Дневник его любовницы, или Дети лета
Дневник его любовницы, или Дети лета читать книгу онлайн
Она - любовница известного писателя. Она - его тень, отражение его успехов. Что и говорить - незавидная доля. Ей трудно примириться с тем, что она всегда на втором плане, что ее скрывают от глаз знакомых, родных, друзей, что она моложе, красивее и талантливее его жены. Это несправедливо. Но мужчины редко жаждут перемен. Устоявшаяся жизнь для них гораздо важнее неопределенных перспектив. Что делать? Ей придется брать инициативу в свои руки. Ведь жизнь только одна, и это ее жизнь…
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
– Ты чего такой дерганый? – спросил я.
Он помахал ладонью перед носом, разгоняя дым.
– Ты знаешь, что все машины, идущие из поселка, обыскивают? – спросил Глеб в свою очередь.
– Та-ак, – протянул я и присел на горячий капот «Ауди». – Откуда знаешь?
Глеб пожал плечами:
– Видел. Сюда пускают беспрепятственно, а отсюда…
Он не договорил и снова пожал плечами.
– А кто обыскивает? – спросил я. – Милиция?
Глеб покачал головой.
– Какие-то парни криминального вида.
– Понятно, – резюмировал я уныло.
Вот и накрылась моя мечта отправить незнакомца в город вместе с Глебом и его хрониками!
– Что тут произошло? – тихо спросил Глеб, не спускавший с меня глаз.
– Сам не знаю, – ответил я так же тихо.
– Но ты вляпался?..
– Похоже, да.
– Рассказывай, – велел Глеб.
Я осмотрелся. Хроники, по всей видимости, колдовали на кухне, потому что из окон в нашу сторону потянуло неотразимым запахом картошки-фри. Отлично. Не будут путаться под ногами.
– Пошли, – сказал я коротко. – Лучше один раз увидеть…
Оторвался от машины и двинулся к подвалу. Глеб на мгновение замешкался. Я увидел, как он открыл заднюю дверцу и достал из салона чемоданчик, похожий на тот, в котором обычно лежат всякие столярные инструменты.
– Молодец, что не забыл, – сказал я искренне.
Глеб в очередной раз пожал плечами, не дав себе труда ответить на такую глупость. Я отпер дверь подвала, вошел в прохладный сумрак. За моим плечом сопел Глеб. Я прикрыл дверь подвала, на всякий случай повернул ключ в замке и пошарил выключатель. Вспыхнули яркие верхние лампы, осветили матрац с лежавшим на нем человеком. Я повернулся к Глебу, молча указал рукой на незнакомца.
– Что это? – спросил приятель без малейшего удивления.
Не знаю, какой реакции я ждал, но уж точно, не такого пофигизма. Поэтому я даже немного разозлился.
– Новогодняя елка! – ответил я с напором.
– Не кипятись, – призвал Глеб хладнокровно. – Я вижу, что раненый.
– Слава богу!
– Я не так спросил. Я хотел сказать, кто это?
Я вздохнул и снова посмотрел на незнакомца. Тот оставался в глубоком обмороке.
– Понятия не имею, – ответил я честно. И попросил:
– Осмотри его!
Глеб без дальнейших расспросов отодвинул меня в сторону. Сбежал по ступенькам, подошел к импровизированной постели, опустился на колени и раскрыл чемодан. Покопался внутри, достал упаковку одноразовых стерильных перчаток. Прежде, чем надеть их, тщательно протер руки какими-то дезинфицирующими салфетками.
– Класс! – сказал я восхищенно.
Глеб начал разматывать бинт на плече незнакомца.
– Сам перевязывал? – спросил он, оборачиваясь.
– Сам.
– Молодец, – скупо похвалил приятель.
Размотал бинты, осторожно оторвал самодельный тампон и склонился над раной.
Я в волнении зашагал по подвалу взад-вперед. Только бы не заражение, только бы не заражение!..
Глеб быстро сориентировался в ситуации. Достал из чемоданчика пару пластмассовых ампул, прочитал названия. Посмотрел на незнакомца, пробормотал что-то себе под нос и отправил одну ампулу назад. Разорвал бумажную упаковку одноразового шприца, воткнул его в оставшуюся ампулу, быстро вытянул ее содержимое. Наклонился над незнакомцем.
Я отвернулся. С детства ненавижу уколы. Вообще боюсь колющих и режущих предметов. Когда-то я уронил большие ножницы, они упали острием вниз и пригвоздили к полу мою стопу. До сих пор помню, как я стоял, глядя на покачивающиеся кольца, торчащие из моей ноги. Боли не было. Ничего не было. Был только один шок. Отец выдернул ножницы, и я свалился без сознания. Вот с тех пор я и не могу видеть ни ножниц, ни шприцев, ни ножей с острым концом. Кажется, это называется фобией.
Глеб бросил в чемоданчик шприц с остатками лекарства, содрал с рук перчатки.
– Все, – сказал он, поднимаясь с колен. – Больше ничем не могу помочь.
– Как он? – спросил я с тревогой.
Глеб оглянулся через плечо.
– Потерял много крови.
– Это я и без тебя знаю. Заражения нет?
– Понятия не имею, – ответил Глеб хладнокровно.
Я оторопел.
– Как это?..
– А так это! Как проверить? Здесь тебе не институт Склифосовского! Температура у парня повешенная, но это, скорее всего, следствие ранения. Кстати, вы что, виски пили?
Глеб указал на бутылку «Голден Лейбла», забытую мной на полу.
– Пили, – признался я стыдливо. И тут же пошел в наступление:
– А ты как думал? Безо всякого обезболивающего у человека из плеча пулю выковырять!.. Легко?
– Ты молодец, – сказал Глеб спокойно, и я моментально остыл. – Мало кто может справиться с такой задачей. Тем более вот так, без подготовки, в полевых условиях…
Он еще раз оглянулся на раненого.
– В любом случае, я тебе так скажу, – продолжал приятель. – Даже если есть заражение, то сделать уже ничего нельзя.
Он посверлил меня взглядом и веско добавил:
– Поздно. Так что, молись. Это все, что тебе остается.
– А укол? – залепетал я.
Глеб досадливо отмахнулся.
– Антон, о чем ты говоришь?! Он ранен часа три назад, не меньше! Скорее всего, даже больше! Потерял много крови, пулю выковыривали спицей…
Приятель поддел носком ботинка окровавленную металлическую иглу, валявшуюся под ногами.
– Пил виски, уж не знаю в каком количестве…
– Три стопки, – подсказал я машинально.
Глеб закатил глаза.
– Офигеть можно! Да он от одной загнуться мог!
– Но не загнулся же, – возразил я.
– Вот именно!
Глеб поднял вверх указательный палец и повторил:
– Вот именно! Если не загнулся раньше, будем надеяться, что не загнется и сейчас.
– А укол? – повторил я. – Ты ведь сделал ему укол?..
Глеб махнул ладонью.
– Фигня, – сказал он. – Слабенькое снотворное. Антисептик колоть поздно. Его в первые сорок минут вводят. Есть у меня сильное обезболивающее, но не знаю, можно ли… Вдруг у парня аллергия на препарат. Так бывает.
Он еще раз оглянулся на раненого.
Тот пребывал в прежнем положении, но мне показалось, что судорожно сведенные брови немного разошлись, а морщины на лбу разгладились.
– В общем, будем придерживаться главного медицинского принципа: не навреди, – подвел итог Глеб.
– Будем, – согласился я покорно. А что нам еще оставалось?
– Не дрейфь! – подбодрил меня приятель. – Отчего-то мне кажется, что твой… гость чрезвычайно настырно цепляется за эту несовершенную жизнь.
– Отчего-то мне тоже так кажется, – согласился я.
Глеб усмехнулся.
– Знаешь, во время практики я почти безошибочно мог определить, кто из пациентов загнется, а кто выживет. Причем, загибались иногда люди, которые были больны не так тяжело, как те, кто выживал. Все дело в характере.
Он помолчал и добавил:
– А характера твоему… гостю явно не занимать.
Повернулся к незнакомцу, несколько минут, не отрываясь, смотрел на него.
– Где-то я его видел, – сказал Глеб задумчиво.
– Ага. На стенде «Их разыскивает милиция», – мрачно предположил я.
– Нет, – отказался Глеб. – Я такие глупости не читаю. Чего зря время терять? Я видел его лицо в прессе, но не помню где…
Он сморщился от напряжения, потом выдохнул воздух и покачал головой.
– Нет. Не помню.
Посмотрел на меня и спросил:
– Что ты с ним делать собираешься?
Я только вздохнул.
– В город его сейчас не вывезешь, – продолжал рассуждать Глеб. – Машины проверяют явно не просто так.
– Что посоветуешь? – спросил я мрачно.
Глеб пожал плечами.
– Дождемся, пока он в себя не придет.
– Думаешь, от этого что-то изменится?
– Будем надеяться, – ответил Глеб философски.
Мы вышли из подвала. Сели на скамейку под яблоней, закурили. Вообще-то я не курю, но сейчас был настолько издерган, что нуждался в этом символическом снятии стресса.
– Рассказывай, – потребовал Глеб, когда мы выкурили по одной сигаре.
И я рассказал.