Иной жизни для себя не представляю! Книга вторая (СИ)

канаву, и оборудовал засидку, откуда можно незаметно наблюдать за

канавщиком. Если повезет – он мне и укажет место, где прячет – если я

правильно мыслю - Макаров.

В воскресенье утром в столовую прибежал первым, после завтрака

попросил успевшего проснуться Леню открыть сейф, вытащил свой

законный револьвер, и на вопрос начальника для чего он мне, с серьезным

видом заявил:

«Что бы точно решить, кто у нас партизан: Гриша, или тот, кто оставил

на дороге отпечаток большого сапога».

«Никак не угомонишься, хочешь кого-то выследить», - догадался Леня,

- «Ладно, успокой душу. А вернешься – все мне расскажешь!» - свою душу,

оказывается, он успокоить тоже не против.

В засидке я пролежал ровно семь часов. Час – пока дождался

канавщиков, и шесть – пока они трудились в канавах. Отлежал все тело,

очумел от солнца, спрятаться от которого было невозможно, до последней

капли выпил воду из фляжки.

Бывший зек сразу от канавы пошел в мою сторону, прошел совсем

близко – и я вжался в землю – подошел к развалам камней, и возле одного из

них начал шарить. Вернулся к канаве со свертком, распалил костерок и

поставил на него банку с водой. А потом сверток развернул – и все стало на

место: в руке у него был Макаров. Вот он, преступник и убийца Гриши!

Часа полтора он сидел возле костерка, что-то на пистолете подправляя

не то ножом, не то напильником, периодически из жестянки хлебая

уважаемый всеми зеками, даже бывшими, чифирчик, и часто внимательно

осматривая все вокруг. Что бы не пропустить неожиданного случайного гостя

из его коллег-канавщиков, работавших хоть и не в пределах прямой

видимости, но совсем рядом.

Через полтора часа с камня поднялся, со свертком в руке прошел к

знакомому камню и под ним его спрятал. А я внимательно наблюдал, как он

это делал, и уже представлял, как я под этим камнем найду вместе с

Макаровым в тряпке и чемоданчик Палыча с похищенными у него деньгами!

Преступник – теперь можно называть так! – вернулся к канаве, и

замахал кайлом и лопатой. Хитрый мужик и умный! С похищенными

деньгами мог и не работать – а он вкалывает, как и раньше! И никто его,

кроме меня, в преступлении не подозревал раньше и сейчас не подозревает!

Наконец работу он закончил, из жестянки допил чифир, остатками

воды из маленькой канистры сполоснул руки, лицо, грудь и спину. И начал

спускаться по склону вниз на дорожку, по которой канавщики утром сюда

пришли. Скоро я увидел их всех: собрались, и о чем-то разговаривая, пошли к

отряду. Ну наконец-то!

Для надежности полежав в засидке еще минут двадцать, я из нее вылез,

и побежал к камню, возле которого или под которым преступник спрятал на

моих глазах похищенный Макаров, не сомневаясь, что рядом с ним лежит

чемоданчик с деньгами Палыча.

66

Замотанный в тряпку пистолет я сразу нашел, лихорадочно тряпку

развернул. Все как и думал – на рукоятке Макарова блестела новенькая

накладка! Которую оставалось чуть-чуть подшлифовать наждачкой. А в

обойме, когда я ее вынул и осмотрел - восемь патронов. То-есть, бывший зек

ни разу не выстрелил, и несчастного Гришу отправил на тот свет по другому.

А чемоданчик с деньгами не нашел! Хотя все камни вокруг

попереворачивал! «Пахан» оказался умнее, чем я думал! Ну скажите, с чего

бы прятать две ценнейшие вещи в одном месте? Причем одну из них –

пистолет, на котором он решил заменить накладку – пришлось несколько раз

из схрончика доставать, потом туда же прятать? Для денег нужно место

поспокойнее, не рядом с пистолетом, и даже не рядом с этой вот только

начатой канавой!

Я конечно расстроился, поняв, что с деньгами вышел облом, и я их не

найду, как в свое время не нашел пистолет, хотя рядом с ним проходил,

знакомый камень осматривал точно. Да если мы всем отрядом Гришу найти

не могли – а он где то здесь лежит точно, теперь я в этом уверен – то что

говорить о маленьком чемоданчике!

Пистолет я забрал, вместе с тряпкой, в которую тот был завернут.

Тщательно ею его протер, что бы отпечатков пальцев бывшего зека не

осталось. Зачем? А затем, что не собирался предъявлять ментам во всех

случаях такую важную улику. Что бы в итоге, когда «Пахан» попадет к

ментам, не подставить Палыча, у которого пистолет был похищен. А что с

ним делать – я уже придумал.

Часть восемнадцатая.

С ценнейшей находкой, следом за канавщиками я не пошел – спустился

в долину, по ней с километр прокрался по кустам, и выбрался на проселок с

другой стороны отряда. Если «Пахан» меня сейчас увидел, а через неделю - в

следующее воскресенье – придет на канаву помахать лопатой и не найдет

Макаров в схроне, я у него первым подозреваемым в экспроприации

пистолета вряд ли буду. Хотя…такое может и подумать, все же отношения

между нами можно сказать сложные, а последнюю канаву я ему задавал

лично, и никто другой из ИТРовцев о ней не знает. Только…. думать может

все, подозревать любого, но если на месте «преступления» не захватил, хотя

прошел рядом с засидкой, заставив меня вжаться в суглинок и щебенку, и на

его глазах я из отряда в сторону канавы не бегал – какие могут быть особые

подозрения?

В домике, на глазах удивленного Лени, первым делом дверь закрыл и

запер на крючок. После чего сел на кровать, а на стол выложил завернутый в

тряпку Макаров, и рядом с ним мой законный револьвер, который, к счастью,

сегодня не пригодился.

Леня позыркал то на меня, то на тряпку, ощупал ее, и в момент понял,

что в ней лежит. Подвинул к себе поближе, развернул, с минуту

рассматривал пистолет, потом поднял глаза на меня:

67

«Палыча?»

«Его», - кивнул я головой.

«И где нашел?» - Леня поднял Макаров, выщелкнул из него обойму и

сосчитал патроны. Я дождался, пока он удовлетворил любопытство и

положил обойму на стол:

«Рядом с канавой».

«Так!» - Лене ответ не понравился, - «Давай подробно! Я что, каждое

слово должен из тебя вытягивать? Нашел пистолет – значит и Гришу нашел,

или что от него осталось! И деньги, похищенные у Палыча – а я их здесь не

вижу!»

Для большей интриги я помолчал, с видом серьезным – с каким Леня

сейчас смотрел на меня, - потом не выдержал и улыбнулся:

«Хочешь все и сразу! А так не бывает!» - улыбку убрал, и дальше уже

твердо, - «Нашел только пистолет. Знаю, кто к нему эту вот накладку», -

показал ее пальцем, - «делал, потому что старая была сколота. Но денег

рядом с пистолетом не было. Как не было и несчастного Гриши».

«Продолжай!» - приказал начальник, - «Где нашел, как нашел!»

Пришлось приказ исполнить: в деталях рассказал обо всем - как

заметил пластмассовые крошки на камне возле начатой «Паханом» канавы,

как догадался, для чего пластмассу обрабатывали, как день пролежал в

засидке, наблюдая за бывшим зеком, как в итоге Макаров попал в мои руки, и

как моя глупая надежда, что рядом с ним будут лежать похищенные деньги,

не оправдалась. Ну а насчет Гриши или его остатков, я даже упоминать не

стал. Леня выслушал меня внимательно, потом оба пару минут помолчали.

«Да…», - задумчиво протянул начальник, уставясь в окно, в

бесконечность безоблачного неба - «Надеешься на ментов – а они ничего не

могут! И я, дурак, им поверил!» - повернулся ко мне, - «Ну ладно я профан,

но ты же и им про отпечаток большого сапога говорил! Могли б задуматься!»

«Очень им надо!» - усмехнулся, в надежде понизить градус витающего

в домике негатива, - «Как партизан – Гриша их полностью устраивал,

начудить в отряде успел. Зачем другого искать? Да и…если честно, про