Воронежские страдания

– Нет, пока нет, – Смородинов рассматривал Федю как непонятное чудо. И этот может оказаться убийцей?! – читалось в его глазах. Он такому не верил. – А вы где будете?

– Сейчас за моей машиной съездим и – в гостиницу. Заходи вечерком.

– Когда поедете?

– Да вот Саша появится и решим. Так что забегай на рюмочку.

Эпилог

Калейдоскоп событий

Два дела они провернули одновременно. Турецкий – у Корженецкого, а Агеев – у Щербатенко.

Реакция у Георгия Витальевича была отчасти ожидаемая, но все равно странная. Он был чрезвычайно недоволен тем, как завершилась эта его история.

Александр Борисович, прекрасно представляя себе, с кем имеет дело, благоразумно не стал выкладывать все свои козыри перед ним сразу. Сначала рассказал о действиях сотрудников «Глории» в Москве и о том, как вышли на одного из мошенников. В общих словах, без деталей. Затем перешел к тому, как начали вычислять и обнаружили-таки второго. Ну и после чего уже в ультимативной форме выставили перед ними обоими свои требования полной их «капитуляции». И тем ничего не оставалось, как принять ее безоговорочно.

– Но почему?! – в сердцах воскликнул Корж – именно так теперь мысленно именовал его Турецкий, не испытывая к нему не только чувства жалости, но и ни малейшего уважения. – Почему вы немедленно не взяли его за глотку?!

– Ну давайте представим, взял. И что дальше? Подскажите? – холодно спросил Турецкий.

– Он же ограбил меня!

– Уже нет. Вот, – Турецкий достал из кармана пакет, надорвал его, вынул другой, с деньгами, и кинул на стол перед Коржом. – Считайте.

Тот вскрыл конверт, увидел свои пачки долларов, пропустил края между пальцами и небрежно, как ничего не значащую для себя вещь, бросил сверху, на конверт.

– Считайте, – повторил Турецкий.

– Зачем? Я вам верю.

– А я не знаю, сколько там. Я спросил у него: это все? Он ответил: все. Сколько взял, столько и есть, не притрагивался. Так что считайте, вдруг он и меня, и вас обманул?

И с иронической улыбкой смотрел, как Корж считал купюры. Даже дыхание задерживал. Наконец выдохнул:

– Правильно, пятьдесят.

– Ну вот, видите? А кроме того, – пока тот считал, Турецкий достал из пакета записку, ту, что сам же и надиктовал Гапонову. – Тут вот еще послание. – И он стал читать его вслух.

Особо подчеркнул фразы о том, что исполнитель отказывается от заказа Корженецкого убить Щербатенко, возвращает выплаченный ему аванс и вообще не желает больше иметь с клиентом ничего общего. А вот магнитофонную ленту, на которой подробно записан их разговор, он оставляет у себя. В качестве гарантии собственной безопасности. Точно такое же письмо получит, сообщал он, и господин Щербатенко.

Коржу пришлось задуматься. Наконец он сформулировал мысль:

– Но это же наглая ложь! Он все перевернул с ног на голову! Ему же верить нельзя, черт возьми! – он «закипал».

– Одну минуточку! – Турецкий поднял указательный палец. – Только не сочтите за обиду. А вам можно верить?

Корж остолбенел.

– То есть, как?! – полное его лицо стало наливаться кровью. С такой скоростью и до инсульта недалеко.

– Вы меня не поняли. Или не пожелали понять. Смысл моего вопроса заключается в другом. У вас есть свидетель, который мог бы подтвердить правоту именно ваших слов? Кроме меня, разумеется, но я – не свидетель, я – лицо заинтересованное, есть такое понятие в юриспруденции, и мои показания ровным счетом ничего не значат в судебном разбирательстве. Их никто и слушать не станет.

– Но ведь разговор у нас с ним шел с глазу на глаз!

– А я о чем? Но у него есть магнитофонная запись, а у вас – что? Он легко докажет, что это вы его позвали и сделали заказ. Статья тридцатая Уголовного кодекса – «Приготовление к преступлению и покушение на преступление». Уголовная ответственность наступает по статье сто пятой УК «Убийство», со ссылкой на статью тридцатую. Я запись прослушал – копию, видимо, и если бы я расследовал это дело, сомнений бы не возникло, уверяю вас. Неосторожно, Георгий Витальевич, очень неосторожно разговаривали. Ну что было, то прошло.

– Но ведь он может...

– Не думаю. Это для него стало бы неоправданным риском. Я уверен, что он уже очень далеко отсюда.

– Ну что ж... приятно слышать. У нас осталась еще одна формальность. Оплата по договору?

– Да, счет перед вами. Количество затраченных часов, умноженное на количество дней. Нет ничего проще.

– Да я бы, честно говоря, Александр Борисович, – совсем сердечным тоном сказал Корж, – вот это бы и отдал, – он ткнул в возвращенные деньги.

– Извините, не верю, – засмеялся Турецкий.

– И правильно, – вздохнул Корж, – жаба давит.

– А вот этому верю охотно.

– И тем не менее, – Корж взглянул на итоговую сумму, – всего какие-то две тысячи?..

– Увы, таковы расценки.

– Ну пусть будет хотя бы три, – проявил щедрость Корж.

– Пусть будет, – кивнул Турецкий. Он принял отсчитанные Коржом три тысячи долларов, сунул их в бумажник.

– Каковы дальнейшие планы, Александр Борисович?

– Сейчас попрошу вашего водителя, с вашего, естественно, разрешения, отвезти меня в гостиницу и вечером уеду в Москву вместе со своими коллегами.

– Но у вас же здесь было какое-то убийство? Нет?

– Дело раскрыто, половина участников убийства уже арестована. Остальное – дело ближайшего времени, ваши, полагаю, уже теперь и сами справятся.

– Как вы работаете, однако... – Он все тянул отчего-то, видно, какая-то мысль продолжала мучить. – Александр Борисович, а что, не может так случиться, что эти киллеры попробуют повторить то, что у них не получилось? – в вопросе была подлинная тревога. Или он все еще за семью беспокоился.

– Не случится, – твердо ответил Турецкий.

– Ох, мне бы вашу уверенность...

– Хотите совет?

– Разумеется!

– Вот вам номер телефона. Наберите его, – Турецкий достал обрывок газеты, на котором сам же и записал номер Щербатенко. – И когда спросят, кто говорит, ответьте так: «Коля, нас с тобой хотели развести, как последних лохов. И им почти удалось это сделать. Коля, прости меня, старого дурака, приезжай в гости, буду рад видеть». Вот и все, и ничего больше не надо бояться. Уверен, что он бы и сам сделал то же с великой радостью. Ну, может, и не великой – это как посмотреть. Так я воспользуюсь в последний раз вашим транспортом?

– Ну конечно! Я провожу вас!..

Почти аналогичная сценка развернулась и в московской гостинице. Проинструктированный Турецким, Филипп Кузьмич подъехал к Щербатенко.

– Николай Матвеевич, а ваших фальшивых киллеров мы все-таки достали.

– Ну и что теперь хотите с ними делать? На нары?

– Не получится, – задумчиво ответил Филя.

– Это почему же?! – вскинулся Щербатенко.

– Да вы сами виноваты... – как бы нехотя ответил Филя.

– Не понимаю! – медведем заревел хозяин номера.

– Вы сами повели себя не очень умно, уж извините. Он записывал все переговоры с вами. И получилось так, что вы, когда согласились «заказать» своего недруга, слишком уж искренно ненавидели его в тот момент. Я-то вас понимаю, но суд не поймет, сочтет за правду. И триста тысяч баксов, которые вы обещали заплатить, – тоже плохой козырь. Откуда они у человека, все имущество которого было конфисковано по постановлению суда еще полтора десятка лет назад? Будете объяснять следователям, что они случайно завалялись в забытой кубышке? А кто поверит? Большой вопрос, да?

Щербатенко задумался.

– Да, нехорошо получилось...

«Смотри-ка, – мелькнуло у Фили, – он же по-человечески заговорил!»

– А что делать будем? Тот-то, Корж, он же от своего не отступится! Что я, не знаю эту падлу?!

– А давайте спросим? – предложил Филя.

– У кого? – изумился Щербатенко.

– Да у Сан Борисыча. Он должен был уже встретиться с Корженецким. Узнаем, чем закончилось. Или не хотите?