыры), и

перегнувшись с кормы к воде, лихорадочно привязал конец лески к

кольцу, за которое лодку обычно тащат на буксире.

«Готово!» - и я с облегчением освободил онемевшую ладонь.

Помахал рукой, восстанавливая в пальцах кровообращение.

Лодку развернуло на сто восемьдесят градусов – кто-то

невидимый не рывком, а медленно и уверенно, как осознающий

свою силу, тащил нас за корму.

«Что теперь?» - Дока заворожено следил за леской, уходящей

натянутой струной на глубину по касательной к поверхности.

«Пусть покатает», - теперь можно и не спешить, утопить нас

не получится во всех случаях – глубина не больше полутора метров.

«А потом что?» - не мог успокоиться напарник.

«Потом начнешь перемет выбирать, до первого крючка. Если

на нем никто не сидит – крючок отрежешь. И остальные будешь

отрезать, пока к крокодилу не подберемся поближе – между ним и

тобой ни одного крючка не должно быть, иначе лодку обязательно

распорет!»

«Понял», - не откладывая дело, потянул за леску.

За час, между периодическими рывками, Дока изловчился

отпилить пять крючков, предварительно сняв с них двух небольших

сомиков. До монстра, которого мы уже иногда замечали как

громадную тень возле поверхности – и тогда Чапа на нее рычал -

оставалось пара крючков, но добраться до них не получалось.

Зверюга успел оттащить нас от берега метров на сто, хотя на

конце перемета был привязан приличный камень вместо якоря. И

как добраться до берега - пора было подумать, камень и крокодила

тащить на буксире не получалось.

«Придется тебе поплавать», - предложил Дока, - «В

мотоцикле нож найдешь, и с ним вернешься. А потом решим, как

этот камень отрезать».

«Здесь сиди!» - приказал собачухе, и соскользнул за борт.

Встал на ноги – глубина ровно до носа. Без лишнего шума поплыл к

берегу, метров через пятьдесят стал на ноги и к нему пошел.

Парни, одолжившие нам топор, поинтересовались, каким

непонятным делом мы с Докой на воде занимались. Объяснил, что

сидит на перемете гигант, что конец перемета мы к лодке привязали,

но на его другом прицеплен камень, из-за которого вытащить

рыбину на берег не можем. Вот и приплыл за ножом – с ним

понырять, и если повезет, то камень отрезать.

«Горячку не порите!» - посоветовал тот, что постарше, -

«Попадешься на крючок – мало не покажется!»

Я пожал плечами – а что делать, другого выхода нет.

«У нас кошка есть, перемет со дна поднимать», - вспомнил

тот, что моложе, - «Могу тебе помочь – сплаваем вместе. А кошкой

перемет на дне зацепить – плевое дело!»

Через пять минут с молодым парнем и на его лодке плыли к

Доке. Я сидел на веслах, а Иван – так его звали – на корме

разбирался с кошкой. Определив, как натянута леска перемета, я

потихоньку и осторожно подплыл так, чтобы не знаю кто там на

крючке, оказался между двумя лодками на одной линии. Мой

неожиданный помощник еще раньше опустил кошку за борт, и точно

по расчету, в предполагаемом месте леску между крокодилом и

якорем перемета этим приспособлением зацепил. Медленно

подтащил ее к поверхности.

«Режь не думая», - освободил Ивана от всяких сомнений.

Парень все исполнил в точности, после чего потащил из

воды отрезанную часть перемета, снял с крючков несколько рыбин,

и выбросил в воду камень-якорь. Теперь можно заняться

крокодилом.

«Дергает?» - поинтересовался Иван у Доки, когда подплыли

к его лодке.

«Дергает, но приморился», - ответил тот, держа рукой леску

и демонстрируя невиданную озабоченность.

Я переполз в его посудину, и оттеснив Чапу в середину

лодки, начал устраиваться в носу, с намерением грести к берегу – на

воде нашего крокодила в лодку мы не вытянем ни в жизнь.

«Держитесь за мной», - предложил Иван, поняв мое

намерение, - «я вас к заливчику приведу, что бы рыбину на мель

вытащить!»

До берега и плыть ерунда, но с час мы проваландались.

Крокодил позволял пробуксировать метров тридцать, а потом

рывком утаскивал нас назад, и с этим ничего невозможно было

сделать. Но силы он все же потихоньку терял, и наконец я мог

спрыгнуть в воду, где было по колено глубины. Теперь направлял

лодку руками в маленький заливчик, к которому привел нас Иван.

Сейчас со своим напарником они стояли у входа на мель, держа в

руках по приличной дубине.

Крокодил ослаб, и уже не мог таскать лодку куда захочет.

Дока тоже соскочил в воду, и выбирая леску, медленно вошел в

заливчик, направляя в него рыбину. Лодку я подтащил к берегу, и

Чапа тут же из нее выскочил. Вытащил посудину из воды и ждал,