Иной жизни для себя не представляю! Книга вторая (СИ)

к еде, посматривая и на нее и на меня начал выбирать кусочки и глотать их не

разжевывая. Проголодался! Быстро все подмел, до последней крошки, и

теперь сидя смотрел на меня, не пытаясь куда то уползти или упрыгать. В

следующий раз попробую подойти к нему еще ближе, еду вывалю прямо

перед мордой. Интересно, позволит ли?

В отряд вернулся можно сказать по своим следам. То-есть, по долине

так же его обошел, и сами понимаете, никаких подозрений у «Пахана», что

бегал к его канаве, не должен был вызвать. Так что все хорошо, для напряга

причин не было. Но сердце, когда в отряде появился, все же екнуло: на

стоянке, рядом со знакомыми машинами, торчал бензовоз. Который, как Леня

мне успел объяснить, мог привести телеграмму о рождении Светой ребенка.

Мне вдруг стало жарко, хотя организм давно привык к местному пеклу, и я

чуть ли не побежал к домику.

Уже на подходе услышал из него голоса, а заглянул внутрь – за столом,

с закусками и несколькими бутылками водки сидели члены «стариковской»

компании. Все с улыбающимися физиономиями, разом заорали

«Поздравляем»! Дальше узнал с кем – с сыном! Дальше зачитали

телеграмму! Дальше тут же разлили водку по стаканам и выпили! Дальше –

да все знают, что было, у каждого есть дети! Или скоро будут.

Рано утром, за час до завтрака, Леня меня разбудил, заставил сделать

пару глотков водки – голова просто раскалывалась - и довел до бензовоза;

разрешил мне задержаться в партии, пока не переделаю все дела. В

последнюю минуту, хотя голова была под завязку забита мыслями о жене и

сыне, я вспомнил о волке, рассказал Лене как его найти, и попросил, что бы

кто-то его накормил дня через два, если я к этому времени в отряд не вернусь.

Сердобольный Леня покивал головой, что все сделает, а мне стало стыдно,

71

что свои заморочки на него вешаю. Наконец, в партию покатили. Кстати, в

последний момент недалеко от бензовоза прошелся «Пахан» - остальные

работяги шли на завтрак – бензовоз внимательно осмотрел, и удостоверился,

кто на нем уматывает в партию. Только для чего это сделал, ежели о

исчезновении пистолета он сейчас точно не знает?

В партии я с утра рванул в Мирный на телеграф, отправил телеграммы

жене и родственникам. А потом побежал по магазинам, не только закупать

спиртное и овощи для настоящего сабантуя в отряде (то, что там уже было,

можно считать просто разминкой), но и такой же организовывать в партии -

друзей и коллег по работе здесь не меньше, чем в отряде. И два дня, среду и

четверг после работы, было коллективное возлияние напитков Бахуса за

здоровье моей жены и моего первенца. А в пятницу с утра, с Игорем

Георгиевичем и в его Газоне, я возвращался в отряд, прислушиваясь к

звяканью в двух рюкзаках банок и бутылок, на ямах и колдобинах, и

переживая за их сохранность.

Вечером подкатили прямо к моему домику – что бы не тащить

тяжеленные рюкзаки со стоянки. Подошли несколько ИТРовцев

поздороваться, рабочая молодежь вылезла из палаток посмотреть в нашу

сторону. Заметил, что «Пахал» из палатки тоже вылез, и вроде как по делам

мимо нашего домика прошел, разглядывая публику. Точно проверял, кого

Газон привез! Убедиться, что не ментов, и что никто на него внимания не

обращает! О экспроприации пистолета он пока вряд ли знает – на канаву

пойдет только в воскресенье, и тогда же убедится, что пистолет исчез. Но и

сейчас, когда бояться ему вроде бы нечего, за ситуацией следит: проверил,

кто во вторник из отряда уехал в партию, а сейчас убедился, что никто,

представляющий для него опасность, из партии с Газоном не вернулся.

Осторожный тип!

Пока к Игорю Георгиевичу приставали со всякими вопросами, я Леню

отвел в сторонку:

«Как дела? Как «Пахан» себя вел?»

«Как всегда», - Леня голос на всякий случай понизил, - «К канаве не

бегал, ни к кому не приставал, суетиться не начал. Думаю, о пропаже

пистолета еще не знает».

«Вот и отлично! Завтра вечером у нас сабантуй, настоящий. Я для

молодежи привез вина, что бы рождение моего сына отметили, а «Пахану» -

он же у канавщиков главный – дам бутылку водки. Что б тоже не обижались,

а он, когда до этого дойдет, на меня лишнего не подумал. Что я к

исчезновению пистолета дело имею!»

«Он и без бутылки не подумает, ты же считай неделю в отряде не был,

стянуть у него ничего не мог», - Леня заулыбался, - «А на завтра и на

воскресенье у тебя тоже алиби: будешь или пить, или похмеляться!» - к нам

подходил Виталий, и начальник посмотрел в его сторону, - «Все, я пошел! А

волка – Слава накормил!»

Я Славу тут же отловил, и на мой понятный взгляд он со смешком

ответил:

72

«Отнес я твоему волку жратву, отнес! Только самого не видел, но как по

кустам бегал – слышал!» Я ему пожал руку, в знак признательности, а про

себя подумал: волк то – только меня к себе подпускает, считает если не

другом, то хорошим знакомым!

На следующий день у геологов и геофизиков была камералка –

показывали Игорю Георгиевичу материалы и докладывали об «успехах».

Которыми ни у кого и не пахло.

Если признаться честно, площади со столь простым геологическим

строением, на которой мы должны ну хоть что то найти, даже не

месторождение, а примитивное рудопроявление, я еще не видел. Основными

породами были древние песчаники, причем всего несколько их

разновидностей, в которых не путались не только наши молодые

специалисты, но и студенты на практике. Интрузивные образования –

линейные дайки и небольшие массивы – так отличались по цвету и другим

четким признакам и между собой, и от вмещающих песчаников, что их не

спутал бы первокурсник. А разрывные структуры, или разломы, так хорошо

пропечатывались на фотоснимках местности с самолета, что пропустить их

было невозможно. И при всем этом, никаких современных образований

приличной мощности! То-есть, никаких наносов, скрывающих коренные

породы. Ну разве что в нескольких долинах, и то не более одного-двух

метров мощностью – мы уже не знали куда отправить БКМ, который и создан

такие наносы преодолевать!

При всей этой простоте (для геологов) мы конечно разломы канавами

вскрывали, подозрительные места тоже, и везде отбирали пробы. В камералке

всегда лежала целая их куча, и любым попутным транспортом они

отправлялись в партию, а куча тут же пополнялась новыми. Причем, на

пробы особой надежды мы не питали, потому что измененных пород, в

которых могла быть хоть какая руда, пока нигде не выявили. Так что, в

смысле возможного успеха, дела в отряде были совсем плохи. Но куда

денешься? Никуда. И то, что у нас есть, мы Игорю Георгиевичу показывали.

После обеда повезли главного геолога в поле, убедить, что

рассказывали мы чистую правду. Провезли по лучшим местам, и… наконец

от него услышали:

«Все, сдаюсь! Рудного объекта у вас не будет! Но работу нужно

завершить! Что бы второй раз сюда не возвращаться!»

Геологи радостно заулыбались и загудели – не отругал нас Игорь

Георгиевич, согласился, что ничего хорошего и дальше на нашей площади не

предвидится. Все как по команде полезли в кузов машины.

А в отряде в это время заканчивалась подготовка к сабантую. В

столовой под руководством поварихи женщины резали овощи на салат, в

невиданном ранее количестве на печи жарилась сайгачатина. Всем в отряде

должно хватить, все должны запомнить этот день, день рождения моего

ребенка! Вернувшись в отряд, геологи тоже не остались без дела, работа

нашлась и для них.

73

На сабантуй в распоряжение временных работников представлялась

столовая, а для ИТРовцев, моих друзей и коллег, готовился домик Виталия и