Алло, вы ошиблись номером

- Алло, - с жалобной надеждой сказала она.

Ей ответил равнодушный голос телефонистки:

- Нью-Хэвен вызывает миссис Стивенсон. Это миссис Стивенсон?

- Да! - закричала Леона, и сердце ее дрогнуло. - Но... у меня сейчас нет времени... Перезвоните попозже. Я не могу говорить.

- Вас заказал мистер Генри Стивенсон. Вы что, не будете говорить, мадам?

Пораженная, словно громом, Леона переспросила:

- Мистер Генри Стивенсон? Вы сказали - мистер... Из Нью-Хэвена?

- Вы будете говорить, мадам? В ней вспыхнула надежда, что все это неправда, какой-то фантастический сон. Разве мог такое замыслить человек, с которым они столько прожили вместе. И все же она знала, что это не сон. Если бы можно было как-то по-другому все объяснить! Что же, по крайней мере, она попросит Генри позвонить в полицию. Тогда все станет ясно.

- Да... Я... буду говорить, - сказала она.

Напряженно, почти не дыша, Леона ждала, пока ее соединят.

Она услышала короткие сигналы междугородной станции, потом голос телефонистки:

- Говорите! Нью-Хэвен на проводе.

23.05

Железнодорожный вокзал в Нью-Хэвене был в этот поздний час пуст. Несколько человек, бродивших или праздно сидевших на скамейках, почти терялись в громаде здания. Шаги стучали по каменному полу и эхом отражались от высоких потолков. Казалось, что вокзал, освободившись от дневной суеты, мирно дремал в ночи.

Под огромными часами вдоль стены вытянулся ряд телефонных будок. Все они были пусты, нигде не горел свет. Лишь одна была занята, возле нее стоял изящный саквояж из свиной кожи с аккуратными золотыми инициалами посредине.

В освещенной будке ждал разговора с женой Генри Стивенсон. На лице у него была написана мрачная решимость.

Наконец он услыхал голос телефонистки междугородной связи и сразу мягко сказал:

- Алло! Это ты, дорогая?

- Генри! Генри, где ты?

Сквозь расстояние во много миль он почти физически почувствовал, как она готова вцепиться в него.

- Но я же еду в Бостон. Сейчас остановился в Нью-Хэвене. Разве ты не получила мою телеграмму?

- Да. Получила. Но я не понимаю...

- Тут нечего и понимать, дорогая. Я никак не мог до тебя дозвониться. Телефон был все время занят. Я решил позвонить отсюда и спросить, как ты себя чувствуешь. Мне так жаль, что пришлось неожиданно уехать, но я знал, что у тебя будет все в порядке...

- Но у меня не все в порядке! - перебила она. - У нас в доме кто-то есть!

- Чепуха, дорогая! Кто там может быть? Ты ведь не одна?

- Одна! - жалобно сказала она. - Я совсем одна. Ты ведь дал Ларсен свободный вечер.

- Ах да, - вспомнил он.

- И ты обещал, что будешь дома ровно в шесть.

- Разве? - невинно спросил он. - Я не помню.

- Ты точно обещал, - сказала она. - И я здесь одна вот уже столько часов. Слушаю какие-то жуткие телефонные разговоры, которых я не понимаю... И вот что, Генри. Я хочу, чтобы ты позвонил в полицию. Слышишь? Скажи им, чтобы они немедленно приехали ко мне.

В ее голосе он услышал страх. Она в самом деле была испугана.

Понятно было бы, если бы она была просто раздражена, у нее есть невероятная способность раздражаться. Но этот страх был иного рода.

- Послушай, Леона, - решительно сказал он. - Не надо так нервничать!

- Нервничать?

- Ты прекрасно знаешь, что ты в безопасности. Ларсен, наверное, закрыла перед уходом все двери на ключ.

- Я знаю, - слабо сказала она. - Но я только что слышала, как кто-то... кто-то снял трубку внизу, на кухне.

- Чепуха, - сказал он. - Дом закрыт. Там этот частный полицейский на улице. И у тебя под рукой телефон. Более того, ты же в центре Нью-Йорка! Самое безопасное место в мире.

- Все-таки я чувствовала бы себя лучше, если бы ты позвонил в полицию, Генри. Я им звонила, но они не обратили на меня никакого внимания.

От жалости к себе она расплакалась.

- Послушай, - сказал он. - Я нахожусь в Нью-Хэвене. Если я позвоню отсюда, они подумают, что я сумасшедший. И вообще, зачем звонить в полицию? Не лучше ли связаться с доктором Александером...

Повернувшись, он бросил мимолетный взгляд сквозь стеклянную дверь кабины на плотного смуглого седовласого человека, который прогуливался в нескольких шагах от будки.

Стивенсон снова повернулся лицом к телефону.

- Генри! Что ты знаешь о человеке по имени Эванс?

- Эванс? - оторопело спросил он.

- Да, - сказала она. - Уолдо Эванс.

- В жизни не слышал этого имени, Леона. А почему ты спрашиваешь?

- Он позвонил мне... сегодня вечером. У нас был долгий разговор о тебе...

23.10

Рослый седовласый джентльмен со смуглым печальным лицом отошел от будки, чтобы не быть на виду у того, кто говорил по телефону. Если бы он не отошел, то мог бы заметить, что лицо Генри стало белым как смерть. Но человека не интересовал разговор Генри, его интересовал только сам Генри. Он терпеливо ждал, оглядывая ряд телефонных автоматов и рассеянно трогая пальцами значок в петлице пиджака...

- Обо мне? - переспросил Генри как можно естественнее. - Что это ему приспичило говорить с тобой обо мне?

- Он рассказал нечто ужасное. Кое-что звучало... как бред. Но кое-что было похоже на правду.

- Какой-то помешанный! - сказал Генри. - Нечего тебе слушать каждого психа. Постарайся выбросить все из головы.

- Он сказал мне... будто ты крадешь наркотики из папиной фирмы. Это правда?

Генри рассмеялся.

- Послушай, Леона, меня огорчает, что ты вываливаешь на меня всю эту несусветную чушь. Тебе, должно быть, дурной сои приснился?

- Сон? - закричала она. - Я не сплю, Генри! Он просил кое-что передать тебе. Он сказал, что дом на Стейтен-айленд сгорел и что полиция узнала все. Он сказал, что какой-то Морано арестован...

- Что? - резко прервал ее. Генри. - Что ты сказала?

- А я... я никогда бы не поверила ему... если бы не миссис Лорд - ты помнишь, Салли Хант? - и она сказала мне то же самое.

Несколько мгновений он молчал, и Леона позвала его:

- Ты меня слушаешь, Генри! Генри облизал губы.

- Да, - сказал он. - Я тебя слушаю.

- Они сказали, что ты... преступник, - пролепетала она, - отчаянный человек. А Эванс сказал, что ты... ты... ты хочешь, чтобы я умерла!

- Я... - начал он, но остановить ее уже было нельзя.

- Эти деньги. Генри... Эти сто тысяч долларов. Почему ты не попросил их у меня? Я бы охотно дала тебе их, если бы только знала!

- Забудь об этом, - пробормотал он.

- Разве уже поздно? Я дам их тебе сейчас, если еще не поздно.

- Ладно, - сказал он. - Забудь об этом.

Слезы, которые она так долго сдерживала, хлынули по щекам. Голос ее стал хриплым и приглушенным.

- Я не хотела тебя обидеть, Генри. Я поступала так... только потому... что я любила тебя. Наверное, я боялась, что ты на самом деле не любишь меня. Я боялась... боялась, что ты бросишь меня... Оставишь меня одну...

23.12

Теперь Генри вспомнил о человеке, которого он мельком увидел возле автомата. Он посмотрел сквозь стеклянную дверь и, никого не заметив, осторожно приоткрыл ее. Он стоял неподалеку, наблюдая за телефонными будками. Генри закрыл дверь. Позвал в трубку:

- Леона!

- Да!

- Леона, ты должна сделать кое-что.

- Но ты меня простишь... сначала? - с плачем сказала Леона. Простишь?

- Ради бога, - резко сказал он, - прекрати эту чепуху и слушай меня.

- Х-хорошо, - прошептала она.

- Делай теперь, что я скажу, ладно? Я хочу, чтобы ты встала, из кровати...

- Я... я не могу, - со стоном сказала она.

- Ты должна встать! - приказал он. - Ты должна встать из кровати и выйти из этой комнаты. Иди в первую спальню. Подойди к окну и кричи, кричи, чтобы тебя слышали на улице.

Он напряженно ждал, стараясь побороть страх в себе. Она тяжело дышала в трубку.

- Я не могу! - жалобно пробормотала она. - Я не могу двинуться с места, Генри! Я слишком напугана. Я пыталась несколько раз. Но мне не двинуться с места.