Алло, вы ошиблись номером

- Очко в вашу пользу, - сказал мистер Стивенсон. - Я недооценил вас.

- Это не все, что ты недооценил, - резко сказал Морано. - Если бы не я, ты бы вряд ли был жив сейчас. Каждая шайка в нашем бизнесе знает, что ты делаешь. Или ты думал, что они не знают? Да они бы тебя растоптали, как козявку, если бы только могли вычислить, как добраться до профессора. Вот кто им нужен! Как только он оказался бы в их руках и порошок стал бы сыпаться прямо к ним, кое-что случилось бы с тобой, Стивенсон. Кое-что очень неприятное. Но я присмотрел за этим. У меня много друзей. И они оставили тебя в покое, конечно, за небольшую долю в деле.

Мистер Стивенсон уже не улыбался.

- Не думаю, что это нам интересно, - сказал он. - Мы обойдемся без вашей помощи, Морано. Вы получили свое в Чикаго. Полагаю, с вас хватит.

- А вот и не хватит, - сказал Морано. - Ты сильно глупишь сейчас, Стивенсон. Не думаю, что у тебя вообще есть выбор в этой сделке. Похоже, у тебя нет никакого выбора. Так вот, либо я вхожу в дело, либо об этом домике кое-кто узнает. Вот и все. Я вхожу в дело - сейчас! Или никакого дела вообще не будет.

Мистер Стивенсон вскочил со стула.

- Вы не сделаете этого, Морано. Вы побоитесь. Вы же сами работали с нами в Чикаго. Пойдете на дно вместе с нами!

- Не-а, - сказал Морано. - Никто меня не тронет. Ни у кого ничего нет на меня. Я в жизни вас никогда не видел, ребята. Понятно? Больше того, кое-кому будет очень приятно узнать, что зять старика Котерелла впутался в торговлю наркотиками. Такая информация обеспечивает хорошую защиту.

И тут мистер Стивенсон, лилово-красный от ярости, бросился на Морано. Он ударил Морано прямо в лицо, довольно сильно - так, что тот чуть не упал. А мистер Стивенсон схватил его за горло, и оба они упали на пол. Я не сомневаюсь, что он убил бы Морано, так сказать, в честном бою. Но там, где дело касалось Морано, трудно было рассчитывать на честность. Как только они покатились по полу, дверь открылась, в комнату влетели двое, типичные головорезы, и через мгновенье мистер Стивенсон стоял, крепко схваченный ими за руки. Я боялся, что они изобьют мистера Стивенсона до полусмерти, но Морано сказал, все еще сидя на полу:

- Отпустите его, ребята. Не надо оставлять на нем метки, я не хочу, чтобы ему пришлось что-то кому-то объяснять.

Морано встал, отряхнул свой опрятный костюм, поправил галстук. Достал из кармана расческу и тщательно восстановил сверкающее совершенство своих черных волос. Потом сказал:

- Посадите его на этот стул - и мотайте отсюда.

Они подтолкнули мистера Стивенсона к столу и вышли. Я заметил, что один из них еще пошарил рукой по одежде мистера Стивенсона - проверил, нет ли у него оружия, наверное. Мистер Стивенсон сел, а Морано остановился перед мистером Стивенсоном:.

- Понял теперь, как надо себя вести? Мистер Стивенсон угрюмо кивнул.

- Ну и ладненько, - говорит Морано. - Теперь мы понимаем друг друга. Нет надобности рвать друг другу волосы. Ты будешь делать, что я скажу. Это относится и к профессору тоже. С этого момента всем заведением командую я. Мы делим выручку пополам: половину мне, половину вам на двоих. Не такие выгодные условия для вас, как раньше, но у меня были большие издержки.

- Это несправедливо, - сказал мистер Стивенсон тихо и не очень-то решительно.

- Это справедливо, - сказал Морано. - Это очень справедливо, потому что я так говорю. Если тебе не нравится, можешь вообще выйти из дела, профессору достанется больше.

Я думаю, мистера Стивенсона никогда так не унижали. Но он молчал. А Морано продолжал:

- Значит, мы продолжаем работать. Но до этого надо урегулировать одно дельце. Маленькое дельце о ста тысячах.

Мистер Стивенсон застыл на стуле:

- Какие сто тысяч? За что?!

- Штраф, - говорит Морано. - Штраф за то, что ты улизнул от меня.

- Вы с ума сошли! - закричал мистер Стивенсон. - У меня нет таких денег. Я потерял все до цента из того, что получил с дела.

- Плохо, - с сожалением сказал Морано. - Вот это действительно плохо.

И лицо его стало мрачным и жестоким.

- Ты достанешь эти деньги. И достанешь их через месяц. Мистер Стивенсон побледнел.

- Вы сумасшедший, Морано. Мне не собрать этих денег в такой срок. Я полностью завишу от моей жены.

Морано презрительно сказал:

- Твоя жена! У нее ты и пятака не получишь!

- Вы не понимаете, - сказал мистер Стивенсон. - Она больна. Она скоро умрет. Она все оставляет мне. Это указано в ее завещании. Подождите немного.

- Я не жду ничего и никогда, - сказал Морано. - И ты не будешь ждать, если у тебя ума хватит. Ты достанешь эти деньги через тридцать дней. Мораио ухмыльнулся и сказал: - Не хочу совсем уж прижимать тебя, Стивенсон. Если у тебя будут проблемы - обращайся ко мне. Может быть, я смогу помочь тебе.

Это было вечером 17 июля, миссис Стивенсон. С тех пор я ни разу не видел ни мистера Морано, ни мистера Стивенсона. Теперь, поскольку я уже передал вам все, что хотел, от мистера Стивенсона, полагаю, не потребуется особых объяснений...

Трубка дрожала в руке у Леоны, слезы застыли в ее глазах. Все тело словно высохло.

- Не требует объяснений? - с трудом проговорила она. - Но где же мой муж? Где мистер Стивенсон сейчас?

- Хотел бы я знать, - ответил Эванс. - Может быть, если вам придется использовать номер Каледонии...

- Номер Каледонии? - переспросила она.

- Тот номер, что я вам дал, - сказал он. - А теперь давайте вместе сверим еще раз...

- Я не могу! - закричала она. - Не могу! Я все забыла.

- В таком случае повторяю для вас еще раз, миссис Стивенсон. Первое: дом на Данхэм-террас, 20 сегодня сожжен мистером Эвансом. Второе: мистер Эванс сбежал. Третье: мистер Морано арестован. Четвертое: нет нужды добывать деньги, поскольку полицию проинформировал не Морано, а кто-то другой...

- Это все не имеет значения, - невнятно бормотала Леона, сжимая дрожащими пальцами тюбик губной помады, которой она записывала на листке все, что ей говорил Эванс. - Не имеет значения. Дайте мне этот номер - тот, по которому можно найти мистера Стивенсона.

- Пятое, - спокойно сказал мистер Эванс, - мистер Эванс находится по манхэттенскому адресу, но недолго, и его можно будет найти по телефону: Каледония, 5-11-33.

- Каледония, 5-11-33, - повторила Леона, записывая номер.

- После полуночи, - тихо сказал Эванс и добавил со вздохом: - Спасибо вам большое, миссис Стивенсон. И до свиданья...

Леона некоторое время продолжала неотрывно смотреть на кровавые цифры в блокноте, словно они могли исчезнуть, если бы она отвела глаза - и механическим движением стала набирать номер. С первого раза ей это не удалось, палец соскользнул с диска. Она снова стала набирать номер. Напряжение достигло в ней таких пределов, что каждый вздох вызывал боль. После двух гудков на другом конце провода кто-то снял трубку.

- Каледония, 5-11-33, - произнес мужской голос.

- Каледония, 5-11-33? - спросила она. - Нет ли у вас мистера Стивенсона?

Голос ее срывался на фальцет.

- Кого, леди?

- Мистера Стивенсона, Генри Стивенсона! Мне дал ваш номер мистер Эванс. Он сказал, что мистер Стивенсон...

- Стивенсон, говорите? Минутку, я посмотрю.

Она услышала удаляющиеся шаги. Потом все стихло. Сердце ее отчаянно билось, словно хотело выскочить из груди. Она сжимала и разжимала руку, так что длинные ногти впивались в ладонь. Сквозь окно до нее донесся низкий печальный гудок с реки.

- Нет, - раздался в трубке голос. - Его у нас нет, мэм.

- О, - сказала она. - А мистер Эванс говорил, что он может оказаться у вас. Нельзя ли передать ему кое-что?

- Передать? Мы тут ничего никому не передаем, леди.

Просьба Леоны, кажется, развеселила человека на другом конце.

- Тут передавай не передавай - толку не будет, леди, - сказал он.

- Нет? - спросила она. - А... что это за номер? Куда я звоню.