Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое. (СИ)

накопы и норы колоний крыс песчанок. Дока занимался тем же

рядом – мы то сходились, то расходились, стараясь не пропустить

неисследованным ни одного квадратного метра.

«Гав!» - услышал я Чапу, и сразу вслед возбужденный голос

Доки, - «Давай сюда!» - вместе с треском ломаемых кустов. Глянул

в сторону звуков – силуэт напарника смутно проглядывал за

густыми зарослями тамариска. Пошел в обход препятствия -

наконец-то одному из нас пофартило! Неужто мешок с деньгами

нашелся?

Дока что-то рассматривал под ногами, Чапа там же что-то

вынюхивал. Наверное, мешок закопан – мелькнула мыслишка.

Следопыт ее отверг:

«Мотоцикла след», - обернулся ко мне, - «Похож на

Восходовский».

«На тот, что с Михаилом в кошаре видел?» - напомнил я, что

третий сообщник преступников был в ней при мотоцикле. Тот, кто

как мы с Докой предполагали, подал сигнал, что к трамплину

подъезжает машина с деньгами. И на данный момент еще живой, в

отличии от двух других, главных исполнителей хищения.

Остановился с Докой рядом, неожиданный след изучали теперь

вдвоем.

«Сказать точно не могу», - не решился напарник на

категорический вывод, - «но можно у Михаила фотку взять, со

слепка, что мы в кошаре сделали. И еще раз сюда вернуться».

«Придется вернуться», - одобрил я предложенное, все же с

сожалением, что вопрос откладывается на «потом».

«Вернемся!» - вдохновлено пообещал Дока, понявший, что у

нас есть железный повод для встречи с опером – попросить те

фотки, а заодно показать необходимость нашего участия в

расследовании дальше.

Мотоцикл нарушил покой колонии песчанок, и только

благодаря их усердию - выброшенному при строительстве нор

материалу на поверхность, оставил на нем хорошо различимый

след. За пределами колонии в не нарушенном почвенном слое он

исчезал, для подавляющего большинства прямоходящих. Мы же с

Докой, учитывая громадный опыт не совсем законной деятельности

по обеспечению семей дефицитными продуктами питания, могли

кое-что разглядеть и в безнадежных местах. А потому, прикрыв

травой самый лучший отпечаток (вдруг и опер вздумает его

посмотреть?), по еле различимым признакам – отдельным смятым

травинкам, мельчайшим углублениям на поверхности, можно

сказать «поползли» по следу в направлении к железной дороге –

важно было узнать, куда мотоциклист прорывался, и где повернул

назад. На проселке-то вчера мы его следов не обнаружили.

Очень медленно проползли метров двести по менее

заросшей части долины. Дальше начинались сплошные заросли,

куда с мотоциклом лучше не соваться. Внимание еще раз удвоили, и

не напрасно – след техники кончался под саксаулиной, с содранной

на стволе корой. То-есть, мотоцикл был к ней прислонен, а

небольшая площадка рядом истоптана и несла следы побочной

жизнедеятельности в виде трех окурков. Дока тут же их собрал:

«Два похожи на те, что мы на бугре нашли, возле

трамплина», - обрадовал после осмотра, - «о третьем сказать не

могу», - продолжил с сожалением, но тут же сменил его на надежду,

- «Точно к Михаилу придется идти, у него же окурки из кошары, вот

с ними и сравнить!» - и спрятал в карман целлофановый пакет с

драгоценными находками.

Получалось, что здесь, возле саксаулины, к которой

мотоцикл был прислонен, преступники встретились. А встреча

обговорена заранее, как и само место – слишком легко нашли друг

друга в этих зарослях, когда счет времени шел на минуты – милиция

уже перекрывала все дороги. Только для чего эта встреча?

Непонятно, в нашу версию событий она не укладывалась – не

находилась для нее причина. Но раз была, то можно попытаться ее

отыскать, и нам не оставалось другого, как чуть ли не на

четвереньках искать вокруг непонятно что, несомненно где-то

рядом присутствующее.

«Сюда давай!» - опять пофартило напарнику, минут через

десять.

Я ломанулся через кусты, не разбирая дороги. Дока стоял на

небольшой прогалине, с лучезарной улыбкой:

«Закопано что-то!» - показал вниз рукой, - «Придется к

мотику бежать, за лопатой!»

Я уже был рядом, смотрел вниз, и видел явные следы работы

острым предметом – яма выкопана недавно, в диаметре меньше

метра. И очень тщательно (для дилетантов) замаскирована.

«Хорошо бы мешок с деньгами», - сейчас я в этом

сомневался. Для чего мотоциклисту сюда прорываться, если не за

мани-мани? Вот их и увез, может быть, вместе с одним из

похитителей. А может и с обоими, что тоже выполнимо. Но зачем

тогда этот схрон?

Во всяком случае, можно считать, что до него от железки

через большую часть долины путь беглецов мы проследили. И ясно,

что делать дальше: вернуться к областному шоссе и найти, где с

него мотоцикл вначале съехал, а потом на него же вернулся. Это не

легкий человек, следы на обочине мы не пропустим. Но вначале

нужно разобраться с ямой.

«Ты нашел – тебе и за лопатой бежать», - я и закончить не

успел, а Дока уже летел к Уралу. Давая мне время привести мысли в

порядок.

Для начала я метров пятьдесят пробежал за ним – выбрался

из густых зарослей на более открытое пространство, затем

внимательно осмотрелся вокруг, разглядывая не то, что под ногами,

а верхушки кустов повыше. Казалось мне, что место встречи

преступников должно быть чем то обозначено, иначе его трудно

найти. Причем обозначено так, что бы видно было и из лощинки,

откуда добирался мотоциклист, и с железнодорожной насыпи, с

которой бежали похитители денег.

Долго высматривать не пришлось – метрах в пятидесяти от

саксаулины, к которой был прислонен мотоцикл, на высоком кусте

полоскался под ветерком кусок синей материи. Я к нему подошел,

ветку нагнул к земле – тряпка не новая, но ни капли не выгоревшая.

То-есть, повешена на днях. Баночку дали эти шустряки, после

встречи тряпочку могли бы и снять, на всякий случай!

Кажется, прошло пять минут, не больше – я вернуться к

знакомой саксаулине не успел, а Дока уже подбегал к ней с лопатой.

Конечно, не мировой рекорд, но туда – сюда – почти километр, а он

и не запыхался. Не останавливаясь, полез напрямую по кустам, и

пока я пробирался через них более осторожно, успел расчистить

схрон от сухих веток и травы, которыми тот был замаскирован.

Посмотрел на меня:

«Можно начинать?»

«Только не торопись», - видок у Доки был как у

кладоискателя, уверенного, что сейчас вытащит из земли сундук с

драгоценностями.

Дока заработал лопатой с учетом замечания – задавливал ее

медленно, зато землю выбрасывал с реактивной скоростью. На

глазах яма углубилась сантиметров на сорок, и почувствовав под

лопатой препятствие, кладокопатель отбросил ее в сторону, начал

выбрасывать суглинок руками. Через минуту ухватил обеими

руками показавшуюся мешковину, с трудом выдернул мешок

полностью, бросил его на край раскопа.

«Легкий!» - сообщил с гордостью, - «Похоже деньги!»

«Развязывай! Только считать не придется – нет их в нем!» -

на всякий случай не мешало освободить напарника от излишних

иллюзий. Но что он выкопал - я представить не мог.

Развязывать мешок не пришлось – он был вверху

перекручен, как это делается, выжимая белье после стирки.

Размотав, Дока заглянул внутрь, повернул ко мне удивленную

физиономию:

«Шмотки какие-то!» - не замедлил вывалить их на землю.

Двое брюк, две куртки камуфляжной раскраски, две пары кед

– одни громадные, размера сорок пятого, вторые маленькие, сорок

второго. И все стало понятным: здесь беглецы, дважды оставившие

следы на проселке, поменяли камуфляжную форму на яркий