Иной жизни для себя не представляю! Книга вторая (СИ)

Славы. Из него вынесли кровати, зато занесли столы из камералки, и

составили их в один ряд от окна в одном конце домика до его двери в другом.

Затем собрали все стулья и табуретки, расставили, и я их сосчитал: места

хватит всем.

Шумел отряд до глубокой ночи. Я только успевал принимать

поздравления, да бутылки из рюкзака вытаскивать! В первый перекур

парочку отнес в столовую, где сидели канавщики и шофера, успевшие одну

большую прикончить. Палатку с молодежной компанией тоже навестил,

выслушал поздравления в свой адрес и адрес жены, оставил у них две

бутылки вина. Что они приняли с восторгом.

Утром отряд проснулся поздно как никогда, канавшики вместе со

всеми, и на работу, на канавы для воскресений не пошли. Отлично – тут же я

скумекал – «Пахан» еще неделю будет в неведении, что пистолетика у него

нет. Только и мне эту неделю придется из отряда поменьше отлучаться, в

направлении на канаву, возле которой пистолетик и был спрятан.

Народ, в мужской половине, нуждался в лечении, и к нам с Леней в

домик, где остаток ночи провел и Игорь Георгиевич, зачастил. Я всех

отправлял к Виталию и Славе, помочь разобраться с лишней в их домике

мебелью, после чего обещал лечение. Через полчаса они кучей вернулись, с

остатками вчерашней закуски. Пришлось последние бутылки из рюкзака

доставать и по очереди – стаканов всем не хватило – приводить организмы в

порядок. Игорь Георгиевич тоже пригубил, совсем немного, и

распрощавшись со всеми, с сумкой полез в Газон, абсолютно трезвый шофер

которого уже протирал тряпкой переднее стекло. Я и Леня к машине

подошли, еще раз пожать руку главному геологу. Которому за все время ни

словом не обмолвились насчет наших страстей вокруг пистолета и «Пахана».

Часть двадцатая.

Газон увез Игоря Георгиевича в партию, Леня убежал в столовую,

напомнить поварихе, что обед сегодня не отменяется, а я остался без дела.

Отряд как-то попритих: женщины из палаток и домиков еще не вылезали, а

похмелившиеся мужики снова в них залезли, наверстать упущенный ночью

отдых. Я в своем домике тоже упал на кровать, в надежде подремать, но

мысли в голове к дреме не располагали. Сегодня воскресенье, и как поведет

себя «Пахан»? Найдет ли время навестить канаву и проверить, на месте ли

пистолет? Или сделает это в другой день недели после работы? На его месте

я бы не утерпел, навестил сегодня.

Кстати, не забыть сбегать к луже, устроить и волку-инвалиду праздник.

После сабантуя остатков еды – дай бог в рюкзак поместить. Но это позже,

ближе к вечеру. А сейчас… сейчас Леня в домик вернулся, упал как и я на

кровать, на меня посмотрел, и с улыбкой поделился интересным

наблюдением:

74

«Ты знаешь, что красавица Розочка вчера не ела и не пила в компании,

а валялась в своей палатке? Причем одна!»

«Быть такого не может!» - я не очень и поверил, но вспомнил, что когда

ночью навещал молодежь – обрадовать еще двумя бутылками вина – Розочки

среди других не заметил. А подумать, что одна валяется в палатке – мне и в

голову не пришло! Ей же найти мужика на ночь – раз плюнуть!

«А вот и может!» - Леня улыбнулся еще ярче, - «У нас в домике не

была, с молодежью тоже – я к ней в палатку и заглянул, проверить, мало ли

что. А она трезвая, уже в спальнике! Можно считать, что в напарника Палыча

втрескалась по-настоящему!»

«Я же тебе говорил: подарок Ромочки, золотой крест, которым человека

убить можно, она постоянно поглаживает и целует!» - поддержал Леню, но

тут его и озадачил, - «А может, теперь ее ребята побаиваются! Знают, кто у

нее сейчас любовник, а Рома парень крепкий, все видели, как он бедного

Гришу и в нокаут отправил, и фингал на глаз повесил!»

Леня, при упоминании Гриши улыбаться перестал и тяжко вздохнул:

«На тебя вся надежда, что найдешь, где он спрятан. Но, пока «Пахан»

деньги из отряда не повезет – здесь сиди! Что б не видел, как ты вокруг по

кустам бегаешь – он же сразу подумает, что пистолет ты увел, а теперь деньги

Палыча и Гришу ищешь! И деньги перепрячет получше, что бы только в

следующем году за ними вернуться!»

Прав Леня, сидеть в отряде мне придется. Об этом мы уже все

обговорили, и на пару минут оба замолчали. А когда я на него глянул - мой

друг и товарищ чуть слышно посапывал с закрытыми глазами. Я то хотел у

него как школьник отпроситься – теперь придется сбегать к волку на лужу

без разрешения.

По проторенному «обходному» маршруту через час был на месте.

Бедолагу нашел быстро, вернее он меня - по сухой промоине метров в

пятьдесяти от лужи пробежал-пропрыгал, с трудом на моих глазах из

промоины выбрался наверх, и пришканделябал ко мне метров на пять. Замер,

еле заметно подергивая хвостом - как и задние ноги слабо его слушал. Рюкзак

я снял, развязал, вынул мешок с едой, и начал к волку подвигаться, вываливая

на землю остатки жареного мяса, хлеба, косточки и уже непонятно что и для

меня. Волк подпустил на два метра! Потом задергался, закрутил головой…

не стал его напрягать, высыпал из мешка все остальное, и отошел на шаг.

Волк крутить головой перестал, с минуту мы смотрели друг на друга. Потом

медленно-медленно – шажок-прыжок – начал к еде продвигаться. Осторожно,

глядя мне в глаза. Наконец схватил ближний кусок, проглотил, потянулся ко

второму… и пошло! Глотал с жадностью, быстро и на меня уже не обращая

внимания. Неужели все поместит в животе? Не стал ждать этого момента,

тихонько отошел, и через час был в домике, где Леня все еще посапывал в

кровати.

Понедельник и вторник отряд отработал без происшествий. А в среду

вечером «Пахан» прошел к палаткам молодых радиометристов, двое из

которых имели ружья, и именно их о чем-то расспрашивал. Изредка по

75

выходным эти ребята рядом с отрядом в долине стреляли зайцев, из которых

молодежь варила кондер. Но все знали, что кондером в отряде не пахло уже

больше двух недель, то-есть молодежь две недели охотой не увлекалась, и

«Пахан» вернулся в свою палатку, как я заметил, с физиономией озабоченной.

Подождав до сумерек, Леня молодых охотников навестил, и

поинтересовался, с чем к ним приходил «Пахан». Оказалось, с вопросом:

когда они последний раз зайцев гоняли. Ребята ответили, что гонять зайцев

давно надоело, стало неинтересным, и они теперь занялись сайгой: из отряда

через горную гряду переваливают на равнину, где сайга всегда есть, и если

она пасется у подножья горок, пытаются к ней подкрасться. Пока не

получается. Леня пожелал им успеха, и вернулся в домик.

«Похоже, «Пахан» на канаву сбегал, и пистолетик не нашел», - доложил

мне, - «иначе зачем у ребят интересоваться, ходили ли они в долину добывать

зайчиков. Потому что если ходили – рядом с его канавой могли побывать,

случайно на пистолетик наткнуться. Но ребята давно охотятся совсем в

другом месте, и «Пахан» не знает, что делать дальше».

«Дальше будет парочки расспрашивать, которые по вечерам в кустики

уединяются. До канавы от отряда недалеко, могут и добраться», - улыбнулся

я Лене, - «и если до этого дойдет – значит знает точно, что пистолетик у него

увели».

«А нам что делать?» - Леня заволновался.

«Как договорились – делаем вид, что не при делах. Хорошо бы еще раз

прокатиться вокруг сгоревшего Камаза, мол партизан Гриша уже так

разложился, что запах не пропустишь, или кости - зверье и птицы растаскать

успели».

«Точно!» - Леня воодушевился, - «Я с ребятами и шофером поговорю, и

в выходной еще раз Гришу поищем, теперь по запаху. И ты обязательно

поедешь! Не найдем ничего, но подозрение от себя точно отведем: ищем