Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы. (СИ)

тему отношений в треугольнике: мы – «бандюки» - начальник,

причем в двух вариантах. И не медля это сделал, потому что по

одному из вариантов, если я не излишне впечатлительный, кому-

то из нашей троицы могла грозить опасность не меньшая, чем

предшественнику Доки.

Первый вариант - начальник понял о появлении в лагере

нашей троицы как силы, по крайней мере не слабее его

охранников-«бандюков» во главе с «Милочкой» - Дока выслушал

молча и без комментарий. Лишь поулыбался, наверное

вспомнив, как я «Милочке» травмировал руку, а он повесил

фингал на глаз.

Второй вариант, по которому начальник сам побаивается

своих защитников, и даже рад, что в лагере появился кто-то

способный им противостоять и кого он при необходимости может

использовать в своих целях, вызвала у Доки усмешку:

«Пусть не надеется», - остановил меня, - «ни помогать, ни

«бандюков» замещать мы не будем точно. Не хватает нам против

простых работяг идти, да еще их и обманывать!»

Другого от приятеля я не надеялся и услышать. Что бы Дока

и против работяг? Да никогда! Но из второго варианта логично

вырисовывалось предположение, что «Милочка», поняв о

настроении начальника, может попытаться избавиться от

возможных конкурентов в нашем лице, организовав еще один

несчастный случай. Ну а я или Дока первые кандидаты на роль

жертвы. Предположением своим удивил и разозлил приятеля

одновременно:

«Неужли недоумок на такое решится?» - вначале удивился,

- «Да я его еще сегодня в больницу отправлю!» - с возмущением

подтвердил, что излишне скор на расправу, и что мне пора его

остудить.

«В этом деле махать кулаками бесполезно», - начал

втолковывать, - «да и все только предположения мои, как

Владимир бы сказал – фантазии. Так что пока по морде бить не

за что. Но присматривать за ребятками надо, что бы не дай бог,

мыслей нехороших в головах не появилось,» - об этом я говорил

Доке, уже вскочившему на ноги и теперь с решительным видом

ими что-то пинающего и размахивающего руками.

«Я этому гаду……не знаю что сделаю!» - не мог он никак

успокоиться и сопровождал слова движением рук, не

оставляющих сомнений, что «Милочке» придется расстаться с

головкой. Ну совсем парень расстроился, пришлось разговор

переводить на другую тему:

«Ладно, открутишь ты бандиту тыкву», - согласился с

намерением приятеля, - «только попозже, когда для этого придет

время. Сейчас давай подумаем, как Владимира от желания

золотишком разжиться освободить. Он же понятия не имеет, куда

его потом девать, и с ходу в тюрягу попадет, если еще раньше

башку не проломят!»

Дока перестал крутиться и демонстрировать бойцовские

позы, и посмотрел на меня как учитель на уличенного в проказах

ученика:

«А я что говорил? Он на этих камнях тронулся,

заговариваться начал! Клопов каких-то вспоминать!»

Я не мог не рассмеяться. Среди геологов клопик –

маленький самородок, размером с это насекомое. Дока, конечно,

не геолог, но такое знать должен был - работал все же в

организации геологической и с золотом связанной.

«Клоп – это маленький самородок,» - начал ему объяснять,

но тут же понял, что это лишнее.

«Да знаю я!» - не дал мне продолжить, - «Но он клопов

прямо в камнях находит, не в шихте отмытой!»

Я удивился только на секунду, потому что на вторую уже

понял: друг наш разглядел в образцах с рудного отвала не только

точечные вкрапления видимого золота, не тонюсенькие и

короткие его черточки, а и значительные скопления, по размерам

не меньше пресловутых «клопов». Это говорило о том, что в

таких образцах общее содержание золота приличное и

действительно есть смысл заняться его «ковырянием». Не в

прямом конечно смысле, что ножиком выковыривать, а в том, что

такие камушки есть смысл раздробить, потом лишнее отмыть и

получить большую часть находившегося в них золота уже в виде

настоящих «клопов» и более мелких частиц, называемых в

обиходе старателей «знаками».

Теперь мне стало понятным, почему у Владимира начала

съезжать крыша. Мечта найти самородок имеет шанс сбыться!

Конечно, большой не найдет, зато мелких «клопиков» наковырять

может. И попробуй теперь его от этого дела отговорить!

«Вот что, Дока, зря надеешься, что друг наш головкой

тронулся», - на этот раз не согласился я с предположениями

единомышленника, - «Хуже дело – он понял, что в отдельных

образцах, которые припер к нам в домик, видимого золота

навалом, и его оттуда можно достать. Теперь его не остановим,

что бы не делали. Мечта о самородке у него сбывается – будет

камни колотить, пока до него не доберется. Или не попадет в

неприятную историю.»

«И что нам с паразитом делать?»

«Сам не знаю. Если не совсем рехнулся и колотить камни

будет в меру, к себе внимания не привлекая – то и ладно, пусть

мечту реализует. Но начнет перебарщивать – все, прикроем этот

промысел, для его же блага.»

«Точно», - поддержал меня Дока, - «на «бандюков»

равняться ему не дадим».

В домик мы возвращались в сумерках, и еще издали

услышали доносящиеся из него голоса.

«Варюха в гости пришла, голос женский», - предположил

Дока и не ошибся.

Теперь ей возбужденный Владимир что то объяснял,

подсовывал образцы под нос, требовал обратить внимание на

какие-то в них места. Женщина его слушала, на камни смотрела,

но без особого восторга и это Владимира возмущало.

Разглядев нас в домике, Варя вскочила с табуретки на ноги,

радостно улыбнулась и остановила поток словоизлияний

просвятителя:

«Ой, ребята, наконец-то вы пришли!»- Владимир на ее

слова засопел недовольно, - «Мне Володя столько рассказал –

голова кругом идет, уже соображать перестала!» Обернулась к

нему: « Не сердись, Володенька, но больше я уже не могу на

камни смотреть, все равно ничего в них не различаю!»

Тот недовольно, почему то молча и на нас не глядя, начал

камни собирать и складывать в появившийся за наше

отсутствие ящик из-под ВВ, а я и Дока посмотрели друг на друга

наверное с одной мыслью: что-то придется делать с

ненормальным приятелем, не дай бог начнет просвящать еще

кого-либо насчет возможности поиметь «клопики» при небольшой

затрате собственной энергии и времени.

Часть пятнадцатая.

Меня давно интересовало, кто в артели ведет дела

бумажные. То-есть, кто бухгалтер и плановик. И завхоз должен

бы быть. Поинтересовался у Вари, по простоте душевной

полагая, что только мы, партийские, не в курсе, кто здесь

считает зарплату, достает горючку и продукты, ну и так далее. К

моему удивлению, Варя пожала плечами – не знает, и никогда

этим вопросом не интересовалась. Я почесал репку, и с

подобными «глупостями» к ней больше не приставал.

Однако желание узнать, кто же здесь планирует, считает и

подсчитывает, у меня не исчезло – наоборот, начал еще чаще

задумываться над этим вопросом. И в подходящий момент

навестил в его жилище Сергея, полагая, что он то, постоянно с

начальником общаясь, знает все отлично.

Рабочий день давно кончился, но геолог сидел над

бумагами. Отвлекать его не хотелось – вдруг дело срочное, а я с

глупостью приперся. Собрался извиниться и отвалить, но Сергей

не дал:

«Давай, давай, заходи,» - понял мое намерение исчезнуть,

- «чайку попьем, поговорим, а с этим,» - кивнул на бумаги на

столе, - «я еще успею, не горит.» Начал все убирать со стола на

стеллаж вдоль стены, и зная мое любопытство, постарался его

удовлетворить: «Считаю сколько золота в нашем рудном