Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое. (СИ)

чем эпопея завершится.

До крокодила оставалось метров пятнадцать, он поднялся к

поверхности, и наконец мы увидели его во всей красе: сом, длиной

метра два, не меньше! Чапа завизжал, и собрался кинуться в воду

Доке на подмогу – пришлось его останавливать не только приказом,

а и руками, до того собачуху эмоции переполняли.

Дока медленно подтаскивал сома все ближе и ближе. Рыбина

уже не рвалась, а тащилась на буксире, изредка шевеля хвостом.

Наконец она в заливчике. Дока поэнергичней потянул леску, и с хода

сом выскочил на мель, так что спина и верх лобастой головы

оказались на поверхности. Парень прыгнул к нему и с размаху

ударил дубиной по голове. Сом дернулся и затих. К нему кинулись

остальные, в том числе Чапа, и через мгновение гигант был на

берегу, а собака держал в зубах конец его хвоста.

Теперь, когда страхи, что сом уйдет, порвав леску или сломав

крючок уже позади, всех участников поединка переполняли эмоции.

Дока, как внесший основной вклад в победу, не только сиял лицом, а

и напускал на него оттенок некого перед остальными превосходства,

и в словах не допускал даже мысли, что сом от него мог уйти.

«Я каждое его движение по леске чувствовал!» - уверял

остальных, - «Ни разу слабину не дал! И рывки все амортизировал!

Вон, смотрите», - демонстрировал ладонь, - «чуть кожу с пальцев не

содрал!»

«Ну и повезло вам, мужики!» - с завидным упорством

повторял парень, тот, что моложе, - «Что бы такой крокодил на

перемет – никогда не видел!»

«Ничего, и нам пруха будет!» - успокаивал его тот, что

постарше. Но весело, с явной надеждой, что и им когда-нибудь

повезет.

«А ты что молчишь?» - удивило веселого Доку отсутствие с

моей стороны проявлений телячьих радостей.

«Причин для веселья не нахожу», - ответил ему с улыбкой, -

«А боли головной – куда половину этого зверя дома засовывать –

сколько угодно! Холодильники то у нас обоих полные!»

«Ништяк!» - не получилось его озаботить, - «Зато друзей

много, с кем поделиться нужно!»

Дома, кстати, в основном дележкой и занимались. Конечно,

что-то оставили себе, но большей частью оделили знакомых. И

только гигантскую голову, от которой все с испугом открещивались,

пришлось порубить и передать Паше на временное хранение, как

необходимый компонент для коллективной ухи, в подходящее для

нее время.

Часть двадцатая.

«Здесь меня заберете», - Владимир, когда из машины

вылезли, показал на фотоплане приметное место – изгиб сухого

русла, - «В случае чего – на этой горке постойте, я сам подойду».

До этого мы завезли Пашу с канавщиками на пятачок, и

прокатились дальше, до знакомого мелкосопочника, что бы

продолжить давно начатую, но на время отложенную геологическую

съемку. Владимир определился, куда подойдет к концу дня, я кивнул

головой, и коллега в сопровождении молодого радиометриста

пошагал к ближайшим выходам коренных пород. Посмотрел из

кабины ГАЗ-66 им вслед, и тронул шофера:

«Поехали», - рукой указал направление. До места

приложения собственных сил еще пять километров.

И новое место, и совсем другая работа меня радовали. Не

нужно ползать улиткой на маленькой площадке, с возвращением на

одно и то же место по три-четыре раза, с постоянным ощущением

неопределенности из-за дефицита искусственных и естественных

обнажений коренных пород. Что заставляло намечать и проходить

все новые и новые канавы, дудки БКМ, но отнюдь не увеличивало

размеров площади в квадратных километрах, которую я должен в

конце месяца предъявить для обязательного актирования.

Получалось, с точки зрения плановиков и бухгалтеров, что мы

ничего не делали, били баклуши, и я главный виновник.

Теперь, слава богу, эти неприятности позади, с канавами и

БКМом с удовольствием разбирается Паша, надеясь выколотить

образец с видимым золотом. Ну а вдвоем с Владимиром к концу

месяца мы столько выдадим квадратных километров этих съемок,

что с лихвой перекроем утвержденные планы, даже если Паша – а

это случится точно – только разведет руки, демонстрируя, что у него

ничего нет.

С удовольствием бегал по сопкам, с удовольствием колотил

камни, которых здесь навалом, с удовольствием рисовал на

фотоплане геологию. Красота кругом! Ни людей, ни дорог, ни

жутких отвалов канав, этих ран земли, конечно необходимых, но

лично у меня вызывающих чувство искреннего сожаления.

Геология была настолько простой и понятной, что между

делом начали навещать мысли о вчерашних с Докой приключениях.

Связанных не с гигантом, севшем на перемет, а с тем, что касалось

поисков непонятно чего в сопках. Что-то мне все больше и больше

эти поиски не нравились, особенно идея Доки, что преступники

мешок с деньгами спрятали около турбазы. Это что, они и лопату

десять километров с собой тащили? А как иначе? Чем яму то

копать?

Посторонние мысли в голове появлялись, отрывали от дела и

уходили. Через время возвращались и заставляли на себя

реагировать - задумываться, что же нам делать дальше.

К концу работы решил, что прочесывать сопки, как делали

вчера, бесполезно. Если деньги и спрятаны, то рядом с шоссе

-значит, еще раз возле него можно и поискать. Пройтись пешком и

проверить все детально, как это делали в долине. Уверен, что Дока

не заартачится, ему важно искать, а где – дело второе.

Когда ничего не найдем – а интуиция подсказывала, что так и

будет – придется еще раз вернуться в долину. И поползать вокруг

синей тряпки, оставшейся висеть на верхушке куста. Нашли рядом

спрятанную одежду - может и еще что найдем. Тогда мы слишком

обрадовались мешку со шмотками, и не догадались полазить по

кустам рядом. Что, как мне сейчас казалось, было явным

упущением. С такими у меня наметками на вечер, с поля мы

вернулись в партию.

Довольный Паша приготовился продемонстрировать новые

образцы, но пока молчал, чего бы не было, найди он хоть в одном

желтенькую «блестку». Владимир на его приготовления

поморщился, тоже поняв, что ничего нового у приятеля нет, а я без

приглашения к энтузиасту подошел, камни посмотрел, кивнул

головой:

«Все нормально, работай дальше», - так похвалил. Паша

собрался ответить, но в комнату заглянул Игорь Георгиевич.

«Привет ребята», - поздоровался со всеми, и уже мне одному,

- «зайди на минутку».

«Тут вот что», - сразу перешел к делу, как только оказались в

его кабинете, - «у вас на пятачке состав «березитов» не ясен. А из

института женщина приехала, минеролог. Занимается зональным

строением месторождений, и хочет познакомиться с вашим

пятачком. Тема у нее – глубина эрозионного среза. То-есть, в какой

части рудные тела выходят на поверхность».

Здесь нужно пояснение. По теории, в процессе

формирования рудных тел, золото в составе сложных соединений

выносится растворами с больших глубин, и в подходящей

обстановке, где в соответствии с законами гидро и термодинамики

эти соединения распадаются, оно освобождается и в чистом виде

остается в породе. Процесс длительный и сложный, попутно

выносятся другие элементы, и многие из них вместе и рядом с

золотом остаются в составе хорошо известных геологам минералов,

Изучив на современной поверхности характер распределения этих

минералов, можно сказать, в какой части рудное тело обнажается: в

своей верхней, в средней, или мы видим его корешки, на глубину

продолжение не имеющие.

Знания просто необходимы. Возьмем для примера пятачок –

есть «березиты», есть что-то похожее на «железную шляпу». Но

масштаб развития этих образований уже сейчас позволяет сказать,